Перевернув ее на живот, приподнял круглую попку и подцепил пальцами трусики, спуская ткружевную ткань по стройным ногам. Встав коленями по обе стороны от нежных бедер, подтянул девушку немного вверх и с размаху ударил ее по ягодице.

Вскрикнув от обжигающей боли, Арина повернула ко мне голову.

— Это за мои травмированные яйца, — прорычал я и нанес менее болезненный удар по другой ягодице.

— Это за обжимания с чертовым недоноском на свадьбе.

— Что? Я не обжималась с ним.

Не слушая девушку, нанес самый ощутимый удар и погладил покрасневшую кожу.

— А это за твое сегодняшнее представление.

Поставив Арину на четвереньки, накрыл ее своим телом и без промедлений проник во влажное лоно. Девушка надрывно застонала, запрокидывая голову и подаваясь навстречу жёстким толчкам. Я протянул руку и сжал в кулаке длинные волосы.

— Ты всегда принадлежала только мне, — прорычал я, вбиваясь в беспрерывно стонущую девушку.

— Да! — вскрикнула она, вздрагивая всем телом.

Положив руки на тонкую талию, я встал вместе с ней в вертикальное положение, продолжая безжалостные движения.

Окутанные коконом страсти, мы забыли про весь мир, утопая в объятиях друг друга. Никогда ещё так полно я не ощущал любовь к Арине.

— Я люблю тебя, — прошептал на ухо и, развернув лицом к себе, медленно опустил ее на влажные простыни.

Очертив пальцами нежную улыбку, осторожно прикоснулся к мягким губам в поцелуе. Безумная страсть уступила место трепетной чувственности, которой не хватало нашим отношениям.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она, проводя ладонями по моим плечам и придвигая ближе к себе.

Этой ночью мы заново влюблялись друг в друга.


22 глава


— С Новым Годом, котенок, — прошептал Дима, целую меня под аккомпанемент праздничных салютов.

Прижавшись щекой к сильной груди, замерла, слушая быстрое биение сердца мужчины.

— Почему оно так стучит?

— Потому что ты сейчас рядом, — он убрал спадающие мне на глаза пряди, слегка потерев их между пальцами.

Я подставила лицо для поцелуя, но стоило его губам коснуться моих, как на прикроватной тумбочке громко заиграла мелодия телефона. Чертыхнувшись, Дима крепче прижал меня к себе и ответил на звонок.

— Привет, Антох.

— С Новым Годом, брат, — крикнул парень в трубку так громко, что я даже поморщилась от высокого количества децибел.

— И тебя. По голосу слышу, что ты уже давно начал отмечать, — улыбнулся Дима и подмигнул мне.

Сердце забилось сильнее, хотя ещё минуту назад мне казалось, что оно так и рвётся выскочить из груди.

— А ты небось сидишь в гордом одиночестве дома, да?

Дима бросил на меня быстрый взгляд, как бы спрашивая разрешения поставить брата в известность о нашем примирении. Я быстро кивнула и приняла сидячее положение, запахивая одеяло на груди. Мужчина протянул руку и немного спустил его, оголяя грудь.

— Вообще-то я прекрасно отмечаю праздник с Ариной, — гордо сказал он.

В динамике воцарилось напряженное молчание, после чего Антон выдал односложное:

— Вау!

Мой мужчина громко засмеялся, отчего телефон выпал из его руки и скрылся в складках одеяла. Отыскав мобильник по голосу брата, он попросил того сильно не напиваться, но парень уже разговаривал с кем-то вне зоны нашей слышимости.

— Арина с тобой? — скупо спросил Никита.

Дима с каменным лицом передал мне телефон, напряжение сковало его тело. Он потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе, но я переплела наши руки и покачала головой.

— Привет, — с улыбкой на лице поздоровалась я и нажала на громкоговоритель, — ты на громкой связи. Давай не будем портить эту ночь нотациями, хорошо?

— Привет, сестренка. По голосу слышу, что ты счастлива, а большего мне не надо. Слонёнок, передай телефон Диме и закрой уши.

Скуксившись, протянула мобильный мужчине и демонстративно приложила ладони к ушам, при этом разбирая каждое слово.

— Можешь выйти ненадолго? Эта хитрюга точно подслушивает.

Дима бросил на меня насмешливый взгляд и, поцеловав в макушку, поднялся с кровати. Уставившись на подтянутый голый зад, мелькнувший перед глазами и скрывшийся за дверью, я почесала ладони друг об друга. В голову мгновенно пришла весьма интересная идея.

Буквально через пять-семь минут в спальню вернулся Дима. Наблюдая за выражением его лица, я пыталась догадаться, в каком он настроении. Но веселая улыбка и щипок за бедро быстро развеяли мои страхи.

— Все в порядке?

— Разве может быть иначе?

— Ну, раз у тебя хорошее настроения, думаю, ты готов к наказанию, — встав напротив мужчины, прошептала я.

Дима лишь выгнул бровь и непонимающе посмотрел на меня.

— А ты как думал? Я наказание уже получила, так что готовь свою попу, любимый.

— Интересно, и в чем же я провинился?

