Мария Коваленко - Разрешаю стонать

Тогда командировки были круче отпуска. Никто в приступе паранойи не наведывался ко мне в гости по два раза на дню. Не полоскал по вечерам мозг рассказами о каких-то знакомых, их мужьях, детях и собачках. Не шлялся перед глазами в нижнем белье, чтобы потом отправить спать на диван, потому что мигрень, месячные, "не хочу" или "ты только о сексе и думаешь".

Командировки в те времена были спасением. Во всяком случае, для нервной системы. Сейчас же… Меня бесило все от стюардесс, вываливающих свое декольте прямо мне на лоб, до забравшихся на вершину пищевой цепочки слуг народа с их кабинетами, банями, блядями, снова кабинетами. И так два дня без перерыва на сон. Под лозунгом: "Отдых придумали для слабаков".

Словно эта командировка была наказанием за все предыдущие, я уставал капитально. Еще к концу первых суток на языке натерлась мозоль от разговоров, на заднице — ссадина от веника, а в голове курантами гремел секундомер.

После рождения сына в командировках он не выключался и раньше. Какими бы хорошими ни были няньки, как бы мой пацан ни пытался изображать взрослого мужика, сердце рвалось на куски от его серьезного взгляда. Не по годам! И грустной мордочки в скайпе перед сном.

Оставлять Кира хотя бы на день одного было настоящим испытанием. За последний год я пару раз срывал переговоры и уматывал среди ночи в Питер. Похер на деньги. Похер на связи. Лишь бы к нему.

И вот сейчас, когда мы нашли нормальную няньку, когда у Кира был сад, где его развлекали с утра до позднего вечера, я снова хотел рвануть домой. Хоть на самолете, хоть на экспрессе, хоть на метле — плевать на чем. И не только ради сына, но и ради женщины.

Влип? Сто процентов! Осознавал? Да!

Наниматель хренов. А ведь ничто не предвещало. Жил себе спокойно. Без регулярного бешеного секса в обеденные перерывы. Без глупых шуток и ленивых разговоров после трех-четырех подходов во всех плоскостях. Без ненормальной, животной какой-то потребности тискать свою строптивую ассистентку, словно она подушка-антистресс.

Нормально жил! Как среднестатистический мудак с баблом и без кольца. А теперь на часы смотреть было тошно. Каждый час увеличивал мои ставки быть посланным так далеко, откуда не возвращаются.

В первый день командировки терпеть еще получалось. Я торговался, на ходу сочинял стратегию продаж, одним ухом висел на телефоне с офисом и старательно отводил взгляд от циферблата.

Второй день, после ночной бани со стайкой готовых на все силиконовых телок, виски, коньяка и водки, от вида часов становилось больно физически. Хотелось искупаться в антисептике, чтобы стереть с себя хищные взгляды. И уснуть, обняв капельницу с глюкозой.

Все понимал. Проебываю я свою королеву. С первой космической.

А в четверг, когда думал, что вырвался, что сейчас в лепешку расшибусь, но верну все, как было… случилась настоящая жопа.

Стоило бросить у порога чемодан, отослать няньку и войти в комнату к сыну, как дела, планы и все остальное полетело псу под хвост.

Хватило взгляда, чтобы за грудиной все затихло. И пары слов, чтобы из нормального мужика превратиться в тупую дубину, которая от паники готова поднять по тревоге пожарную, скорую, армию и флот.

* * *

Пожалуй, любимое "хреново" все же было цветочками. В этом состоянии я мог худо-бедно соображать, злиться и что-то делать. Но от одного "Мне плохо, папа" кишки сворачивались в клубок и все эмоции кроме тревоги обрубало на корню.

Единственное, на что я был способен: ждать врача, пихать в ребенка компот и смотреть на часы. Только уже не на ту стрелку, которая отмечала минуты, а на секундную.

Как зомби.

На полувдохе, полувыдохе.

Зверея от того, что она вращается слишком медленно.

С болезнями Кира так было всегда. Я чуть не подох в период его колик. Потом еле выжил, когда с температурой и поносом пошли первые зубы. А от воспоминаний о простуде, случившейся прошлым летом, до сих пор прошибал холодный пот.

И вот сейчас опять…

Врач и медсестра с чемоданчиком для забора анализов уже ехали. Кир равнодушным взглядом смотрел мультики, а я сторожевым псом стоял возле двери.

В чем был, не переодевшись с дороги и не выпив кофе. Стоял и ждал. Как чуда. Не живой и не мертвый… Пока не зазвонил мой телефон и я, полностью отключив мозг, не ответил "да".

* * *

Самые опасные бабы те, которые рвут шаблоны. До Лены мне такие не встречались. Не водилось в офисных морях пугливых феечек. Те, кто был, легко укладывались в шаблоны, да и вообще — укладывались. А тут… Суперигра в какой-то дьявольской интеллектуальной игре. Никаких готовых решений. Включай мозги и думай.

А они не включались. Через двадцать минут после звонка приехала доктор. У парня моего брали кровь, мерили температуру, заглядывали почти во все отверстия. И все с серьезным видом, от которого меня, кабана здорового, кидало то в жар, то в холод.

