― Я знаю, что ты измучена, но тебе необходимо хотя бы что-нибудь съесть и принять лекарства.

Он даже принес поднос с яичницей, беконом и соком. Я проглотила все это в рекордные сроки, все еще задаваясь вопросом, какой разговор у него состоялся с моей мамой во время приготовления завтрака. Мне оставалось только надеяться, что его благоразумие победило ее вопросительный взгляд. Когда я была маленькой, маме стоило только посмотреть на меня этим взглядом, и я рассказывала ей обо всех своих проделках. Это то, что делало ее такой хорошей учительницей для средней школы.

Я схватила маленький стаканчик с водой, который принес мне Дэвид, и запила свои таблетки. После чего подошла к чемодану и достала из него тюбики с мазью, которые доктор дал Валенти. Его взгляд на мне ощущался каким-то странным, особенно учитывая то, что на мне почти не было одежды. Поэтому я направилась прямо в ванную, почистила зубы, приняла душ, а затем наложила на ссадины мазь.

Вернувшись в постель, я увидела, как мужчина попытался скрыть улыбку.

― Что?

― Ты что-то там напевала.

Дерьмо. Ну, конечно, я пела. Я так долго принимала душ под одну и ту же песню, что каким-то образом это вошло в привычку.

― Мне нравится эта песня.

― Я пел тебе эту песню.

Я задумалась.

― Ты пел мне ее, пока я была без сознания?

― Все время. Как заезженная пластинка.

― Я ее слышала, ― я улыбнулась и откашлялась. ― Я помню, что тоже отправила тебе песню, так что не забудь ее прослушать и, черт возьми, расскажи мне уже, что произошло.

Мужчина мгновенно стал серьезным. Я устроилась на постели и проследила за тем, как он сел на диван, на котором спал. Было странно видеть его в моей комнате с розовыми стенами и выцветшими плакатами Хансона и «Спайс Герлз». Но я чувствовала себя уютно в знакомой обстановке. Как будто это могло защитить меня от того, что он собирался мне сказать.

― Хорошо, ― вздохнул мужчина. ― В прошлый раз, когда я обо всем тебе рассказал, ты прогнала меня, а тебя похитили.

― Я никуда не исчезну, Дэвид, но мне нужно знать все, если я собираюсь принять взвешенное решение.

Он снова вздохнул.

― Я люблю тебя, Лори. Всегда любил и всегда буду. Я просто хочу, чтобы ты узнала об этом до того, как я расскажу что-нибудь еще.

Я кивнула, стараясь выглядеть невозмутимой, но внутри меня бурлили эмоции. В основном радостные. Он любил меня.

― Когда я вышел из твоего дома, то понял, что за мной следят, и попытался позвонить тебе, чтобы предупредить, но ты не сняла трубку.

― Телефон зазвонил уже после дверного звонка, так что я подумала, что это вернулся ты.

Он наклонил голову и потер шею. Желание узнать правду, ощущалось каким-то неправильным. Не этого мне хотелось. Все, чего хотела я ― это запрыгнуть к нему на колени и сказать, что я все равно его люблю. Несмотря ни на что. И что мы можем начать все сначала и забыть о прошлом. Но это было бы слишком просто. Я должна была услышать всю историю.

― Я вернулся и обнаружил, что тебя нет. С помощью Раффаэля я узнал о складах Нико в Джерси и в Бруклине. Я просчитался и поехал в Джерси, но тебя там не было. Так что я вернулся в Бруклин как раз вовремя, чтобы увидеть, как они перевозят тебя на Хойт. Это была чистая удача, что мы вообще узнали об этом доме. Если бы мы опоздали… ― его голос дрогнул, и он уставился на меня.

***

Позже Дэвид рассказал мне обо всем, что произошло, пока он предпринимал попытки спасти меня. Его рассказ закончился на том, что он привез меня в дом Раффаэля в Куинсе. Все это время я молчала. Я была довольна тем, что он сделал. Вероятно, это даже заставило меня полюбить его чуточку сильнее, если такое вообще было возможно. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня. Так что я решила проигнорировать тот факт, что если бы не встретила его, то никогда не подверглась бы опасности.

Меня беспокоило, что в процессе моего спасения, он убил так много людей, но их было явно меньше, чем следовало бы. Я не была жестоким человеком. Ни в коем случае, даже не напрягайте воображение. И я не потворствовала насилию ни в какой его форме. Но я была влюблена. А любовь делает тебя слепой. Она делает также тебя глухой и немой. Заставляет искать оправдания там, где их быть не должно.

― Господи, ты была настолько избитой, Лори. Этот образ не выходит у меня из головы; то, как выглядело твое лицо, когда я добрался до тебя, ― его глаза заблестели от непролитых слез.

Он мучился. Мне было так больно видеть его страдания.

― Я им ничего не рассказала, ― сообщила я.

Как будто моя храбрость могла сделать его сильнее. Облегчить его боль.

― Что?

― О тебе. Они пытались вытянуть из меня информацию. Но я ничего им не рассказала.

― Иисус, Лори.

Мужчина встал и подошел ко мне, выглядя так, будто хотел меня обнять, но не был уверен, что я ему это позволю. Я позволила.

