– Если твоя женщина хочет немного пошалить, Блэквелл, ей придется заплатить за это, как и всем остальным.

Дориан и Мердок обернулись на хриплый голос позади них.

Эдмонд Друтерз был канализационной крысой с манией величия. Мало того что у него было внешнее сходство с этим животным, он еще был отвратителен, от него несло мусором и отбросами, и он обладал способностью к выживанию и находчивостью, которые удерживали его на вершине его собственной маленькой навозной кучи.

Друтерз пришел не один. Его сопровождали три широкоплечих, вооруженных матроса, которые шагали вдоль Дока палача.

– Не приближайся к ней! – Фара встала перед Джеммой, защищая ее.

Дориан, в свою очередь, занял место перед женой. Ему не нужно было говорить Мердоку, чтобы тот, прикрывая женщин своей плотной фигурой, помог загнать их обратно за ящики. Звук взведенного пистолета Мердока подсказал Блэквеллу, что в случае неудачи четырех мужчин ждут шесть пуль. Шансы Мердока были велики. Дориан встал между ящиками и стеной, добиваясь эффекта бутылочного горлышка. Только двое противников могли напасть на него одновременно, и если он не совершит какой-то несвойственной ему глупости, его невозможно будет окружить с фланга, так как единственный просторный подступ располагался справа от него.

Как только женщины, скрывшись из виду, оказались в безопасности, Дориан сделал несколько быстрых расчетов. Он насчитал три вида оружия. Нож был в руках долговязого типа, которого Блэквелл знал по уличной кличке – Кости, прозванного так, потому что его сухая кожа натягивалась не на развитые мускулы, а на тяжелые кости. Дубинкой размахивал крепкий длинноволосый моряк африканского или островного происхождения. И если Друтерз походил на канализационную крысу, то монстр, проводящий большим пальцем по острому краю своего кривого ножа кукри, был не кем иным, как медведем. Огромным, неуклюжим, мускулистым и абсолютно нескладным под густой шкурой темных волос. Впрочем, не его размер произвел впечатление на Дориана: Джордж Перт был одним из самых беспощадных людей на свете.

До Друтерза дошло, что Черное Сердце из Бен-Мора подобрался к его владениям, поэтому он и привел с собой на драку самых опасных из своих людей. На такую битву, от которой не ушел бы никто.

Их было четверо, если говорить точно.

Если у кого из них и был пистолет, то у самого Друтерза, но он ожидал прибытия корабля с товаром, поэтому стрелять рискнет в последнюю очередь, чтобы не привлекать внимания патруля.

Возможно, Дориану придется положить на это свою жизнь.

– Джентльмены! – ироничным тоном приветствовал он их.

– Что ты вынюхиваешь вокруг моей потаскухи, Блэквелл? – рявкнул Друтерз, явственно выдавая своим произношением крестьянскую родословную йоркширского происхождения. Друтерз ткнул пальцем в сторону Джеммы и Фары, прячущихся за ящиками: – Тебе разве своей мало?

– Я хочу сделать тебе деловое предложение. – Дориан попытался говорить с ублюдком на понятном тому языке.

Друтерз жестом приказал Костям и Африканцу пройти вперед, что они и сделали.

– С чего это ты взял, что я захочу вести дела с загнанным в угол самозванцем и парой шлюх? Если я завалю короля лондонского преступного мира, мне больше никогда не придется покупать себе выпивку, не говоря уже о том, что остальные лондонские причалы окажутся готовыми к захвату.

В переулке промелькнула тень, и Дориан отступил на несколько шагов, привлекая преступников ближе к себе.

– Тщательнее обдумай свой следующий шаг, Друтерз! – произнес он с арктическим спокойствием, заставившим многих потенциальных нападавших на него пуститься в бегство. – Вижу, что все это приведет к твоей смерти.

Тем временем Кости со своим соотечественником миновали переулок и добрались до груды ящиков, хотя и бросали друг на друга тревожные взгляды.

– Ничего ты не видишь своими жуткими глазами, Блэквелл. – Друтерз обращался к Дориану, но насмешливо смотрел на женщин, которые благоразумно молчали за ящиками. Он втиснулся в проход к своим приближающимся людям, так что медведь с кукри оказался рядом, как гигантский дозорный со шрамом. – Зато я вижу каких-то нескольких ублюдков, которым нужно преподать урок.

– Не могу не согласиться, – ответил Дориан, пряча руки под сюртук и подставляя грудь в качестве мишени.

– Моя шлюха слишком страшна для нас четверых. – Друтерз провел кончиком языка по потрескавшимся, облезающим губам, устремляя взгляд на частично скрытую от его взора Фару. – Но как только мы избавим мир от Дориана Блэквелла, твоя хорошенькая, тугая потаскушка начнет искать себе нового ухажера.

Некоторые мужчины чувствуют, как огонь пронзает их насквозь, когда они собираются убивать. Этот огонь заставляет их краснеть, потеть, наполняет их мышцы силой и жаром и сжигает дотла их чувство логики и контроля.

У Дориана вместо огня был лед.

