Мы с Лилой устроились с бокалами латте за столиком в ресторанном дворике, пока Эшли расплачивалась с баристой.

— Сейчас, — прошептала подруга.

— Что сейчас? — У меня жутко болели ноги и голова.

— Твоя мачеха вне себя от радости из-за нашего девичника. Придерживайся сценария, и все будет в порядке.

Мои глаза округлились. Вот черт! «Сейчас» означало время, когда мы уговорим мачеху купить мне противозачаточные!

Эшли села за стол.

— С вами было так весело, девчонки! Помните, как мы ходили на шопинг каждые выходные?

Да. До того как ты вонзила маме нож в спину и начала спать с моим отцом. Лила стукнула меня под столом.

— У меня болезненные месячные.

Лила снова сильно меня ударила, и у меня заныла нога. Эшли заморгала, определенно удивившись такому повороту.

— Что, прости?

Подруга откашлялась.

— Думаю, Эхо имела в виду, что мы отлично провели с тобой время — это было здорово. А еще нам нужно кое-что обсудить. Чисто девичий вопрос. Знаешь, который мужчинам понять не дано. Видишь ли, за последний год ее месячные стали проходить с большими осложнениями, и спазмы усилились. Правда, Эхо?

— О, — только и сказала я, пытаясь не моргать слишком часто. Выходило отстойно. Лила снова меня пнула. — То есть да. Много крови и спазмов. Просто ужас. Очень жуткие спазмы. Буквально адские! Да, я ненавижу спазмы. Спазмы, спазмы, спазмы. — На этот раз Лила наступила мне на ногу.

— Как лучшая подруга Эхо, я посоветовала ей поговорить с тобой. Когда мои месячные стали такими же болезненными, мама стала давать мне таблетки.

На мгновение лицо Эшли вытянулось, пока она переводила взгляд с меня на Лилу. Кто же победит? Жена, которая понимает, что мой отец раздавит в руке свой «блэкберри», если узнает, что его единственная дочь пьет противозачаточные, или женщина, которая отчаянно мечтает искупить свою вину за то, что разрушила мою жизнь?

— Да. Да, Лила, ты была права, когда посоветовала Эхо обратиться ко мне. — Губ Эшли коснулась слабая улыбка, но ее взгляд все еще был полон беспокойства. — Как долго это длится?

Никогда.

— Почти год.

— Почему ты не подошла ко мне раньше, милая?

Я пожала плечами. Эшли сделала большой глоток своего латте.

— Как твои дела с Люком?

Черт.

— Эшли, мы можем сосредоточиться на моих проблемах с месячными?

Ее глаза прояснились. Чувство вины победило.

— В понедельник у меня встреча с акушеркой. Почему бы тебе не присоединиться? Она тебя осмотрит и пропишет таблетки. У меня назначен ультразвук. Твой отец будет занят, но мы не узнали пол ребенка в прошлый раз, и я очень расстроилась. Как же восхитительно, что ты увидишь своего братика или сестричку, правда?

На секунду мне показалось, что Эшли запоет от счастья. В этот раз вместо пинка Лила потянулась под столом и взяла меня за руку. Я сжала ее ладонь и ответила:

— Да. Восхитительно.

Глава 20

Ной

— Ну, хватит уже злиться! Если бы ты с ней сразу же переспал, как я тебе и советовала, то не крутился бы сейчас, как чертов крендель. — Бет почти швырнула поднос на стол.

Я оттолкнул тарелку с пиццей и откинулся на спинку стула. Сегодня Эхо на мгновение встретилась со мной взглядом, но на этом все. Как девушка и сказала тогда, она вернулась к своей жизни, а я, в теории, к своей. В чем же тогда проблема? Без нее моя мне не нравилась.

Исайя поставил поднос рядом с моим.

— Оставь его в покое, Бет. Иногда сердцу не прикажешь. — Мудрые слова от парня, который игнорировал свои чувства к Бет.

Та нахмурилась и ткнула вилкой в куриную котлету. Девушка оставила волосы распущенными, чтобы прикрыть синяки, которые невозможно было замазать с помощью косметики.

— А что грызет тебя, Исайя? Ты стал почти таким же задумчивым, как Ной. Только не говори, что тоже влюбился в какую-нибудь недосягаемую глупую девицу.

Парень сменил тему:

— Кстати, Бет, я слышал, что миссис Коллинз назначила тебе встречу.

— Зачем? — поинтересовался я. Достаточно того, что эта женщина влезла в жизнь одного из нас.

— Наверное, кто-то из учителей заметил синяки и настучал на меня. Я сказала, что упала с лестницы папиного дома. — Бет подмигнула Исайе, и они расхохотались. Ни один из них понятия не имел, кто их отец.

Мое сердцебиение ускорилось, когда я заметил огненную вспышку у входа в столовую. В углу у дальней двери замерла Эхо, быстро оглядывая помещение. Она крепко прижимала к груди учебники, зажав рукава кофты. Наши взгляды встретились. Ее зеленые глаза потеплели, и она одарила меня своей прекрасной улыбкой сирены. Мои губы изогнулись, и я жестом указал ей присоединиться к нам. Что, черт возьми, я творю?

Бет, судя по всему, научилась читать мысли.

— Что, черт возьми, ты творишь?

Глядя на широко распахнувшиеся глаза Эхо, я быстро повернулся к Исайе:

— Хочешь поработать над «Корветтом» 1965-го?

— Хочу ли я миллион долларов? Да, черт возьми!

— Есть планы после школы?