Не знаю, как мамашки это выдерживают. Как запоминают что-то, как на вопросы отвечают… я попросил только одно: "Пишите!", и, как бесполезный источник информации, тут же был выставлен за дверь.

Как мебель. Как шкаф с пустой антресолью. Загибаться от неизвестности. Хлебать воду из-под крана и ждать…

Ума не приложу, как бы я выдержал хоть пять минут, хоть десять. Никакая терпелка уже не работала. Но звонок по домофону, словно укол адреналина прямо в сердце, вернул в реальность.

Дальше руки действовали на автомате. Я не понял, как разблокировал дверь подъезда, как успел мгновенно повернуть ключи в замках и вышел в коридор. Секунда, казалось, ушла. Понял лишь, что обрадовался. Как дебил. Словно мне пять лет и прямо сейчас на оленях и со снегуркой в квартиру ввалится Дед Мороз.

Чудо, которого не ждали.

Но, когда оно явилось… когда открылись дверцы лифта и из кабинки вышла женщина, второй раз за день я словно получил под дых. Со всей дури. До сверкающих звездочек перед глазами.

Она все же приехала. Сама. Серьезная, напряженная, в своей любимой вязаной кофте, туфлях-плоскодонках, в мягких брюках, которые обтягивали бедра и притягивали руки. Уютная до непривычной боли под ребрами. Маленькая и худенькая настолько, что хотелось сгрести в охапку и укутать собой.

Даже и не верилось, что я каждый день имел ее в своей кровати, как хотел и сколько хотел. Что она выдерживала, просила еще. И что вообще что-то было.

— Привет, — в горле драло, будто сам подхватил какой-то вирус.

— Привет.

Лена остановилась у раскрытой двери. Закусила губу, посмотрела на меня. Без злости. Совсем не так, как в ресторане, когда расстались.

Нереальная. Как из фантазий вылепленная.

— Кира сейчас доктор смотрит, — я кивнул в сторону дальней комнаты и, пропуская, отошел с порога. От греха подальше.

— Как он?

Королева моя совсем жалости не имела. Бросила на тумбу у входа свою кофту, сумочку, разулась и сама подошла ко мне. Вплотную. Так что тепло ее чувствовалось и видна была каждая трещинка на сухих губах.

— Пока не знаю. На что-то страшное не похоже. — Язык так и лип к нёбу. Сушило адски.

— А ты?

Карие глаза смотрели не мигая. И вроде бы ничего необычного. Любовался я уже ими. И широко распахнутыми в моменты оргазма, и суженными в щелки, когда злилась. А все равно взгляд оторвать не мог. Шоколад. Растаявший. От которого внутри такая жажда поднималась. Как у диабетика на строгой диете.

— Я… Нормально, — сглотнул. — Хреново.

— Заметно.

— Ты спал когда последний раз?

— Не помню.

— А ел?

— Водка считается?

Будто не сын болен, а я, она прижала холодную ладонь ко лбу. Нахмурилась, совсем как докторша за стеной.

Чудо мое. Персональное. Лишь руку протяни, и сбудется. Жаль, протягивать было нельзя. Сдетонирует на хрен. Вместо прощения зацелую ее прямо здесь.

И не будет никакого секса лечебного, криков и стонов. Только губы. Пиздец как по ним соскучился. Даже и не знал, что по губам скучать можно. Рот как рот. А вот — пожалуйста. Клин какой-то. На всю голову.

Аж слова повылетали. Два дня подбирал их. Думал, как объясняться буду, вину заглаживать. И вместо этого истукан. Половина мозга в соседней комнате с сыном. Половина здесь… скрипит шестеренками. Тужится понять что-то. Вычислить логику странной женщины, которая, вместо того чтобы послать на три веселых буквы, приехала без просьбы и смотрит сейчас взволнованно, губы кусает, да еще и фигню какую-то спрашивает.

Ел? Отдыхал? Зачем ей? При чем тут…

"Глупая, я ж тебя в туалете как последнюю шлюху выдрал! Ты мне морду сейчас должна расцарапать. Плюнуть в нее и, виляя сладким задиком, свалить навсегда", — все ж было просто. С вольными вариациями в виде затрещины или слез в два ручья. С проклятиями и топаньем каблучками.

А хера!

Не выйди в этот момент докторша из детской, я бы точно мозг сломал. Довела бы королева моя до инвалидности. Куда там чинушам со своими предложениями и хитрыми схемами! Но хоть в чем-то Всевышний сегодня был на моей стороне.

"Мужчины как помойные коты — любят ласку,

но упорно изображают независимых".

Энциклопедия женской мудрости

Эд.

Дурные деньги, которые я ежегодно платил страховой компании, докторша отработала честно. К окончанию ее визита у меня оказалось три листа рекомендаций, один диагноз, который еще нуждался в уточнении, упаковка медицинских масок — презент от клиники, и распухшая от информации голова.

Как бы я ни старался, запомнить все, что она говорила, не получалось. Даже я сам на совещаниях не давал такого количества ценных указаний.