После этих слов мужчина, видимо осознав сказанное, напряженно застыл, с опасением ожидая моего ответа. Я не хотела даже вспоминать об измене, потому что, раз простила, должна отпустить это восвояси. Поэтому игриво поманила его пальчиком к кровати, зазывно улыбаясь.

— Ты вел себя очень плохо, мальчик мой. Твоя ревность перешла границы.

— Мальчик, значит, — уцепился Дима за это слово и сделал крадущийся шаг в мою сторону. — Думаю, кого-то опять нужно научить уму-разуму.

Молниеносно он схватил меня за талию и кинул животом на кровать. Визжа и брыкаясь, я проклинала свой длинный язык. Когда ещё мне предоставится возможность ударить по этой наглой хитрой заднице? И все-таки этой ночью она была мне предоставлена, но только один разок.

*********

Отряхнув от снега упавшую в сугроб подарочную коробку, украшенную большим ярко-сиреневым бантом, я локтем открыла дверь и вошла в родительский дом.

— Дорогой, посмотри, кто к нам пришел, — воскликнула мама, спускавшаяся в это время по лестнице.

Положив подарок на пол, я торопливо скинула обувь на пол и побежала в распахнутые объятия. Прижавшись к самому родному человеку, я поцеловала маму в щеку и прошептала ей на ухо.

— Я простила его, мама. Я смогла.

— Знаю, доченька, знаю, — ласково погладила она меня по волосам.

Я немного отстранилась и с вопросом посмотрела на неё.

— Откуда ты знаешь? Никита все рассказал?

— Вот же ушлый парень. Все узнает раньше меня, — засмеялась мама и покачала головой. — Мне ничего рассказывать не надо, я все увидела в твоих глазах.

— Ты не осуждаешь меня? — робко спросила я и оглянулась на винтовую лестницу, рядом с которой слышались тяжелые шаги отца.

— За что мне осуждать тебя? Это счастье принадлежит только тебе, ты ни с кем не обязана им делиться. Даже с собственной сестрой, — подбодрила меня мама.

— А как отреагирует папа? — шепотом спросила я, спиной чувствуя его приближение.

— На что я должен реагировать? — громко спросил отец, отчего я испуганно дернулась и загнанным зверьком посмотрела на маму.

— Да говори уже, он все равно ничего с этим не поделает.

— Я простила Диму, — смотря в строгие глаза отца, более смело сказала я.

Папа внезапно засмеялся и притянул меня в крепкие объятия, целуя в макушку.

— Дочка, если ты считаешь, что так будет лучше для вас, мы с мамой поддержим любое твое решение.

— Спасибо, папа, — поцеловала я мужчину в колючую щеку. — Тебе уже пора побриться.

— Ну, вот, ещё одна. Лучше бы родителей с праздником поздравила.

— С Новым Годом, мои родные. Кстати, я вам подарки привезла.

Подняв с пола небольшую прямоугольной формы коробку, я с нетерпением передала ее отцу. Мне всегда нравилось делать подарки любимым людям. Особенно, если позволяли средства.

— Ух ты! Посмотрим, что там у нас.

Разворачивая подарочную обертку, отец выглядел настолько взволнованным, будто ожидал увидеть, как минимум, ключи от нового грузовика. Он безумно любил сюрпризы и подарки, пусть даже самые скромные.

Папа открыл коробку и удивленно посмотрел на меня, привлекая внимание к взлетевшим на лоб бровям.

— Ничего себе. Викуль, посмотри, что подарила мне дочка, — сказал он, доставая бутылку виски и рассматривая ее. — "Macallan" 18-летней выдержки. Это серьёзно.

​​​​- Дополнение к твоей коллекции.

Отец потянулся ко мне с намерением поблагодарить, но я указала подбородком на коробку в его руке.

— Там еще есть.

— Что это? — удивленно спросил он.

— Рыболовный тур на Алтае. Думаю, вам с мамой нужно развеяться.

— Спасибо, доченька, — поцеловал меня отец в щеку и с радостно блестящими глазами посмотрел на маму. — Вик, уноси наш подарок обратно, а то его стыдно дарить.

— Пап, не говори ерунды. Теперь я должна вас баловать.

Вручив мне небольшую коробочку, мама с нежной улыбкой прильнула к сильному плечу отца. Я сразу поняла, что там дорогое украшение, но все же с искренним любопытством открыла бархатную крышку. На подкладке лежали массивные, но изящные серьги с изумрудом в золотой оправе. Переливающийся блеск камней завораживал и восхищал глаз. Достав украшение из коробочки, я сняла бижутерию с ушей и заменила на серьги, подаренные родителями.

— Они достались мне от моей матери. Я немного реставрировала их, но они по сути не поменяли свой первозданный вид, только преобрели лоска.

Подойдя к зеркалу, я ещё раз восхитилась подарком, который был мне к лицу, и с благодарностью обняла родителей.

— Спасибо, они прекрасны. Не думаю, что смогу их когда-то снять. Кстати, я отойду на секундочку. Сейчас вернусь.

Обув тёплые домашние сапоги, доходящие до середины икры, я в одном свитере выбежала на улицу, вдыхая утреннюю минусовую прохладу. Не обращая внимания на стучащие друг об друга зубы, я открыла заднюю дверь автомобиля и достала завернутую в подарочную упаковку картину. Вернувшись обратно, застала родителей в той же позе и на том же месте.