— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Хейзел.

Для Молли невестка оставалась такой же красивой, как и прежде, разве что немного раздалась в талии с тех пор, как вышла замуж за Финна.

— Ничуть. — Хейзел пожала плечами. — Ладно, заодно и я куплю себе что-нибудь из косметики, пока мы будем в Килдэре, иначе скоро люди начнут принимать меня за мать Финна. И не надо ухмыляться, Молли. Финн не пропускает ни единого смазливого личика. Я не возражаю, пусть смотрит, лишь бы руки не распускал.


В тот вечер Молли, ложась в постель, чувствовала себя всем довольной и умиротворенной. Она сдержала слово и приехала домой на Рождество. Меган и Броуди уже спали в соседней комнате по одну руку от нее, а Томми и Джо — по другую. Томми, в кои-то веки, попросил ее рассказать ему сказку на ночь. Молли оставалось только надеяться, что он не слишком сильно скучает по ней.

Здешние празднества разительно отличались от тех, что пройдут в Ливерпуле. Компания «Гарстон электрикс» устраивала танцы в столовой в канун Рождества, Молли пригласили на несколько вечеринок сразу, и почти все, кого она знала, звали ее к себе на рождественский обед, но она хотела только одного — встретить праздник вместе со своей семьей.

Сегодня вечером детвора устроила для родителей маленький концерт в гостиной. Оэн жонглировал тремя старыми тарелками, Шон играл на ложках, Киран спел «Покажи мне дорогу домой», надев цилиндр, который разыскал на чердаке, а Финола и Бернадетта по очереди читали детские стихи. Патрик, должно быть, решил, что он слишком взрослый для таких глупостей, и взял на себя обязанности церемониймейстера. Сейчас он объявил перерыв и предложил гостям и участникам легкую закуску и освежающие напитки в кухне. Отведав пирожков с вареньем и выпив по стакану лимонада, почтенная публика вернулась и выслушала рассказ Джо о привидениях, от которого мурашки бежали по телу, в то время как Томми создавал звуковые эффекты и старательно стучал крышкой от мусорного ведра по полу. Норин сыграла на пианино «Менуэт соль-мажор»[81], под который станцевали Броуди и Керианна.

В заключение Меган приятным звонким голоском спела «Дэнни-бой», и Молли и Финн переглянулись, потому что это была любимая песня Аннемари и она часто пела ее матери, когда та заболела. «Ну, уж если после нее мне не станет лучше, тогда я просто не знаю, что еще может мне помочь», — говорила, прослушав ее, мама.

Представление получилось просто очаровательным, особенно если вспомнить о том, какие ужасы творились в этот момент совсем неподалеку отсюда.


Финн открыл в Килдэре контору, где и проводил теперь большую часть своего времени. Он предложил подвезти Хейзел и Молли, когда узнал, что те собрались за покупками.

— Все зависит от того, сумеет ли Хейзел записаться к парикмахеру, — ответила ему Молли. — Не исключено, что мы поедем завтра. Но в любом случае она хочет перед отъездом проводить детей в школу. — Даже Бернадетта, которой исполнилось всего четыре годика, ходила в ясли при женском монастыре.

— Позвони мне, если договоритесь на сегодня, и тогда мы вместе пообедаем, — предложил Финн, и Молли согласилась.

В парикмахерской Квинлана оказалось свободное «окно» в полдень из-за того, что одна из клиенток отказалась от своей очереди, так что Хейзел заняла ее место, и обе женщины поспешили сесть в маленький автобус, который весело покатил по узкой дороге вверх и вниз по холмам, направляясь в Килдэр. Денек выдался солнечный и морозный, и поля и голые деревья сверкали и искрились, разукрашенные инеем.

После того как Хейзел купила себе два бюстгальтера с «косточками», а Молли набрала целую сумку косметики, невестка скрылась в парикмахерской, а Молли зашагала в контору брата, чтобы договориться о совместном обеде. Она не стала звонить ему, как обещала, решив, что это ни к чему.

Она еще не была в его офисе. Он располагался над симпатичным магазином одежды на Силкен-стрит. Похоже, дела у Финна идут неплохо, подумала Молли, входя в приемную с белыми стенами, толстым ковром на полу и удобными черными креслами. В соседней комнате стрекотали пишущие машинки. Молли позвонила в колокольчик, и оттуда вышла девушка.

— Я хотела бы видеть Финна Кенни, — сказала Молли. — Будьте любезны передать ему, что его спрашивает сестра.

— Боюсь, он уже ушел на обед. Вы найдете его в кафе «Луна и шесть пенсов» или в кабачке «У Джока». Это совсем рядом, буквально за углом.

Молли поблагодарила ее, и девушка вернулась в контору. Уже выходя, Молли услышала, как другой женский голос произнес:

— Идиотка, кто тебя просил говорить ей, где он обедает? Ты должна была ответить, что понятия не имеешь, куда ушел Финн.

— Я как-то не подумала об этом.

