— Иногда бывает.

Легкий тон Ирвинга мог любого заставить думать, что он говорит со мной вежливо, но не меня. Вроде бы он стоит тут такой хороший, и даже не пытается мне грубить, а это я такая плохая ему огрызаюсь. Эту стадию мы уже проходили, и в итоге все потом начнет скатываться к худшим перепалкам.

Я и забыла вовсе о Рашель. А она нахмурившись смотрела на нас. Я смутилась, Ирвинг же просто не имел совести, так что он продолжал нагло рассматривать меня.

— Вижу, ваша дружба стает лишь крепче, — сухо заметила Рашель.

— Да, наша дружба с Флекс, очень крепкая. Она как скалы — каждый день осыпаются камешки, и отпадают значительные куски… а вокруг образуется песок, — поддел меня Ирвинг, и почти тут же устремился прочь, завидев своего друга из класса. Я переваривала сказанное им, и понимала, что его слова чистейшая правда. Мы же остались вдвоем с Рашель, и то, как она смотрела на меня, начало смущать.

— Что? — не выдержала я.

— Я иногда начинаю думать, что ты вовсе не так проста, как кажешься мне. Во что ты ввязалась?

Я напряглась, понимая, о чем говорит Рашель, но не смогла ответить ей. Да и к чему, наверняка она о чем-то догадывается.

— Ааа, — протянула Рашель, — не важно. Захочешь — расскажешь.

И она потянула меня дальше.

То, что Рашель позволяла мне оставаться при своих тайнах, делало ее моим лучшим другом.

Поздоровавшись с другими одноклассниками, мы устроились с Рашель в автобусе. Пока я настраивала музыку в МП3, кто-то сел на место передо мной. Я не обратила внимания, так как рычажок снова начал заедать. А все после того, как мой МП3 брала ненадолго Етни. По крайней мере, я не стала смотреть, кто там приземлился, пока автобус не тронулся с места, после начала тряски, очень трудно что-то делать, и я органично подняла голову и посмотрела вперед. Знакомая каштановая шевелюра, заставила мое сердце учащенно биться, а руки непроизвольно сжали многострадальный гаджет. Как странно, что возле Ирвинга так и не сели те двое девушек, видимо не решили, кто из них сядет с ним. Я как раз хотела поделиться этой шуткой с Рашель, как поняла, что она в этот момент упархивает от меня к нему. Я тут же сделала звук в наушниках тише, чтобы слышать, о чем они говорят. Но смотрела в окно, делая вид, что музыка гремит в моих ушах, а сама прислушивалась к ним, стараясь не косить в ту сторону. Это выглядело бы палено.

Они смеялись, шутили, подтрунивали над другими в любимой манере обоих — ехидной, и при этом Рашель кидала в мою сторону хитрые взгляды. Я почти тут же начала медленно краснеть, и хорошо, что это видела лишь она, а не Ирвинг. Она догадывается, в чем причина моих горестей, и теперь я была уверена в этом точно. И поступала так в данный момент для того, чтобы проверить свою догадку, все-таки любопытство видимо перебороло в ее голове право на мои личные дела. Но я продолжала держать себя в руках. Мне даже удалось удивленно улыбнуться ей. Мда, талант не пропьешь.

Неожиданно, после очередного взрыва смеха, Рашель повернулась ко мне, и привлекла мое внимание, помахав рукой. Я вежливо и нахмуренно, словно меня оторвали от очень интересного занятия, вытянула наушник и посмотрела на них двоих. Глаза Ирвинга — вот что я увидела первым. Почему это странное ощущение скованности, сцепило мое тело? Ведь я не впервые его вижу, когда это пройдет?

— Что? — переспросила я, и мне удалось передать не только все свое негодование, но и даже некоторую вялость. Не дать, не взять меня оторвали от любовной сцены с Джонни Деппом.

Рашель, сдвинула брови, но ее это так же не обмануло. Мы слишком давно дружим. Я слишком давно во всем этом.

— Я забыла тебе сказать! — нарочито радостно провозгласила она, что мне показалось, к этому одним махом прислушались все в автобусе. Спасибо тебе, Рашель, пусть все будут осведомлены моей личной жизнью! — Сегодня здесь отдыхают Стэнли и Филлип со своей группой из Кардиффа. Вчера мне звонил Стэнли, чтобы узнать где мы точно будем. А еще сказал, что вчера звонил тебе, но ты не брала трубку.

Мускулы на моем лице свело судорогой в по-прежнему вежливой улыбке. Интересно, а можно убить проводом от МП3? У меня появилась возможность проверить!

— Я была занята, — отозвалась я едва слышно, и уловив потемневший взгляд Ирвинга снова надела наушники. Рашель пожала плечами и снова продолжила разговор с Ирвингом, как ни в чем не бывало, только я его уже не слышала, сделав музыку настолько громко, что должно было долетать даже до них.

Сжавшись, я дышала на стекло, и следила за тем, как быстро высыхает пятно влаги с него, словно там ничего и не было, но я-то знала. Что оно раньше было там. Но не возможно вечно дышать на стекло, чтобы поддерживать хрупкость этого пятна. Я не могла больше дышать на наши отношения, надеясь, что они продержатся еще хоть один день, вот почему мы тогда расстались, нужно просто себе б этом напоминать. Нужно привыкнуть к той мысли, что все закончилось, и вот такие взгляды Ирвинга ничего не значат. Ровным счетом ничего, как бы тебе не хотелось обратного.

