Мария Коваленко - Разрешаю стонать

— И Эд оказался именно таким мужчиной. — Не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать, что мои щеки пылают. Я даже представить себе не могла Басманского с пластиковым стаканчиком для эякулята. А уж чтобы уговорить его принести стаканчик заполненным… Космос.

— У его жены было два аборта до брака. Как думаешь, мы делали ставки? — Лиза хладнокровно вернула меня на землю. — То-то же. И, в общем, мы не прогадали. Удача улыбнулась ей лишь во второй раз. Один мальчик. Эталонная работа.

— А второй образец? — я сама не заметила, как затаила дыхание.

— По договору мы храним образцы столько, сколько платит клиент. Недешевое удовольствие, скажу тебе честно. Но до трех месяцев беременности оплата производилась исправно. Диана оплачивала хранение сама. У нас здесь. После осмотров.

На лицо Лизы неожиданно набежала тень. Уголки губ опустились вниз.

— А после все прекратилось, — продолжила она сама.

— Что-то произошло?

Будто говорим о моей беременности, сердце забилось, как у зайца. Кого-кого, а Лизу сложно было чем-то пронять. Слишком многое она видела за годы своей работы.

— Эта идиотка захотела сделать аборт, — сухим голосом произнесла подруга. — До нее дошло-таки, что мечта стала явью, и куриные мозги не справились с радостью.

— Что? — я ушам не поверила.

Лиза закрыла глаза и тряхнула головой.

— Я в таком шоке была, когда узнала… Ко мне она на консультацию идти не решилась. Пошла к Павлову, нашему самому молодому врачу. А тот, недолго думая, связался с мужем. Благо все контакты в анкетах есть.

— И врач… — я прижала пальцы к щекам.

— Как повел себя твой ненаглядный, думаю, рассказывать не нужно. — На губах Лизы снова появилась улыбка. — Стены тряслись несколько часов. Всех посетителей от кабинета Павлова пришлось эвакуировать. Техничка и та со шваброй соваться боялась. Досталось всем! Лиля, секретарша Басманского, потом неделю к нам как на работу ездила. Презенты разносила, чтобы в суд на ее босса не подали.

Представить бушующего Эда было легко. С его темпераментом странно, что медцентр вообще устоял. Сложнее оказалось представить его в роли мужчины, чья жена хочет отказаться от их общего ребенка. Об этом даже думать было больно. Красавчик Кир мог не появиться на свет…

От таких мыслей переносицу начало ломить и глаза тут же заболели.

— После скандала они перестали платить за хранение спермы. Так? — Я как могла пыталась взять себя в руки.

— Да.

— И вы ее не утилизировали.

— Девочка моя, ты хотя бы знаешь, какая у нас в стране ситуация с донорством спермы? — Лиза снова откинулась в кресле. — Хорошая сперма дороже бриллиантов! А у твоего Эда она не просто хорошая была, а как у наших дедушек! Концентрация около сотки! (млн/мл — прим. автора). При том что сейчас и пятнадцать считается нормой.

От такого комплимента я не удержалась и нервно хихикнула.

— Да-да! — Лиза заметила мою реакцию. — Потому никакой утилизации не было. По договору, в случае нарушения сроков оплаты, центр сам решает, как поступить с материалом. Обычно уничтожаем. До Басманского в банк еще ни разу ничто не уходило. Но губить его живчиков было преступлением.

"Склонность к рефлексии и ПМС

— две главных женских беды".

Энциклопедия женской мудрости

Лена.

После разговора с Лизой в себя я пришла нескоро. Подруга, конечно же, попыталась поддержать как могла. Впихнула в меня полкоробки конфет. Но ни "Вишня с коньяком", ни еще сто грамм чистого коньяка сверху не помогли.

Захмелеть не удалось. Расслабиться тоже. Сплошной перевод продукта.

Единственное, с чем повезло, дорога домой прошла незаметно. Странно, по-собачьи подернув носом, немолодой мужчина уступил мне место в метро. А потом в автобусе молодой парень укрыл от толпы своими широкими плечами.

Я не просила и не возражала. Понять не могла. Даже на девятом месяце беременности, с огромным пузом, такой заботы не было. Но, как только открыла дверь своей маленькой квартирки, резко стало не до дорожных загадок со старыми обидами.

Возле коврика у шкафа-купе стояли детские кроссовки, мои домашние тапочки и машинка с подъемным краном. На тумбочке чуть дальше лежала массажная расческа, еще одна машинка и стопка дисконтных карточек.

В шкафу, в тумбочке, на стенных полках и даже в ванной наборы вещей не отличались. Что-то мое, что-то Данькино и игрушки. Дешевые, простые, которыми порой радовала своего малыша, чтобы хотя бы один из нас улыбался.

Ничего мужского, взрослого в квартире не было. Мужчины, исключая сантехника и электрика, здесь вообще не бывали. И вот теперь у Дани появился папа. Высокий, умный, потрясающе красивый, знающий все о малышах от рождения до трех с половиной лет.

И ничего не знающий о еще одном малыше, похожем на него и на его сына!