Дэвид крепко сжал меня в своих руках и из его горла вырвался всхлип. Эти объятия причинили мне боль, но я стерпела, лишь слегка поморщившись. Он нуждался в этом. Так же, как и я.

― Мое сердце не может полюбить тебя еще сильнее, чем я люблю тебя сейчас. Ты действительно заполнила собой каждую мою частичку, ― Дэвид посмотрел на меня, и из его глаза вытекла одинокая слезинка. ― Я просто… не могу поверить, что ты защищала меня. Особенно после того, что они с тобой сделали, ― он указал на мое тело покрытое синяками, облаченное в подростковую пижаму. ― Я никогда не ожидал от тебя чего-то подобного, Лори. Я не хочу сказать, что ты слабая, потому что ты самый сильный человек, которого я знаю. Но я не стал бы злиться на тебя, если бы ты им все рассказала. Это элементарный инстинкт самосохранения, который у тебя вероятнее всего отсутствует.

Он выглядел удивленным, когда я оттолкнула его от своего тела.

― Для того чтобы быть вместе, этого мало, Дэвид. Но это может стать хорошим началом. Если ты приложишь усилия. У меня никогда не было большого количества поклонников. Я редко ходила на свидания, потому что вечно была занята в колледже. И после того, как мой буйный и злобный папаша свалил, все, что у меня осталось ― это женская солидарность. Так что я крайне недоверчива. Фрейду пришлось бы со мной основательно попотеть.

Я уставилась на Валенти, стоявшего так близко ко мне. Его зеленые глаза смотрелись такими усталыми. Как будто мужчина почти не спал.

― С тобой же я решилась нарушить собственные правила. В ту неделю в Барселоне, я делала то, на что никогда бы не осмелилась. Я вернулась, чтобы найти тебя, но даже это мне было несвойственно. Я убедила себя хотя бы раз прыгнуть с закрытыми глазами. У меня не было уверенности, что это не закончится плохо, но я надеялась, что ты все равно меня поймаешь.

― Я подвел тебя. Я ни за что не должен был тебя отпускать. Но ослепленный ненавистью и подпитываемый ею, я струсил. Мне казалось, что я не заслуживаю ничего, кроме того, что имею. Этого больше не повторится. Я никуда не уйду, Лори.

Он произнес это так убедительно, что я ему поверила.

Глава 42

― Расскажи мне о Гекторе.

Внезапная смена темы разговора для Дэвида стала как удар хлыстом. Я едва не улыбнулась из-за выражения его лица. Он думал, что я растворюсь в этих отношениях снова, так и не узнав всей истории? Я не наступлю на одни и те же грабли дважды.

― Я так разозлился, хотя нет, то, что я испытывал даже злостью не назвать. Я был совершенно убит тем, что он с тобой сделал. Добавь к этому то, что Гектор сделал с Изабелль, и мысль об убийстве человека, которого я годами считал своим единственным отцом… ― мужчина глубоко вздохнул, и я увидела, как он задрожал. Мы почти не говорили о смерти Раффаэля. ― Я выследил его с помощью большой группы парней из Каморры и крота, который находился среди людей Нико. Гектор попытался сбежать, но я… ― Валенти посмотрел мне прямо в глаза. ― Я убил его. Я собирался задушить его своими собственными руками. Я хотел убить его медленно, чтобы он вспомнил обо всех тех страданиях, которые он причинил моим любимым людям. Но мы оказались ограничены во времени, так что это произошло быстро.

В глазах Дэвида не было раскаяния. И я понимала, что он смотрел на меня только для того, чтобы я смогла это увидеть. Валенти не сожалел об убийстве Гектора, а я этого и не хотела. Он мне не лгал.

― Единственное, о чем я жалею, Лори, что не продлил страдания ублюдка.

― А Раффаэль?

Мужчина встал и начал расхаживать по моей маленькой комнате.

― Я не позволял себе даже думать о Раффаэле. Твое состояние испугало меня до смерти. Я молился, чтобы ты очнулась, и мы смогли уехать. Но Раффаэль…

Он замолчал и повернулся ко мне. Этот мужчина был совсем не похож на того Дэвида, с которым я познакомилась. Того Дэвида, в которого я влюбилась. Этот Дэвид выглядел сломленным. Он напомнил мне маленького потерявшегося мальчика.

― Копы явились за Раффаэлем в связи с тем, что произошло на Хойт. Как мне сказали, автомобиль, на котором его везли, вылетел на встречную полосу и совершил лобовое столкновение с другим авто. Полицейская машина, двигавшаяся следом, не смогла затормозить и, в конечном счете, въехала прямо в них. Все три машины от удара взорвались.

― И какое отношение к этому имеет Гектор?

― Он сказал, что никакого. Гектор подсунул следствию липового свидетеля, вот почему копы приехали за Раффаэлем. По словам Гектора, Раффаэль уже не вышел бы из тюрьмы живым. Авария в его планы не входила, просто: «Вселенная избавилась от подонка» ― его слова.

― И ты ему веришь?

― Я не знаю, чему верить. Но это уже не имеет значения. Раффаэль умер, а Гектора я убил. Правда теперь будет похоронена вместе с ними. Больше всего меня бесит, что я даже не попрощался с Раффаэлем. Мало кто знает о моем существовании, что хорошо из-за копов, но это означает, что никто не позвонит мне, чтобы провести опознание того, что осталось от тела.