Эли Истон - Разбитый

Это было странно, но я должен был отдать парню должное за попытки. Конечно, на футбольном поле он по-прежнему был жестоким, по словам Брайана.

Брайан подошёл ко мне сзади и положил подбородок мне на плечо.

— Мэдисон и Джозие нужно, чтобы за ними повсюду ходил судья.

— Да, раньше это была моя работа.

— Можно подумать, после года колледжа они…

— Будут более зрелыми? Не-а.

— Ценить друг друга? — предположил Брайан.

Я улыбнулся.

— О, они ценят. Они ценят споры друг с другом.

Я развернулся и обвил руками его талию. Он коротко поцеловал меня в губы.

— А ты смелый, учитывая, что в комнате твой отец и всё такое, — пробормотал я.

Он пожал плечами.

— Мама говорит, что для него это «накапливаемый опыт». Так что сегодня он может накопить ещё немного.

Я огляделся вокруг. Отец Брайана говорил с моим отцом рядом с телевизором. Я заметил, что он намеренно не смотрит на нас, и его лицо покраснело. Ему явно было неудобно, но он был здесь, и это было уже что-то. Полагаю, мама Брайана поставила перед ним ультиматум, и он выключил свои радио-шоу и пошёл с ней в новую церковь, инклюзивную епископальную. Он приходил, когда Брайан встречался со своей мамой и сестрой в ресторанах, и Брайан ходил на ужины к ним домой. Судя по словам Брайана, они просто не говорили о гомосексуальности.

Джозия подошёл к нам. К моему удивлению, он обнял Брайана. По-настоящему обнял. И Брайан обнял его в ответ.

— Поздравляю, квотербэк, — сказал Джозия. — Кто знал, что у тебя тоже есть мозги?

Брайан хохотнул, отпуская его.

— Думаю, они просто хотели от меня избавиться. На! Бери диплом!

— Несомненно. После того, как ты пригвоздил Фишбиндера, наверное, все учителя дрожат.

От этого я почувствовал искру злости.

— Фишбиндер заслужил этого.

Джозия поднял руки вверх.

— Да, сучка. Я знаю. Просто говорю. От нашего Шерлока не скроется ни один секрет.

— Я использую свою суперспособность только во благо, — настаивал Брайан.

Лоренс Фишбиндер на данный момент сидел в Исправительном центре Потоси, ожидая казни. Он написал манифест на двести страниц, который, к счастью, СМИ отказались печатать. Предположительно, там было много чуши о новой гражданской войне и «окончательном и необходимом разделении» Соединённых штатов на красную и синюю зоны. Казалось, он думал, что если либералы запретят оружие, это спровоцирует войну. Или какое-то другое дерьмо.

Мы с Брайаном обсуждали это. В конце концов, мы поняли, что вся его философия — это ширма для отвода глаз. Потому что когда Фишбиндер взял оружие, он пристрелил настоящих детей, которых знал лично. В его сердце должна была быть ненависть, возможно, хранящаяся там годами, пока он работал учителем. Ненависть к нам, к его ученикам, к детям в целом, или даже ко всему человечеству. Какая к чёрту разница. Он не заслуживает размышлений. Как учитель истории, надеюсь, он получит высшее оскорбление — будет полностью забыт.

Что касается Гордо, никто никогда ничего не узнает. Он не оставил манифеста или даже письма. Брайан считает, что Фишбиндер связался в Гордо как образ отца и заполнил его голову своими сумасшедшими идеями. Это было грустно.

— Мэдисон говорит, что вы оба осенью поступаете в Пердью? — спросил Джозия. — Как произошло это волшебство?

Брайан взглянул на меня, улыбаясь.

— Мы подали заявки в кучу университетов, но Пердью предложил Лэндону полную стипендию, так что это всё решило. Если повезёт, мы сможем отучиться и не заработать огромные долги.

— Теперь я понимаю, зачем ты пропустил год, — поддразнил меня Джозия. — Ждал своего мальчика.

— Я не поэтому…

— Да, да, — Джозия махнул рукой. — Я знаю, Мистер стажёр из Вашингтона. Ты всё ещё планируешь изучать введение в право?

— Политологию последнего курса. Посмотрим, куда дух поведёт меня после этого. Но юридическое образование наверняка пригодится.

Джозия моргнул, глядя на меня с выражением лица «ещё бы».

— Чтобы прибавить тебе авторитета, когда будешь щёлкать кнутом. Конечно. Что насчёт тебя, квотербэк?

Глаза Брайана засветились.

— Я хочу заняться чем-то связанным с правоохранительными органами. Не уверен, чем именно, но бакалавриат по уголовному праву даст мне кучу вариантов.

Выражение лица Джозии стало дьявольским.

— Ооо! Если ты получишь наручники, я хочу на это посмотреть.

Я фыркнул.

— Кстати, как обстоят дела с парнями на северо-западе?

— Есть из чего выбирать, сэр. Есть из чего выбирать, — Джозия протянул кулак, и я стукнулся о него своим.

Мы взяли со стола тарелки. Брайан положил себе свинину с соусом барбекю, палочки сельдерея и фаршированные яйца. Он увидел, как я улыбаюсь, глядя на его тарелку.

— Что? Здесь мало углеводов.

— Просто приятно видеть, что ты ешь.

— Чувак, я объедаюсь уже несколько месяцев. Тебе надоест слушать, как я каждое утро в общежитии буду использовать блендер для своих протеиновых коктейлей.

— Я могу с этим жить. Если только ты будешь как можно чаще ходить в своей форме.

Брайан поиграл бровями, глядя на меня.

Он больше не играл в футбол. Сказал, что потерял вкус к жестокости этой игры. Но в этом прошедшем году он играл в баскетбол и бейсбол за Уолл. Я ненавидел, что пропускал так много его игр. Из-за белых бейсбольных штанов в облипку.

Когда все ушли, мы с Брайаном переоделись в шорты и футболки и пошли в ближайший парк. Он был пустым, не считая мамы с маленьким мальчиком, которые играли в песочнице. Мы сели на качели и лениво раскачивались. Затем Брайан начал качаться по-настоящему и, конечно же, я пытался подняться выше, чем он.

На мгновение мы снова стали детьми, смеясь и взлетая вверх. Невинные и свободные от переживаний насчёт денег, уроков и политики. Но в конце концов, мы замедлились, захваченные розовым светом садящегося солнца. Мы спутали вместе цепочки своих качелей, закручиваясь и закручиваясь, и сели бок о бок, поставив ноги на песок, соприкасаясь бёдрами.

— Счастливого выпускного, Брайан, — сказал я. — Ты стал таким сильным человеком. Ты великолепен.

Брайан улыбнулся.

— Я учился у лучшего.

Он обвил рукой мои плечи, а я его, и мы стали смотреть на закат.