— Круто. Я пойду? — чмокнула маму в щёку ещё раз, и получив её согласие, ушла к себе.

Сначала забралась в горячую ванну. Низ живота ещё немного ныл, мышцы во всём теле тоже почему-то болели, но в целом я была огурцом. Ой нет. Молодцом.

Мысль об огурцах наводила уже на конкретные ассоциации с причинным местом. Пожалуй, я теперь смогу употреблять этот овощ только мелко рубленным в салате, желательно будучи не в курсе, что он там есть.

На целый час я заняла себя масками на все части тела и волосы, то и дело подливая горячей воды в ванну. Чувство волнения никак не покидало, как и не посещали нормальные мысли по поводу предстоящего разговора. Что сказать Мамонту я уже не думала, поняв, что это бесполезно, вместо этого я раздумывала о том, что он мне скажет?

Связь так не вовремя оборвалась, вдруг он хочет поговорить о расставании? Но были ли мы вместе? Тоже вопрос…

Выйдя из ванной комнаты, я ещё на час нырнула в свой шкаф. Отбраковывала вещь за вещью, думая, а есть ли они эти причины для расставания? По моей логике их не было, но мало ли какая муха укусит Мамонта. У него ведь семь пятниц на неделе, то буду, то не буду и какого решения ждать от него сейчас я совершенно ни знала.

Терзая свой мозг, отрыла в недрах своего необъятного шкафа милый домашний костюмчик розового цвета. Объёмная кофточка была похожа на вату, мягкий и уютный. То, что нужно для встречи с уютным Мамонтом.

Одевшись, я отправилась на поиски моей Снежки. Тётю Катю я не видела ещё, но она шумела на кухне, как обычно, готовила, гремя посудой.

— Тёть Кать, здравствуйте. — впервые я ничего не спёрла со стола, аппетит пропал ещё в Давосе, и, похоже, с концами.

— Светочка! Здравствуй! Вернулась уже? Как отдохнула? — радостное лицо тёти Кати добавило чуть-чуть настроения.

— А! — махнула рукой, — Фигня. А где Снежка? — хотелось поскорей взять на руки мою любимицу и так задержав встречу на два часа.

— Она у меня в комнате, забирай свою красотку. Очень хорошая кошечка, такая культурная. — захвалила тётя Катя, и я, улыбнувшись этому, пошла за Снежкой.

Пройдя в комнату, сразу увидела своего котёнка и поняла, что с ней что-то не так. Она, сидела подобравшись на кровати, и мордочка у неё была такая печальная.

— Эй, ты чего? Заболела, что ли? — взяла Снежку на руки, убедившись, что пушистая явно заболела.

Она была вяленькая и на моё появление совершенно не отреагировала, как и на то, что я взяла её на руки.

Только я собиралась просить у тёти Кати телефон, чтобы вызвать такси и поехать в ветеринарную клинику, как к нашему дому подъехал Мамонт. Я увидела в окно, что он не отпустил машину. Неужели разговор планировал недолгий? Волнение за кошку перемешалось со страхом перед возможным расставанием. Глупо было думать, что мы можем расстаться, но не думать об этом я не могла. Ведь расстались же совсем недавно, когда видимых причин не было, неожиданно и жёстко. Где взять гарантии, что это не повторится? Да нигде, их не было.

— Тёть Кать я уехала! — крикнула из прихожей накидывая куртку и пихая ноги в валенки.

В них уже было жарковато, но с котёнком на руках только их можно было удобно и быстро надеть не используя рук.

— Куда? — удивлённая тётя Катя выглянула из кухни.

— Снежка заболела, там Гриня приехал, к ветеринару повезём. Маме передайте, что я с Гриней и всё. — выскочила за дверь навстречу Мамонту, совершенно от волнения забыв, что он у нас и есть доктор Айболит звериный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За воротами он стоял с цветами, но без чемодана. В голове пулей пронеслась пугающая мысль что это прощальные цветочки.

— Что случилось? — спросил Мамонт, не торопясь дарить цветы, когда увидел у меня под курткой Снежку.

— Она заболела, я не знаю что с ней. — чуть ли не плача призналась, подходя вплотную.

Наверное, и двух секунд не прошло, прежде чем Гриня принял решение.

— Садитесь в машину. — он открыл заднюю пассажирскую дверь и помог сесть, положил рядом букет, сам же обошёл машину и сел вперёд.

Это было такси, а не машина Мамонта и на заднее он бы просто не влез. Он и впереди едва помещался, отодвинув сидение до максимума. Я сидела за водителем и могла смотреть на его сосредоточенный профиль. Гриня выглядел так, словно он уже продумывает план лечения для Снежки.

— Куда едем? — спросил водитель, потому что мы так и стояли на месте.

Сесть в машину сели, но адреса Мамонт не называл, о чём-то размышляя.

— А, да! На Красную Пресню шесть два. — отчеканил Мамонт, значительно хмурясь.

Машина тронулась под бешеный стук моего сердца. С двух сторон на меня давили две ситуации. С одной стороны, Мамонт и я с непонятностью нашего будущего, с другой стороны, волнение за Снежку. Всё не слава богу, ну почему так?! Никогда не бывает ничего нормально. Просто раз и хорошо, без всяких проблем. Вместо этого вечно какие-то проблемы и несчастья. Неужели, к счастью, по другому пути не пройти?!

