"Но я осторожно! Клянусь, тебе понравится".

Я не сдавался ни во вторник, ни в среду. Пускал в ход весь свой опыт переговоров.

"Про мерзости я тебе сказала еще в самый первый раз! Не надо делать такое удивленное лицо".

Девка стояла насмерть, прямо как мой сын с овсяной кашей по утрам.

"Но кто-то же должен помочь тебе… расширить горизонты. Поверь, я самая лучшая кандидатура".

Однажды в душе я даже смог пройти защиту. Пробраться одним пальцем в запретный рай, но тут же чуть не стал пациентом травматолога.

Лена не велась ни на какие уговоры и ласки. Со вторника по пятницу я мог лишь смотреть на ее попу, грустно вздыхать и позволять истязать себя ртом.

Словно адепт секты любителей белка, она всего за пару дней достигла в искусстве минета совершенства. Мой член становился колом, стоило только глянуть на ее губы. А от вида розового язычка яйца начинало крутить так сильно, будто месяц не трахался.

Не знаю, как я выдержал эту неделю. Выживал как мог. Но начало следующей показало, что все мои беды были еще цветочками.

В понедельник за пару часов до обеда мой телефон огласил офис звонком. Абонент был из числа тех, чьи вызовы я принимал в любое время дня и ночи, на совещании, в дороге или даже на бабе.

По спине пробежал холодок, но и в этот раз я ответил сразу:

— Привет, дружище.

— И тебе, Палыч, — сквозь детский крик и шум машин раздался бодрый голос Никиты Лаевского. Одного из лучших адвокатов города. Того самого, который три года назад помог мне удачно избавиться от жены и оставить себе сына.

— Скажи, что ты не по делу, — я до хруста сжал между пальцами карандаш.

— Прости, друг. Хотел бы, да… — Он на несколько секунд убрал трубку от лица. Прикрикнул на кого-то, а потом заговорил снова: — Вчера юрист твоей бывшей в бюро приходил. У них очередная идея фикс.

— Опять денег хотят?

Разломанный на две части карандаш упал на пол.

— Чего они только не хотят! Взрослые люди, а наивные как дети.

Веселый тон Лаевского вселял надежду.

— Хорошо бы, — тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли. — Когда сможем встретиться и поговорить?

Некоторые вещи откладывать в долгий ящик не хотелось вообще.

— У меня на этой неделе все расписано. Свободные только ночи, но жена, боюсь, убьет обоих. Впрочем… — Он снова отвлекся. — Мы тут с двойней и Надей через часик будем недалеко от твоего офиса. Если хочешь, можем вместе пообедать. Заодно и обсудим.

— А за дела во время обеда Надя не убьет?

— Ну, поулыбаешься ей немного. Она смазливых любит. Авось хотя бы ты выживешь.

— Через час, говоришь? — Взгляд остановился на циферблате наручных часов.

— Может, чуть больше.

Я на миг прикрыл глаза.

Альтернатива была не самая радужная. Ждать целую неделю или остаться без секса — такое даже врагу не пожелаешь. Касайся дело работы, я бы и не раздумывал. В делах всегда можно было выкрутиться. Найти других исполнителей, заменить поставщика или потянуть сроки оплаты, чтобы дожать вторую сторону до нужного результата.

В вопросах, касающихся Кира, мне даже думать о рисках не хотелось. Ни о каких. Совсем!

— Ладно, — решение пришло само. — Забронируй еще пару мест. Я буду.

— На двух стульях? — усмехнулся Лаевский.

— Но кто-то же должен спасти нас от твоей благоверной. Вот со спасением и приду. — Не теряя больше ни секунды, я взял второй телефон и быстро написал сообщение Лене.

Глава 11. Бабы бывают разные

"Мужики как малые дети.

Заигравшись, могут не заметить,

что сделали "ка-ка" на что-то важное".

Энциклопедия женской мудрости


Эд.

Чем дольше мы заседали с Лаевским, тем больше идея взять с собой Лену казалась мне правильной. Правильной с самого начала. С ее появления в ресторане, когда я чуть челюсть не уронил от вида красотки у входа. С любопытного взгляда Никиты, за который он чуть не лишился зубов. С короткого "привет" и скромного поцелуя в щеку.

Хрен знает, что это было. То ли у меня уже, как у барбоса Павлова в обед, рефлекторно слюна текла на эту бабу. То ли платье ее красное с разрезом до бедра настройки сбивало. То ли буря магнитная… Но, когда Никита знакомил дам и еду заказывал, меня как и не было.

Впервые захотелось послать своего адвоката подальше. Согласиться на ночной разговор с последующим обезглавливанием. И, забрав Лену, завалиться с ней в ближайший отель.

Почему не в квартиру? Потому что далеко! А помирать пятнадцать минут дороги от интоксикации собственной спермой было ни хрена не весело.

Ассистентка, блин. Помощница. Динамо мое недельное. Надо все же ее хоть иногда в люди выводить. В ресторан, что в двух этажах над квартирой, или в бар за углом.

