Беренготт Лючия фон - Раздевайся, Семёнова!

– Что ты несешь?! – глухо прорычала я в ответ. – Кого он заваливал?!

Ритка сверкнула глазами.

– А кого только не заваливал! Меня к примеру! До сих пор забыть не могу – так гадко! И психолог не помогает, говорит только время мою травму вылечит!

Меня тут же отпустило, и, если бы не моя собственная травма, я бы точно рассмеялась. А ведь она меня провоцирует – стало понятно, как только ушла злость. Хочет, чтобы я устроила скандал на пустом месте или даже набросилась на нее с кулаками.

Мило улыбнувшись, я погладила Риту по плечу.

– Слушай, я, конечно, понимаю – фантазии, и все такое… Но ты не переживай, твой мужчина тоже симпатичный. Зачем тебе Знаменский? Он ведь даже за жопу в людном месте ущипнуть не умеет.

Лицо ее перекосило так, что я на мгновение испугалась – а ну как в горло зубами вцепится! Со сцены уже доносился голос Виктора, по-английски рассказывающего о чем-то совершенно мне непонятном, но Ритке на это было наплевать – она явно хотела устроить сцену. Любой ценой.

– Ах ты тварь мелкая… – процедила она, постепенно повышая голос. – Делала вид, что «нитакая», что вся чистенькая и невинная, а сама только и думала, как бы найти себе кошелек потолще?

Моргание слайдов привлекло мое внимание, и я в некоторой растерянности оглянулась на Знаменского, вдруг осознав, что не готова к тому, чтобы стать участницей срыва его выступления. Но он пока ничего не замечал, увлеченный своей речью.

– Что крутишься? – злобно усмехнулась Грачева. – Обоссалась? Папик-то твой про тебя забыл… Самой отвечать придется.

На нас начали оборачиваться, но сцены так и не получилось. Подхватив Ритку сзади за талию, к ней подскочил ее собственный «папик».

- Ты что творишь, идиотка? – лицо Тимура горело злобой. -  Мужик и так еле выкрутился из-за твоего длинного языка! Опять все испортить норовишь? Или забыла, чем за подобное поведение расплачиваются?

Рита побагровела, стрельнув в меня взглядом.

- Тимур, не здесь…

Но этого рассерженного гнома уже было не остановить.

- А знаешь, что, дорогая… - он облизнулся и прижал Ритку плотнее. – Твое непослушание крайне своевременно. Я как раз одну штучку для тебя приобрел и ооочень хотел бы опробовать…

- Тимур!

Он засмеялся.

- Ну хорошо-хорошо… потом расскажу. А знаешь, давненько мы ночной клуб не заказывали. Пойду, предложу Знаменскому – может, и не против будет отметить помолвку в теплой компании… после того, как тут все закончится… А может, и пару инвесторов прихватим. Как раз впечатление после твоих придурей сгладится…

Ритка возмущенно замотала головой.

- Ни в коем случае! Не хочу я ничего с ними отмечать! Не хочу!

Но Тимур уже не слушал, оглядываясь. Я тоже оглянулась – Знаменский закончил говорить и спускался по небольшой лесенки вниз, разыскивая меня глазами.

Отпустив Ритку, ее кавалер – хотя, после всего, что он тут наговорил, ему скорее подходило слово «хозяин» - пошел ему наперерез. Остановил, что-то тихо сказал на ухо, жестикулируя. Виктор кинул на меня вопросительный взгляд и пожал плечами – почему бы и нет...

– Если поедешь с нами – я тебя порву, сука… - ровным голосом произнесла Рита.

Меня передернуло. Медленно повернувшись к ней, я заставила себя буквально расплыться в своей самой лучезарной улыбке.

– Ни за что бы не поехала. Отговорила бы Знаменского за пять секунд и с удовольствием отправилась бы с ним в гостиницу. Но после твоего учтивого предупреждения… готовься к вечеру в «теплой компании», дорогая.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Dover Street Market – шестиэтажный элитный мультибрендовый универмаг, расположенный в самом центре гламурного района Mayfair.

[2] Small talk – легкая, необязательная беседа ни о чем.

Вечеринка почти сорвалась. Из пяти облюбованных Тимуром ночных клубов ни один не был свободен для резервации – а зарезервировать его было необходимо в виду многотысячных драгоценностей и часов, которыми были обвешаны представители технологической элиты.

Я уже готова была пожалеть Ритку и уговорить Знаменского отказаться от приглашения – тем более, что настроение у меня у самой было, как говорят, не айс.

Но удача в конце концов улыбнулась Грачевскому «папику», и ему удалось закрыть, пусть не все помещение клуба, но целый его зал – причем зал, судя по слухам, лучший.

– Ну что, по коням? – пригласил он – в качестве ответного жеста Знаменский заказал транспорт, и три лимузина подкатили к дверям банкетного холла почти одновременно.

Приглашенных на «афтерпати»[1] я насчитала около пятидесяти человек – русские, англичане, еще какие-то непонятные – все относительно молодые, не старше Виктора… и у всех совсем уж молодые женщины – не старше двадцати пяти. Была и та русская, что «пририсовала» два лишних карата к моему кольцу, а также зачем-то все игравшие на концерте музыканты – впрочем, я догадывалась зачем. Бутылки три водки, и электронной музыки мужчинам будет мало.

