Я разрывался на части. Я не хотел расстраивать Брайана. Я никогда не был ближе ни к одному другому человеку. Мне хотелось, чтобы он был рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я так сильно любил его.

Но я не мог поддаваться страхам Брайана. Это был мой шанс сыграть разницу, бороться за то, во что я верил. И это касалось не только меня. Может быть, я мог спасти жизни, помочь предотвратить подобное в другой школе. Что, если я был частью решения, способного остановить стрельбу, скажем, в средней школе Иллинойса? Или в Нью-Гэмпшире? Как я мог отступить от этого?

И в любом случае, это будут не здоровые отношения, если я буду делать только то, что хотел Брайан.

Я думал о том, что сказала мне мама по дороге в аэропорт.

«У Брайана нежная душа, сладкий, как у твоего отца. Ты сильный, как я. Нам нужно, чтобы кто-то немного нас смягчал. Думаю, Брайан для тебя хорош. Но обратная сторона этого в том, что тебе нужно быть осторожным и не задавить его чувства. Я знаю, что ты относишься к этому со страстью, сладкий, но не позволяй этому встать между вами. Думаю, ты пожалеешь, если это произойдёт».

Уф. Мамы. Я ненавидел принимать советы от родителей, потому что они отчасти отставали от времени. Даже мои родители, которые были совершенно классными по сравнению с большинством других. Но в её словах был смысл. Я не хотел игнорировать беспокойство Брайана или просто переступать его.

Во всяком случае, с продолжительностью внимания от СМИ, наверное, через пару месяцев они перестанут приглашать меня на интервью. Верно?

Нет. Наверное, нет. Правда заключалась в том, что это дело в ближайшее время не исчезнет. Некоторые дети из Паркленда получали стажировку в Вашингтоне. Это было бы исполнением мечты, работать на Американский союз борьбы за гражданские права, на сенатора или кого-то ещё. И такой опыт определённо стоил бы того, чтобы пропустить год учёбы. Я думал, что родители поддержат меня с идеей пропустить год, если я буду со страстью относиться к делу и получу хорошую, конкретную возможность.

Но это не совсем уберёт меня из списка мишеней ультраправых. Как я мог наладить отношения с Брайаном, если это дело не только продолжится, но и вырастет?

Чёрт. Это было слишком сложно. Любовь была сложной.

Мой телефон запищал. Я поспешно достал его из кармана пальто.

Брайан: «Прости за ссору. Я знаю, что для тебя это важно. Хорошей поездки, надери всем зад».

Моё сердце растаяло. Мой мальчик!

Может быть, у нас всё будет хорошо.

Глава 30

Я думал позвонить Мэдисон и Джозие, чтобы они поехали со мной, потому что они помогали мне с расследованием. Но ничего не вышло бы. Джозия боялся Кэмерона и ненавидел его. Кэмерону не нравились Мэдисон и Джозия. Если бы я пришёл к нему домой с ними, он захлопнул бы дверь у меня перед носом. Нет, лучшим вариантом было пойти одному, обращаясь к нашей прошлой дружбе, а затем нанесу ему сильный и быстрый удар. Я напрямую обвиню его в том, что он один из стрелков, и посмотрю на его реакцию. Кэмерон всегда дерьмово врал.