Куда-нибудь! Чтобы на людях не действовала на меня как запретный плод. Не выносила мозг своим "мы не знакомы" взглядом. И руки не притягивала будто магнитом. Туда, в разрез. Где, как транспарант с надписью: "Трахни меня", виднелся краешек ажурной резинки. И фантазия сама дорисовывала бархатную кожу над чулками.

В общем, идея вызвать Лену в ресторан оказалась хорошей. И глаза, и душа, и Надя с двумя карапузами Лаевского — все, кроме члена моего, радовались. Плохо только рядом с ней в дела вникать получалось.

Лишь когда прикончили первое и принялись за второе, меня начало отпускать. Лена полностью погрязла в слюнявчиках и пюрешках. Как и планировалось, Надя с детьми больше не мешали серьезному разговору. И мозг постепенно включался в обработку информации.

Лаевский в своей фирменной манере говорил намеками. И чтобы никто вокруг не мог понять, не называл имен и цифр. Со стороны, наверное, это казалось бредом. Но я слишком давно знал его, а еще чересчур хорошо знал бывшую жену.

Красивую, не шибко умную и очень жадную.

Догадка, которую я озвучил в офисе, подтвердилась полностью. Узнав про казино, прочитав пару интервью в журналах, Диана вдруг вспомнила, что у нее есть сын, и воспылала материнской любовью.

Это был уже второй раз за последние три года. Всем нам, конечно же, на радость.

— Заходная у них, как и в том году, — уточнил Никита. — Классика жанра. До этого жизнь была сплошным форс-мажором, а теперь никаких обстоятельств непреодолимой силы нет, и клиент готов исполнять свои обязательства.

— Как их исполнять, клиент в курсе? А то ведь вначале были танцы с бубном, чтобы обязательства возникли. Потом от радости аффект наступил, и клиент чуть в отказ не пошел. А после "Ищет пожарная, ищет милиция".

Я закинул в рот кусок стейка и принялся со всей злостью разжевывать. Некоторое прошлое лучше было не помнить, но только целебную амнезию врачи пока не практиковали. Даже для одиноких папаш, которые умели не спать по ночам, с ловкостью факира мыли попы и меняли подгузники. А еще могли одной левой приготовить грудничку смесь. По всем правилам! Со стерилизацией тары, кипячением сосок и контролем сроков годности смесей.

Если бы мне кто-то лет пять назад сказал, что это я буду таким героем, послал бы на хер не задумываясь. Но у судьбы дебильное чувство юмора, и никакая смазливая рожа на эту мадам не действовала.

— Сомневаюсь, что клиент настроен идти до конца, — тем временем продолжил Лаевский. — Скорее, опять готов отказаться от иска, после переговоров о способах оплаты.

— А включить мозг и почитать последнее соглашение? С большим количеством нулей.

— Ну, ты ж сам знаешь. Аппетиты растут во время еды, — Никита с улыбкой указал на своих близнецов, которых его жена с Леной успешно фаршировали в четыре руки какой-то дрянью.

— Не хочу ни рубля выкладывать. Совсем!

При мысли, что опять придется откупаться, мясо стало в горле колом. Гребаная судебная система с ее лояльностью к нерадивым мамашкам и готовностью отдать ребенка даже той, которая ни хрена о нем не знает. Ни когда ползать научился, ни когда зубы полезли, ни когда первую девчонку в песочнице затискал.

Чтобы не портить себе аппетит окончательно, другие подробности нашего с Дианой отцовства-материнства я и вспоминать не стал. Было туго, но прошло… Слава богу.

— Твою позицию я помню: "Оплата один раз и никаких доплат". — Отставив от себя пустую тарелку, Никита промокнул губы и потянулся за одним из своих мелких. — Мои люди уже зондируют почву, где нужно. Должно получиться. Только…

— Договаривай.

Перехватив мелкую круглощекую копию себя, Никита с пару секунд подумал, а потом выдал:

— Ты это… присматривай за своей… конторой. Чтобы никаких… Кхе… шумных корпоративов до суда. Пожаров и прочих радостей. Не порти кредитную историю.

В плане многозначительности Лаевский, пожалуй, выдал свой максимум. Но я понял отлично. Не разобрать было сложно: никаких интрижек со скандальными бабами. Никаких молодецких выходок а-ля тройничок и прочее. Блюсти образ идеального папашки, который если кого и трахает, то исключительно свой кулак.

— По этому поводу можешь не волноваться.

Теперь уже и я отодвинул тарелку. Вроде бы и разговор получился хорошим, обнадеживающим, а царапнуло что-то. Скорее всего, любимый нарыв, который не лечился никаким трудовым забоем, сексом или крепким сном.

Пытаясь прогнать ненужные воспоминания из головы, я повернулся к своему самому лучшему лекарству. Снова мысленно облизал Леночку. Задержался у нежных алых губ. Мазнул взглядом по глазам, веселым, красивым. Накрашенным совсем не так, как при нашей первой встрече. Спустился ниже, к декольте…


…и вместо того чтобы переключиться на обычный слюновыделительный режим, загнал себя еще глубже в яму из воспоминаний.

Долбаные ассоциации. Слюнявчики эти с лупоглазыми котятами. Поильники, синие, такие же, какие были у Кира. И бабское сюсюкающее "и кто у нас тут такой хорошенький", которое мой сын не слышал никогда в жизни.