Эхо оглянулась на свой столик, затем снова на меня. Ну, давай, моя маленькая сирена. Иди ко мне.

— Мы давно не прогуливали, — сказал Исайя.

— Я в игре, — вставила Бет. — И мне не нужно оправдание с машиной, чтобы прогулять.

— Никаких прогулов. — Я не отводил взгляда от Эхо. Она переминалась с ноги на ногу. Ей нужна была причина, чтобы подойти. Я поднял свой учебник по математике и ткнул на обложку. Девушка выдохнула, и пара кудряшек дрогнула у ее щек. Наконец моя нимфа направилась ко мне.

— Привет. — Она поздоровалась так тихо, что мне пришлось напрячь слух. Ее взгляд скользнул по мне, Бет и Исайе, затем снова вернулся ко мне.

— Хочешь присесть? — спросил я, заранее зная ответ. Стоя рядом с моим столиком, она нарушала сотню светских правил своих двинутых маленьких друзей.

— Нет, меня ждут друзья. — Она сделала акцент на последнем слове, прежде чем намеренно оглянуться на столик с девушками, которые внимательно следили за нашим общением.

Очко в твою пользу, Эхо. Я такого натворил в субботу, что она даже не считала нас друзьями. Бет улыбнулась и насмешливо помахала приятельницам Эхо.

— Что ты хотел, Ной? — При этих словах девушка нервно смотрела на Бет, а затем, прищурившись, покосилась на меня.

— Знакомься, это Исайя.

Эхо приподняла брови.

— Он посмотрит на машину Эйриса после школы. Мы можем позаниматься у тебя дома, пока он будет оценивать уровень ущерба.

Ее лицо прояснилось.

— Правда?

— Что «правда»? — спросил знакомый голос. Черт, это ее горилла-переросток! Только я начал затягивать Эхо в свои сети, как ее парень-неудачник вмешался и закинул руку ей на плечо. Эхо продолжала светиться от радости.

— Исайя согласился осмотреть машину Эйриса.

Уголки моих губ приподнялись, а Люка — опустились.

— Когда? — поинтересовался он.

— Сегодня. После школы, — ответил Исайя. Он заерзал на стуле, чтобы парень мог хорошо его рассмотреть: сережки, тату — панк во всей красе.

— Эхо! — позвала одна из ее подружек.

Она оглянулась, затем нырнула в свою сумку и вытащила ручку.

— У меня назначена встреча после обеда, но после школы я свободна.

Девушка наклонилась и написала свой номер телефона на салфетке.

Ее рубашка сползла, открывая вид на декольте. Я окинул Исайю таким взглядом, что он сразу понял — смотреть не стоит. А улыбка, которой я одарил парня Эхо, когда она подвинула ко мне салфетку, заставила кулаки этой гориллы сжаться.

— Мой телефон будет выключен, — сказала девушка. — Но сбрось мне свой номер, и я отправлю тебе адрес. Увидимся после школы, ребята. — Она повернулась, но Люк за ней не пошел. — Ты идешь?

— Сперва возьму что-нибудь поесть.

Эхо прикусила нижнюю губу и, прежде чем уйти, украдкой глянула на меня. Значит, для меня еще не все потеряно. Мне дали еще один шанс.

Стул заскрипел по полу, и Люк уселся за наш столик.

— Да что с вами такое сегодня, популярные вы наши? Можно оставить нас, неудачников, в покое? — буркнула Бет.

Но Люк продолжал буравить меня глазами.

— Когда-то мы с тобой играли в баскетбол — в разных командах.

Исайя и Бет резко повернули ко мне головы. Мы никогда не обсуждали мою жизнь до того, как мною занялась служба опеки. Я сложил руки на груди.

— Да. Было дело.

— Я стоял в защите, и ты надрал мне зад. Твоя команда выиграла.

Он говорил об этой игре так, будто это случилось только вчера. Для меня же это было миллион лет назад. Эти воспоминания принадлежали мальчику, который погиб вместе со своими родителями в пожаре.

Когда я не ответил, парень продолжил:

— В тот день победа была за тобой, но не сейчас. Эхо — моя. Не твоя. Мы друг друга поняли, амиго?

Я хмыкнул.

— Насколько я знаю, Эхо сама может выбирать. Если ты недостаточно мужественен, чтобы ее удовлетворить, то… — Я вытянул руки. Моя репутация говорила сама за себя.

Люк резко встал, лицо его побагровело.

— Подойдешь к ней, и я выбью из тебя все дерьмо.

Наш король выпускного бала, должно быть, ни разу в жизни не дрался. Он прямо трясся от злости. Я же продолжал сидеть, зная, что мое спокойствие напугает его куда больше.

— Ну, давай. Я обставлю тебя, как и в баскетболе. Только на этот раз судья тебя не спасет.

Люк пихнул стул к нашему столу и поспешно удалился. Бет и Исайя разразились смехом. Я присоединился к ним, пока не заметил ужас на лице Эхо. Прежде чем я успел встать, она выбежала из столовой. Черт!

* * *

Эхо жила в одном из лучших районов города. Не пафосно богатом, но таком, где дома все сплошь кирпичные и двухэтажные, на крыльце висят качели, в саду у дороги растут большие деревья, и вокруг все зелено. Когда-то я жил в подобном месте… Могу поспорить: весной эти улицы утопают в цвету и благоухают. И наверняка пахнет нарциссами и розами — как когда-то у меня дома. Там, где я живу сейчас, пахнет грязью и холодом. Мне никогда не нравился февраль.