Молли все еще ломала голову над последними словами, входя в «Луну и шесть пенсов», скрипучий дряхлый паб, меню в котором было написано мелом на доске у дверей. Молли вошла, окинула помещение быстрым взглядом, но брата нигде не было видно. Она вспомнила, как однажды обедала в кабачке «У Джока» с мамой и Аннемари, когда они приехали в Килдэр за рождественскими подарками. Ей тогда было двенадцать, а Аннемари — десять, и это событие казалось ей ужасно праздничным и волнительным. Аннемари еще заметила, что в кабачке тихо и очень мало посетителей. «Здесь можно вытворять что угодно, и никто ничего не узнает», — сказала она.

И вот сейчас, двадцать лет спустя, ее брат Финн вытворял неизвестно что на том же самом месте, не исключено, что в той же самой кабинке. Он сидел напротив темноволосой женщины и держал ее за руки. Более всего Молли обеспокоило то, что женщина эта не была ни молода, ни красива и одета очень скромно, в простое черное платье. Это была не просто интрижка на рабочем месте или минутное помешательство Финна, которому уже перевалило за сорок, но который умудрялся оставаться привлекательным и до сих пор оглядывался вслед симпатичным девушкам. По тому, как эта парочка смотрела друг на друга, Молли поняла, что дело серьезное.

— Привет, — громко поздоровалась она с Финном. А потом обратилась к женщине голосом еще более громким: — Меня зовут Молли, я — сестра Финна. Я приехала в Килдэр вместе с Хейзел, женой Финна, но она сейчас укладывает волосы. Примерно через час мы встречаемся за обедом, и я пришла спросить у Финна, не присоединится ли он к нам.

Женщина тут же поднялась на ноги.

— Еще увидимся, Финн.

Коротко кивнув Молли, она поспешила к выходу. Молли опустилась на освободившееся место.

— Как ее зовут? — спросила она.

— Ивонна. — Финн облизнул губы. На лице его стыд смешался с раздражением. — Кажется, я просил тебя позвонить, если вы соберетесь приехать сегодня.

— Я забыла. Мы выскочили из дома бегом, чтобы успеть на автобус. Кроме того, я не думала, что это настолько важно. Где ты с ней познакомился?

— Ивонна — управляющая магазина одежды на первом этаже, — угрюмо ответил он.

— Очень удобно. Она замужем? Дети у нее есть?

— Муж когда-то был, но детей у них нет. — У него хватило наглости окинуть ее гневным взглядом, словно это она завела роман на стороне. — Ты собираешься рассказать обо всем Хейзел?

Вопрос привел Молли в негодование.

— Ты и впрямь думаешь, что я способна на это?

— Думаю, что нет. — Финн упорно избегал смотреть ей в глаза.

У Молли никогда не было повода так сильно злиться на своего брата, но ситуация сложилась крайне неприятная и щекотливая.

— Полагаю, сейчас ты заявишь мне, что между вами ничего серьезного и что Хейзел тебя не понимает.

Его ответ поверг ее в ужас.

— Это серьезно, и Хейзел — лучшая на свете жена. Я люблю ее, но совсем не так, как Ивонну.

Официантка принесла бифштекс с картофелем фри для Финна и салат с курицей для Ивонны. Молли рассеянно положила кусочек курицы в рот и принялась жевать. Финн к своему заказу не прикоснулся.

— В чем дело, Финн? — спросила Молли. — Вы с Хейзел всегда казались самой счастливой парой на свете. Ради всего святого, у вас восьмеро детей!

— Мы были и есть счастливы... — Он запнулся. — Я не хотел, чтобы случилось что-либо подобное, Молл. Я не искал приключений на стороне, но... так получилось, и все тут.

Приключения на стороне! Она не сомневалась, что они спят вместе. Сама мысль о том, что ее чопорный, правильный брат завел себе любовницу, показалась ей настолько нелепой, что она едва не рассмеялась. Молли постаралась отогнать от себя видение — Финн, занимающийся любовью с Ивонной.

— Ты хоть понимаешь, что все сотрудники твоей конторы знают о том, что происходит?

Финн застонал и обхватил голову руками.

— Будем надеяться, что никто из них не сочтет своим долгом просветить Хейзел, потому что это убьет ее.

— Ничто не может убить Хейзел. Она сильна, как буйвол.

Это было сказано так небрежно и непочтительно, что Молли вышла из себя.

— Не смей так говорить, Финн Кенни! У Хейзел восемь детей, и ради них она должна быть сильной, но это не значит, что она не развалится на куски, узнав о твоем романе на стороне.

— У меня нет романа на стороне, — невыразительным голосом заявил Финн.

— Но ты сам только что сказал...

— С этого момента у меня больше нет романа. Я скажу Ивонне, что больше не могу видеться с ней. Между нами все кончено. Я уже давно собирался порвать с ней и теперь наконец сделаю это.

Поскольку они с Ивонной работают в одном здании, то не смогут избегать друг друга бесконечно, но Молли чувствовала, что ее брат говорит искренне, и испытала некоторое облегчение.

— Так будет лучше всего, Финн, — сказала она. — Хотя бы ради Хейзел.

— Знаю. — Кажется, он едва сдерживал слезы.

Из-за того, что Финн был ее братом и она любила его, Молли тоже готова была расплакаться. Мысль о том, что те, кто ей дорог, могут быть несчастны, причиняла ей почти физическую боль.