Ной откусил еще кусочек от своей половинки.

— Ага. Не хочу, чтобы мой репетитор умер от голода.

Я причмокнула губами, как мультяшный персонаж, и впилась в сочный бургер. Когда ароматное мясо коснулось моего языка, я закрыла глаза и застонала.

— А я думал, что девушки так выглядят только при оргазме.

Я подавилась бургером. Ной хохотнул и подал мне стакан холодной воды. Если бы только она могла остудить этот дурацкий жар в моих щеках…

— Кажется, я пропустил твой ответ на предыдущий вопрос. Если ты на свидании, то почему делишь со мной ужин, пока Люк ласкает себя в одиночестве?

Я откашлялась.

— Тебе обязательно быть таким грубым?

— Нет. Я перестану, если ты ответишь на вопрос.

— Мы опаздывали, и я не знала, какой фильм он выбрал, пока тот не начался. «Враги на войне» — слишком жестоко для меня. — Я помешивала воду трубочкой, пытаясь говорить спокойно, пока образы войны мучили мой разум.

Ной сжал салфетку в кулаке, его игривое настроение исчезло.

— Так почему он не с тобой?

Хороший вопрос.

— Я сказала ему остаться и досмотреть фильм. Он давно его ждал.

— Ты заслуживаешь лучшего. — Доев свою часть гамбургера и оставив картошку, Ной подтолкнул ко мне тарелку.

Например, парня, который поделится со мной ужином и отдаст всю картошку? Парня, который нарушит правила, чтобы я могла подслушать, как отец разговаривает с моим терапевтом? Парня, который отдаст мне свою куртку, когда будет холодно? Парня, от легкого прикосновения которого мое тело начинало пламенеть? Но вряд ли Ной захочет такую девушку, как я.

Я покончила с гамбургером и подтолкнула к парню пустую тарелку.

— Спасибо. Думаю, пора мне отпустить тебя домой.

— И что ты собираешься делать?

Несколько подростков кучковались рядом со столиком посреди пустого буфета. Уборщик поставил табличку «Скользкий пол». Бездомный парень схватился за свою тележку и уставился на нас с Ноем.

Ой, даже не знаю… Наверное, поброжу в одиночестве и под конец окажусь мертвой на дне тележки этого парня.

— Может, пойду в игровую зону — вдруг кто-то оставил жетон на столике, и сыграю в бильярд.

Ной приподнял бровь.

— Ты играешь в бильярд?

— Эйрис научил меня.

Крики в моей голове сменились задорным смехом брата.

Ной спрыгнул со стула и взял меня за руку. Жест застал меня врасплох и заставил сердце екнуть. Затем парень стащил меня с моего места.

— Пошли. Посмотрим, научил ли тебя Эйрис играть в бильярд так же хорошо, как математике.

И когда мы шли, пальцы Ноя скользнули ниже и обхватили мои. Мое сердце забилось галопом. Это был Ной Хатчинс! Ной Хатчинс, который не приветствовал длительные отношения. Или просто отношения. Ной Хатчинс, который проводил с девушками не больше одной ночи. Замеченный в дурных компаниях. Моя противоположность. Но на данный момент он был всем, чего хотела я.

Глава 18

Ной

Эхо спряталась за пеленой волос в тот же момент, как наши пальцы переплелись. Ощущение было то же, что и после хорошего спиртного — я парил над землей, и кровь в моих венах стала горячее. Мне казалось, будто я могу справиться со всем, что швырнет в меня судьба.

— Можно задать тебе вопрос? И я не издеваюсь.

Ее пожатие ослабело, но я вцепился в ее руку, не позволяя Эхо вытащить ладонь.

— Наверное…

— Твое имя… Оно же что-то означает?

Мы дошли до аркады. Несколько школьников собрались вокруг игры в стрелялки. Звук летящих пуль прерывался воплями, доносившимися с экрана. Сидя за стеклянным прилавком, полным дешевых призов для скайбола[28], студент колледжа листал страницы комикса. Крепче сжав пальцы Эхо, я повел девушку мимо игровых автоматов к пустым бильярдным столам. Затем с неохотой отпустил ее и вставил несколько долларов в автомат с жетонами.

— Мама была помешана на греческой мифологии. Меня назвали в честь горной нимфы Эхо.

Имя Эйриса тоже начинало приобретать смысл[29]. Я вставил две монеты по 25 центов — из отверстий сразу выкатились шары, которые Эхо бросала на стол.

— Восемь или девять?

— Восемь.

С девятью шарами игра усложнялась. Я планировал выложиться процентов на шестьдесят, надеясь, что Эхо хорошо проведет время.

— И что за миф с ней связан?

Сложив шары в треугольник, девушка убрала его.

— На самом деле их несколько. Ты разбиваешь.

Девушки часто боялись разбивать пирамиду, потому что у них не получалось выбить больше двух шаров из группы. Лучше пусть разобьет и загонит хотя бы один шар в лузу, чем ничего.

— Дамы вперед.

Я не мог дождаться, чтобы эта игра закончилась. Тогда я смогу научить ее правильно разбивать.

От мысли о том, как ее тело, прижатое к моему, склоняется над столом, джинсы в определенном месте стали тесноваты.