По приезду к замку все медленно разбрелись по сторонам чтобы размять ноги, я так же как и остальные отошла подальше от пропахшего пылью автобуса. Но учитель истории почти тут же вернул нас к себе и начал толкать речь. Редкостное человеколюбие. Вскоре от нее почти все начнут засыпать, это знал даже он, так почему бы не дать нам немного отдохнуть перед этим весьма прискорбным делом, так как рассказывал он, словно читал надгробную речь над могилой друга.

После нескольких минут, все начали дремать на захваченных ковриках, как я и предполагала. Я же заснуть никак не могла, потому что вскоре Рашель подозвала к нам Ирвинга, который, как она заметила, стоял в стороне, не имея места, где присесть. Как странно, казалось, что почти у каждой девушки на коврике осталось, по меньшей мере, полметра, а стоял он один. Как всегда изображает из себя эдакого рыцаря-одиночку, наверняка малолетки писают в песок!

Но мое задиристое внутреннее настроение тут же улетучилось, стоило ему сесть между мной и Рашель. Наплевать на дружбу — я ее прибью!!! Рашель лезла туда, куда сама не понимала, пусть даже она думала, что помогает мне. Нам уже не помочь. Ирвинг правду сказал — от нашей скалы теперь каждый день отпадали валуны, превращая все, что было в песок.

Я сжалась почти так же как и в автобусе. Ткань его джинсов на ноге касалась к моей обтянутой в лосины голени, и я чувствовала, как проникает тепло его тела ко мне. Такое знакомое, тяжелое и уже подзабытое ощущение близости не могло оставить меня равнодушной. Все что я испытывала с ним, было в этом тепле, и сидя рядом, я могла лишь вспоминать это. Мне нужно было отодвинуться, но когда я сделала это, все равно продолжала чувствовать тепло, словно у него был призрак. От такого не может быть легче или же хорошо. Мне стало больно. Может Ирвинг хотел этого? Но он сидел такой спокойный, и слушал лекцию, и его телодвижения ничего не выдавали — никакого волнения или переживания из-за моей близости.

Вскоре я уже думала, а не отлучится ли мне в кусты, ну и пусть что для такого побега придется огласить свою просьбу вслух. Но учитель истории меня спас. Хорошо, что он был психом, помешанным на всяких замках и развалинах, он уже давно плотоядно посматривал в сторону замка.

— Даю вам 20 минут передышки, чтобы вы походили и не заснули, — сказал он и все тут же облегченно вздохнули. Я же подскочила на ноги, словно лишь и ожидала этой фразы всю лекцию. Мне срочно нужно было глотнуть свежего воздуха. Чтобы не слышать в нем разбавленный аромат знакомого шампуню.

Вслед за остальными я потянулась к замку, и пошла вокруг них, будто бы только об этом и мечтала, как и наш профессор. Мне и раньше уже приходилось бывать здесь с родителями, потому я знала, где не опасно ступать, какие места лучше обходить, и для чего натянута красная нить, ограждающая подступ к замку на добрых полтора метра.

Вокруг было так спокойно и хорошо, и отдаленное жужжание разговоров меня не раздражало, а успокаивало. Но вскоре среди моих одноклассников началось странное оживление. Смешки, улюлюканье, удивленные возгласы, и я сама того нехотя подтянулась ближе ко всем остальным. Я заметила почти сразу же группу туристов, не иначе, которая не показалась мне сначала ни чем не примечательной, пока я не заметила и узнала своих бывших знакомых — Стэнли и Филлипа. Узнавание было молниеносным и обоюдным, что отрезало мне всякие пути к отступу. Вот блин!!! И вот заметив меня Стэнли, тут же поспешил в мою сторону, словно Ромео, завидевший в окне Джульетты свет.

Он так радостно подскочил ко мне и обнял, что у меня даже не сразу хватило смелости тупо оттолкнуть его, пока он, конечно же, не заговорил. Желание тут же стало непреодолимым.

— Флекс, как я рад тебя видеть…

Смущенная от того факта, что мне уделили столько внимания на глазах у моих знакомых, я быстро вывернулась из его рук. Это вовсе не обидело Стэнли, хотя он вряд ли понял, что я не столь рада его видеть, как он себе предполагал.

— Ты вовсе не отвечала на звонки, — с укоризной в голосе сказал он, и я не смогла, не улыбнутся в ответ — каким мальчишкой он все еще был. Жаль что он пустозвон.

— Прости, была занята, — я и не подумал смущаться, говоря такую откровенную ложь. Откуда ему знать, чем я была занята? Можно подумать мы клялись друг другу в верности, и он каждую ночь перед сном смотрел на мои фото. Вряд ли он бы держал ее при этом в обеих руках.

— Жаль, думал, мы сможем провести чуть больше времени здесь вместе. А я уже уезжаю, это последняя остановка на пути к горам.

— Да, жаль, — я улыбнулась, скрывая иронию. Стэнли думал, что я до сих пор под впечатлением от его чар, а мой телефон действительно просто вчера затерялся. Но пи этом было тяжело обижаться на его самолюбие. Все же в нем чувствовалась доброта.