– Катюша… – позвал меня Знаменский.

– Едет с нами… – закончила за меня ценительница бриллиантов – Жанна, как она представилась чуть позднее. И потянула меня в машину, куда, действительно, уселись почти все приглашенные на вечеринку дамы.

Прояснение ситуации с фальшивым предложением замужества снова откладывалось – и, как ни странно, я вдруг испытала облегчение. Несмотря на голос разума, в груди все еще теплилась надежда – а вдруг, черт возьми, вдруг это не был спектакль…

– Идиотка! – себе под нос ругнулась я, усаживаясь в машину.

И увидела, как на меня с подозрением уставилась Грачева, сидящая напротив. Дважды идиотка! – тут же обругала я себя. Мало того, что витаю в облаках, так еще и подставилась. И Знаменского подставила, который с таким искусством сплел всю эту интригу.

Подняв к глазам кольцо, я принялась рассматривать его с таким счастьем и удовольствием, на могла быть способна только недавно обрученная.

За любованием и разговорами, мы подъехали к красивому, в четыре этажа зданию в самом центре Мэйфэр. Фасад был оформлен в колониальном стиле – на столбах широкий балкон по всему периметру, из приоткрытых дверей несутся ритмы клубной музыки, веселые голоса и смех.

Клуб «Пайпер», как успела рассказать мне Жанна, за последние годы стал излюбленным местом для развлечения богатых знаменитостей – в его коридорах спокойно можно было встретить какую-нибудь Эмму Уотсон или Кристину Агилеру, колесящую по Европе с гастролями. Однако, сегодня меня интересовала исключительно моя собственная «знаменитость».

Друг за дружкой, с помощью двух встречающих, мы выбрались из машины на красную дорожку перед входом.

– Надо поговорить.

Я невольно дернулась и обернулась. За спиной стоял Знаменский.

– О чем?

Вопрос задан был в самой нейтральной форме, на какую только была способна. Пусть не думает, что я хоть на йоту взволнована.

– Обо всем, – лаконично объяснил он, подставляя кольцом руку.

– Я все уже поняла… – поспешила вставить я, цепляясь за него и подхватывая платье, чтоб не волочилось по ступенькам. – Не надо мне ничего объяснять…

Желание как можно скорее дать любимому понять, что я реалистка, стало почти невыносимым. Как и нежелание услышать тому подтверждение.

Вместе с нашей развеселой компанией мы влились в темное, вспыхивающие огнями фойе и почти сразу же свернули в боковой зал за высокими, белыми дверьми.

– Круто! – прокричала мне в ухо Жанна и показала пальцем вверх.

Я согласно кивнула, озираясь – да, крутизна имела место быть.

Для начала – зал был круглый. Идеально круглый – метров пятьдесят в диаметре или что-то около того. Черный потолок, замаскированный под живое, пестрящее кометами звездное небо, ошеломлял достоверностью иллюзии, создавая впечатление, что ты находишься на дне глубокого колодца. Укрепляли иллюзию стены, отделанные красным кирпичом, и почти зеркальный танцпол, отражающий в себе «звезды». Когда я ступила на этот пол, то поняла, что крутизна на визуальных эффектах не заканчивалась – пол вздрагивал и вибрировал у меня под ногами, будто подгонял – не стоять, мол, сюда пришла.

За исключением этого и развешанных повсюду кривых зеркал – идеальное приложение к пьяному веселью – в остальном зал был довольно традиционным. Из будки диджея грохотало техно, на небольшом возвышении вокруг танцпола в художественном беспорядке были разбросаны уютные столики и мягкие диваны. На столбах, в золоченых клетках, извивались в такт музыки знакомые мне по американским фильмам «ангелочки» - девушки в белье и прикрепленными за спиной пушистыми крылышками.

Большинство гостей сразу же кинулось к барной стойке – хоть по залу уже кружили пританцовывающие официантки в откровенных нарядах.

– Туда! – покрутив головой, Знаменский показал в сторону VIP зоны, возвышающейся над другими столиками. Перехватив меня за руку, повел по пульсирующему полу. Он явно рассчитывал уединиться в каком-нибудь тихом месте.

Плохая идея – в ВИП-секции все тряслось от басов.

Знаменский неслышно выругался и вновь принялся оглядываться. Но было поздно.

- Виктор Алексеевич! – перекрикивая грохот басов, от входа к нам неслась какая-то смутно знакомая женщина – в машине я ее не видела. Наверное, ехала с мужчинами.

Виктор Алексеевич снова выругался.

- Марьян, я… немного занят…

- Виктор Алексеевич! – орала она, не слушая и, удивительным образом, возвышаясь голосом над оглушительной музыкой. – Как хорошо, что я вас нашла! Поз-дра-вляю!! От всего нашего дружного коллектива! И Арсений Петрович уже звонил!

И тут я узнала ее. Марьяна – секретарь-администратор на ресепшене «Неотека». Значит, уже успела растрезвонить бывшим коллегам Знаменского… Интересно, как он будет потом отмазываться, когда окажется, что «помолвка» расторгнута, но мы все еще вместе.