Он сковывал его мышцы и потрескивал в венах, замораживая все, что делало его живым. Человеком. Лед расширялся, чтобы заполнить полые места и усилить любые хрупкие части его тела. Это притупляло боль до тех пор, пока люди не начинали снова и снова откалывать его, но лишь оказывались укушенными осколками. Холод держал его в напряжении. В состоянии боевой готовности. В ярости. И ничуть не сковывал его движений.

С таким количеством противников драка должна пройти быстро. Как только тело упадет на землю, его заменит другое, а Дориан не мог допустить, чтобы кто-то был в состоянии встать и снова атаковать его. Нельзя тратить время на наказание или нанесение увечий.

Смертельные удары. Вскрытые вены. И никаких выживших.

Когда нож Костей коснулся его горла, Дориан присел и вытащил два длинных ножа из ножен, спрятанных у него на спине под сюртуком. Он повернул их так, что его большие пальцы легли на рукоятки, а лезвия вытянулись вдоль предплечий. На обратном пути один нож рассек плоть под мышками нападавшего.

Разрубив мышцу и сделав руку противника абсолютно бесполезной, Дориан тут же бросил нож. Пронзительный вопль Костей был прерван вторым ножом Черного Сердца, глубоко вонзившимся ему в горло.

Дориан был слишком сосредоточен на следующей угрозе – дубинке, зажатой в жесткой руке человека с кофейной кожей, чтобы почувствовать теплую струю артериальной крови, хлынувшую, когда он выдернул лезвие из шеи Костей. Истекающий кровью человек издал чудовищный булькающий звук, когда инерция понесла его вперед, и тело приземлилось где-то вне поля зрения.

Дориан едва не пропустил вспышку рыжих волос, когда Кристофер Арджент показался из переулка и нанес удар, как гадюка. Только что медведь Джордж Перт стоял прямо за спиной Друтерза, готовя свой кукри к удару, а в следующее мгновение его обмякшие ноги исчезли в черном переулке.

Еще одна ничего не подозревающая жертва знаменитой гарроты Арджента.

Дориан бросился на темного противника, давая тому возможность занести правую руку для удара, который будет иметь всю силу разгоняющегося парового двигателя. Конечно, если Дориан позволит нападавшему нанести удар. Бросив левое колено в незащищенный торс, Блэквелл с удовлетворением услышал последний вздох мужчины, покинувший его тело, когда тот рухнул поясом ему на ногу. Одного сильного удара ножом в затылок было достаточно, чтобы повредить противнику спинной мозг.

Подняв глаза от упавшего тела, Дориан увидел, что Друтерз вытаскивает свой пистолет.

– Больше ни шагу, – предупредил разбойник, широко раскрывая глаза от страха. – Я не хочу стрелять в тебя, это привлечет внимание патруля.

– И что же ты предлагаешь? – спросил Дориан, с трудом сдерживая желание оглянуться и проверить, как там Фара. Она никогда раньше не видела, как он убивает. Что она теперь о нем думала?

– Отдай мне шлюху, она моя, и я пойду своей дорогой, – сказал Друтерз.

– Боюсь, для этого уже слишком поздно. – Дориан покачал головой, одним взмахом запястья стряхивая капли крови с лезвия ножа. – Такой человек, как я, не может оставить такое нападение без ответа и надеяться сохранить свое место на вершине.

– Но у меня все еще есть Джордж, – пригрозил Друтерз. – Он – самый опасный человек в Уоппинге. Ты не сможешь убить нас обоих, не проглотив пулю.

Кулак Дориана сжался на ноже, готовясь к тому, что ему нужно будет сделать дальше.

– Я полагаю, ты хотел сказать, что Джорджем был довольно крупный джентльмен с кукри.

От внимания Друтерза не ускользнуло, что Дориан использовал прошедшее время, и его бровь недоуменно опустилась, когда он сделал именно то, что было нужно Блэквеллу. Повернув голову, разбойник посмотрел на пустое место, с которого исчез походящий на медведя моряк.

Как только Друтерз опустил глаза, Дориан метнул свой нож. Тот глубоко вонзился в правое плечо противника. От силы удара Друтерз упал на колени. Мерзкий негодяй попытался поднять пистолет, но нож мешал ему двигаться, и Дориан оказался рядом прежде, чем разбойник успел перехватить оружие другой рукой. Лицо Друтерза удовлетворенно хрустнуло под сапогом Дориана, и он с жалким видом рухнул на доски. Бросив пистолет через причал в реку, Дориан склонился над Друтерзом, прижав второй нож к его горлу, и одним коленом ударил сутенера по здоровому плечу.

Кровь хлынула из носа и рта Друтерза, заливая ему глаза и уши. Человек, некогда считавшийся опасным, теперь корчился и извивался, как пойманная в ловушку змея, издавая тихие мяукающие звуки боли.

Поддавшись низкому порыву, Дориан протянул руку и повернул нож, все еще торчавший в плече Друтерза. Удовольствие пронзило его насквозь от хрипа, вырвавшегося из горла врага. Вероятно, иногда боль была такой сильной, что тот не мог вдохнуть достаточно воздуха, чтобы издать настоящий крик.

Дориан слишком хорошо это понимал.

– Я перережу тебе горло, – успокаивающим тоном прошептал Дориан. – Я буду наблюдать, как жизнь гаснет в твоих глазах, пока ты силишься вздохнуть, но легкие наполняются лишь твоей собственной кровью.