— Тебе конец, — пропела Эхо, и мои губы изогнулись в улыбке от того, как она вдруг изменилась, и робость сменилась невероятной уверенностью.

Ни на секунду не отрывая взгляда от белого шара, Эхо покрутила кием, как воительница, направляющаяся на битву. Затем склонилась над столом. Я сосредоточился на ее упругой заднице. Моя сирена убивала меня с каждым мгновением. Однако когда Эхо прицелилась, она потеряла всякое сходство с той хрупкой девушкой в школе — она стала снайпером.

Быстрый и громоподобный стук шариков застал меня врасплох. Они покатились в лузы в такой стремительной последовательности, что я потерял им счет.

Эхо обошла стол, снова крутя своим кием, и изучила оставшиеся шарики, как генерал — карту.

Черт… а девчонка умела играть!

— Мои — полосатые! — крикнула она, после чего склонилась над столом, чтобы ударить во второй раз. Ее прекрасная грудь была единственным, что я видел сейчас, но мне хотелось большего, чем просто смотреть, мне хотелось…

— Лучше засунь свой язык обратно в рот. Если он высохнет, останется неприятный привкус, — посоветовала Эхо и одним ударом загнала еще два шарика в лузы.

— Что же я могу поделать, если ты сексуальная? — Мне нравилось, когда девушка ставила меня на место. — Так что там за миф?

Еще два удара — и Эхо наконец промазала. Теперь настала моя очередь. Шестьдесят процентов ее точно не остановят. Черт, да даже ста процентов может оказаться недостаточно.

Я изучал стол, пока Эхо устраивалась на стуле.

— Зевс любил поразвлечься с нимфами на земле, а его жена Гера не особо одобряла внерабочие занятия своего мужа. Поэтому он послал Эхо, прекрасную нимфу лесов, отвлечь Геру, пока сам будет «отдыхать». Та все поняла и наказала Эхо, забрав ее голос. Еще Гера наслала на нимфу проклятие — повторять то, что говорят другие. После этого девушка влюбилась в придурка, который не ответил ей взаимностью. С разбитым сердцем она бродила по лесам и плакала, пока от нее не осталось ничего, кроме голоса, который до сих пор разносится по земле.

Некоторых из нас называли в честь библейских персонажей, других — именем, выбранным наугад в детской книге. Эхо назвали в честь попахивающего безумием греческого мифа. Я забил два шара в правую лузу.

— Твоей маме не нравились обычные сказки?

Эхо рассмеялась.

— Это и были мои сказки. Я росла, изучая историю, которая стояла за каждым созвездием. Какой греческий бог на кого злился. Любовь, похоть, злость, месть. Долгое время я засыпала с включенным светом.

Я промазал и чуть не выругался. Эхо продефилировала к столу с хитрой усмешкой на губах. Мне так хотелось убрать поцелуем эту ухмылку с ее лица. Вместо этого я дернул ее за шелковый рыжий локон. Смех девушки щекотал мне кожу.

— Твоя очередь отвечать на вопрос, — сказала она.

— Валяй.

— Почему ты так хочешь заглянуть в свою папку? — Эхо прицелилась в восьмой шарик и ударила по нему.

Уже много лет никто, кроме Кииши или миссис Коллинз, не задавал мне столь личных вопросов. Я вставил еще пару монет в стол.

— А ты расскажешь, почему хочешь посмотреть в свою?

Эхо снова расставила шарики.

— Ты уже знаешь большую часть. Разбивай.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я оперся на кий.

— У меня есть два младших брата. Джейкобу восемь, Тайлеру четыре. После смерти родителей нас разлучили. Они живут в плохих условиях. Я хочу доказать это и выиграть опеку над ними после окончания школы. В этой папке есть их адрес. Если я смогу поймать этих ублюдков на горячем, застать их за тем, как они причиняют вред моим братьям, то смогу забрать мальчишек, и мы снова станем семьей.

Я разбил шар с большей силой, чем намеревался. Мысли не покидало воспоминание о лице Тая в кровоподтеках. Мои братья не станут жертвами, как Бет, и не превратятся в жестоких оболтусов, как я.

Биток отскочил несколько раз, ударив по группке шаров.

— Сплошные. Твоя очередь отвечать.

— Мама ранила меня, но я этого не помню.

Ее голос был равнодушным, но я знал: Эхо хотела заглянуть в свой файл так же сильно, как я в свой. Я поведал свою историю и хотел услышать ее.

— Расскажи то, что знаешь.

Девушка перекатывала кий в руке.

— Мы мало знакомы.

Как, черт возьми, мне заставить ее доверять мне? Она доверяла, до определенной степени, но не так, как мне хотелось. Моя школьная репутация шагала впереди меня, как команда болельщиц перед оркестром. А, если она мне доверится? Что я буду с этим делать?

Я оперся бедром на стол.

— Что, если только один из нас сможет добраться до папок? Я рассказываю тебе это дерьмо не потому, что фанат групповой терапии, а потому, что, если у тебя появится возможность проникнуть в наши файлы, мне нужно, чтобы ты нашла информацию о приемных родителях моих братьев. Фамилию, адрес, номер телефона. Если я загляну в твой, что мне искать?