* * *

Все еще растерянная, я сняла обувь. Сбросила с себя одежду и босиком пошлепала в ванную комнату. В нашей маленькой квартирке можно было не волноваться, что кто-то заметит в окно мой голый зад или успеет снять эротическое видео.

Здесь все не так, как у Эда. Простенький ремонт. Узкий коридор с дверями в кухню и комнату. Обычная чугунная ванна, где любил барахтаться маленький Данька, и сейчас, включив воду на полный напор, на дно опустилась я.

В то, что рассказала Лиза, все еще не верилось. Я помнила, как листала анкеты, пытаясь определиться, от какого донора хочу ребенка. Помнила, как Лиза порекомендовала внимательнее присмотреться к данным "перспективного брюнета с голубыми глазами". Как читала данные об образовании, возрасте, национальности. Как рассматривала фото.

На нем тот Эд совсем не был похож на себя нынешнего. Он был худощавее, смазливее, с другой прической и загаром счастливого человека. Тот мне почему-то не понравился. Я и тогда не могла понять почему. И сейчас.

Может, был слишком хорош. Как кинозвезда. Еще не потасканный Анджелиной Брэд Питт, которого и хочется и колется… А дома свой Василий. И не с Питтом, а с ним впереди долгая семейная жизнь, где никаким мыслям о других мужчинах не будет места.

Не знаю. Сложно было.

Мы ведь с Лизой тогда даже поругались. Я выбрала для дорорства невысокого, похожего на мужа парня. Считала себя мудрой. Еще бы! Василий смог бы говорить всем, что это его родной ребенок, и мы жили бы как обычная семья. С картинки.

И только Лиза лоббировала этого своего лебедя в наш скромный утиный союз. Упрямо, навязчиво. Она будто знала. Чувствовала каким-то особым чутьем, доступным лишь врачам, повидавшим слишком много несчастливых пар.

Убеждала не сдерживать себя, не ограничиваться хорошим вариантом, когда есть лучший, "люксовый".

Ох и баталии у нас были!

И в конце концов Лиза меня добила. Тогда я всего на день разрешила себе помечтать о малыше с голубыми глазами, кукольными чертами и уровнем интеллекта как у декана столичного вуза.

Много месяцев назад я решилась. А как решиться и на что решаться теперь…

Вместо ответа из отражения на водной глади на меня смотрела женщина. С улыбкой от уха до уха. Со свежим засосом на шее. И потертостями от грубой щетины на ключице и груди.

Меньше всего она была похожа на несчастную. Но и психически здоровой не выглядела. Скорее тронувшейся умом.

"Ту-ту", — сказала крыша, а из-под черепушки никто ничего так и не ответил.

Ни пьяная, ни трезвая, ни сухая, ни мокрая, я не знала, как быть дальше. Пока что стало ясно лишь одно — для Даньки выпал сектор "приз" на барабане. О лучшем отце нельзя было и мечтать.

Но я… Кто я для Эда? Есть ли у нас настоящий шанс? Не посчитает ли он мое трудоустройство к нему на работу аферой?..

Вода в ванне остывала. Вопросы множились, а телефон на стиральной машине уже мигал красным глазом, намекая на сообщение.

К счастью, архитекторы, которые делали проект квартиры, позаботились обо всем. Мне не нужно было обтираться полотенцем и заматываться в халат, чтобы пройти десять метров до причудливой подвесной тумбы с двумя умывальниками. Не нужно было даже на шаг выходить из ванной.

Только протянуть руку. Промокнуть о полотенце и взять телефон.

От вида красивой мужской ладони с оттопыренным средним пальцем вода в ванне будто на пару градусов стала горячее.

"С делами разобралась? Мы можем подъехать, если что".

После двух дней командировки Эд снова был на связи. Но теперь уже не "я", а "мы". С Киром. Будто и для меня они теперь команда.

"Все хорошо. Я успела решить свои дела".

"ОК, а какие планы на завтра?"

"Не знаю. Надо спросить у моего босса".

Улыбаться еще шире было невозможно, потому я до боли закусила губу.

"Тогда вот мое распоряжение. Завтра в час кушаем в ресторане недалеко от твоего дома. Координаты сброшу позже".

Не веря своим глазам, я два раза перечитала сообщение.

"Кушаем — в смысле едим?" — уточнила, так и не поняв.

"Да. Тарелка. Вилка. Ам-ам".

"Подожди! Ты приглашаешь меня на свидание?"

Теперь я окончательно растерялась.

"Вроде того. Только без свеч, вина и долгих разговоров. Кир пока не отпускает меня надолго с чужими тетями и пить алкоголь тоже не разрешает".

"Мы можем встретиться как обычно, в твоей квартире?"

"Ты хочешь обломать мне первое свидание за несколько лет?"

"А тебе этого хочется?"

"Я хочу твою попку. Но мне ее не дадут, так что будем грустно есть суп и, как школьники, тискаться в коридоре. Надеюсь, он там темный и длинный".

Я на всякий случай пару раз ущипнула себя за бедро. Мало ли как могло подействовать сочетание стресса, коньяка и теплой ванны! Но текст переписки не поменялся. Вместо того чтобы заманить меня в свое логово разврата, Басманский на самом деле приглашал на свидание.