От этих мыслей я почти уже ревела в голос, и ко мне обратился Мамонт.

— Дай-ка мне её. — попросил у меня котёнка протянув обе руки, хотя на Снежку хватило бы и половины одной.

Он аккуратно двумя руками прибрал малышку, и усадив к себе на колени бесцеремонно разинул ей пасть на секунду. Его тяжёлый вздох не предвещал никаких утешительных прогнозов. Я сразу поняла, что всё хреновей некуда.

— Что с ней? — хотела её забрать, но Мамонт не вернул, оставив её на коленях.

— Калицивироз с точностью девяносто девять процентов. — мрачно озвучил диагноз, бросив на меня виноватый взгляд.

— Ты же говорил, что она привита. — возмутилась, понятия не имея что это за болезнь и есть ли от неё прививки.

— Да, у неё все прививки есть, но такое бывает, иногда прививка не срабатывает. Возможно, вирус попал в организм до вакцинации.

— Какие шансы? Это хорошо лечится? — мне важно было знать, что Мамонт как тот самый Айболит излечит — исцелить моего такого долгожданного первого домашнего питомца.

Если нет, то это будет трагедия. Самая настоящая трагедия, а не эта нелепость что случилась у меня с Мамонтом в Давосе.

— Кошка крепкая, должна справиться. Я ей в этом помогу. Сейчас капельницу поставим, антибиотики. — Гриня подёргал её за шкурку, — А с хозяйкой-то повезло, вовремя внимание обратила. Даже обезвоживания нет. — решил подбодрить меня, но я была вообще не настроена на что-то подобное.

— Угу. Я её бросила больную получается. — почесала переносицу, чтобы сдержать слёзы, — Дай её мне. — запросила свою Снежку обратно.

— Не кутай только. У неё температура и так высокая. — предупредил Мамонт, возвращая мне кроху.

— Но…она же дрожит. — возмутилась, хотя перечить профессионалу глупо, наверное, только эмоции в очередной раз взяли верх.

— Пусть, это не страшно. Всё будет хорошо Кошка. — Мамонт врал, и это видно было по его встревоженному взгляду.

Мы долго ехали от моего дома до ветеринарной клиники «Друг». Час с лишним и ещё попали в пробку минут на двадцать. Я нервничала с каждой драгоценной минутой всё больше, ведь мы теряли драгоценное время. Но как только оказались в клинике сразу прошли в свободный кабинет. В другой ближайшей к дому нам бы пришлось ждать очереди, а тут Мамонт сам себе хозяин.

— Здравствуйте, Григорий Анатольевич. — поприветствовали его в клинике, как только мы зашли в помещение.

— Здравствуй, Мария. Мы в изолятор. Я ещё в отпуске. — уточнил он, уводя меня за собой.

Он катил сразу два чемодана, на моём лежали цветы. Я смотрела на качающиеся бутоны розовых розочек, стараясь отогнать от себя дурные мысли. Этакий розовый гипноз в действии или цветочный.

— Вот сюда проходи. — Мамонт открыл дверь в небольшое помещение без окон, с уже включенным тусклым светом.

Тут особенно сильно пахло чем-то резким лекарственным. Он быстро скинул куртку, надел смешной синий халат с рисунком в виде рыбных косточек, и закатав рукава на мощных руках, забрал у меня Снежку.

— Иди сюда звезда наша Кассиопея. — храбрился, плохо делая вид что всё хорошо.

— Она Снежка, я её переименовала. — вовремя осеклась, не уточнив для Мамонта, что сделала это после того, как он меня бросил.

Меньше всего мне хотелось обижаться на него и уж тем более обижать.

— Ладно. Снежку на стол. Присмотри за ней, я сейчас всё подготовлю. — он щёлкнул выключателем и небольшая комната теперь была наполнена не только резкими запахами лекарств, но и ярким светом.

Я встала у металлического стола. Неуютный цвет стали лишь добавлял холода, морозящего кожу и душу, да и сам стол был холодный. И место неуютное, если бы тут не было Мамонта, то совсем тоска. И Снежка стала дрожать более крупной дрожью, а у меня слёзы с глаз, из-за того, что я не могу ей облегчить страдания.

Мамонт тщательно мыл руки у маленькой раковины, потом растёр по ним какую-то прозрачную жидкость и наконец-то натянул чёрные перчатки. На его руках они растянулись максимально и стали серого цвета. При всей его тёмной рабочей одежде он по-прежнему оставался уютным.

Мамонт уютный, а вот стол нет, как и само место. Выходит, больницы для животных ничем не отличаются от человеческих. У них такая же неприятная атмосфера.

— Ты замёрзла. — сказал, не глядя на меня и отошёл к столу у стены, стал копаться в лотке со шприцами.

— Нет. — глупо было не сознаваться, что он прав, но соображала я туго.

— Ты вся в мурашках. — заметил он, а я не поняла как.

Я же так и стояла в куртке, накинутой на домашний костюм. Оглядевшись, поняла, что кофта, напоминающая ватное облако, задралась, неприлично оголив живот. А он весь был в крупных мурашках, гусиная кожа, как принято говорить. Торопливо поправилась, совсем не к месту и событиям, вспомнив, как плавилась в руках Мамонта. По жилам пробежался ток, а у меня Снежка болеет. Стыдно стало и я вновь покраснела.