Но сегодня мне чертовски везет. Я не только еду с сопровождением домой, но даже получаю разрешение на отдых. Потому что дальше ждала операция по поиску моего брата.

В квартире было тихо. Осторожно разулся и прошел в гостиную. Танюша спала прямо на диване, свернувшись калачиком. Я осторожно присел рядом с ней и некоторое время просто любовался. Никогда не нравились девушки с искусственной внешностью и нарисованными бровями. Они вызывали отвращение и желание отмыть лицо губкой с мылом. А еще мне не нравились накаченный губы. Смотрелось хорошо, только если рассматривать в упор. А когда лицо поворачивается, то картина жутко портилась.

У Тани красота природная, своя. Чуть пухлые губы, в меру длинные ресницы, круглые щечки, за которые всегда хотелось укусить. Она была обыкновенной девушкой, пусть многие скажут, что слишком простой. Но в этом и заключалась её особенность.

- Танюша, - зову шепотом, но она все равно от неожиданности дергается и распахивает глаза. Успел отодвинуться, потому что маленькая резко села, и мы чуть не врезались лбами.

- Все хорошо? Ты бледный и уставший, кушать будешь? – она быстро говорит, а сама руками по лицу водит, в волосах моих путается, шею растирает.

- Завтра расскажу, устал очень. Пойдем спать? – Таня моментально подскакивает и тянет в комнату. Не говоря ни слова, укладывается рядом и прижимается к моему боку. А я вдыхаю её запах, прикрываю глаза и моментально отключаюсь.

Очень тяжелый день и вечер. Дальше будет только хуже. И я не знаю, когда это закончится. Еще беспокоюсь за брата. Каким бы он ни был, все равно родная кровь.


Татьяна.


Кирилл уснул мгновенно, только голова коснулась подушки, как дыхание стало ровным. Я осторожно повернулась так, чтобы можно было его рассматривать. Даже во сне его лоб остался нахмуренным, складочка залегла между бровей и никак не хотела разглаживаться. Я чувствовала, что-то произошло, но мужчина так сильно устал, что даже разговаривал с неохотой.

Почти до самого утра я так и пролежала рядом с ним, рассматривая и поглаживая руки и грудь. Иногда бегала к сыну, но вновь возвращалась. Меня тревожило то, в каком настроении вернулся Кирилл. Он словно погрузился в свои мысли, и они были не радостными.

Утро его настроя не поменяло. Он лишь теснее прижал меня к себе, выдохнул в волосы и поцеловал.

- Кирилл, что происходит? твое молчание меня пугает…

Все же не удержалась и спросила. Потому что невыносимо смотреть в его потерявшиеся глаза.

- Не хочу тебя расстраивать, но скорее всего мне придется поработать на отдел безопасности. И как долго это сотрудничество продлиться сказать не могу.

Но я вижу, что он меня обманывает. Вроде и говорит, да не всю правду. И я от обиды даже губы поджимаю, потому что впервой он так себя со мной ведет.

- Работай, - только и отвечаю, потому что волна разочарования затопила с ног до головы.

Неужели он не понимает, что я за него волнуюсь? Что места себе не нахожу? Я ведь всегда стараюсь реагировать адекватно, еще ни разу ни одной истерики не закатила. Всегда относилась с пониманием. А сейчас он недоговаривает, скрывает от меня свои мотивы. Ведет себя подозрительно.

- Ты на работу сегодня идешь? – задаю другой вопрос, лишь бы прекратить эту бессмысленную беседу.

- Да, а вы чем будете заниматься? – он порывается меня обнять, но отступаю.

- Сейчас гулять пойдем, погода сегодня хорошая с самого утра. Днем опять будет морить так, что дышать нечем, - ухожу в комнату за сыном.

Степан сегодня спал почти до семи часов утра и уже успел позавтракать. Осталось его только собрать, посадить в коляску и увезти. Я этим и занимаюсь, чтобы хоть немного отвлечься от обиды, что клокочет в груди и хочет вылиться через слезы. Но я упорно сдерживаю эмоции, улыбаюсь сыну и даже умудряюсь рассказывать короткие стихи.

Кирилл вызвался нас проводить, отказавшись от завтрака. Я лишь пожала плечами и вместе с сыном вышла на лестничную клетку. Если хочет помочь, пусть помогает. А блинчики, которые я с самого утра напекла, подождут его на столе.

Мужчина спускает коляску и даже придерживает мне дверь, когда я выхожу на улицу. Стоит рядом со мной и наблюдает, как я сына кладу и аккуратно накрываю. Но стоило мне выпрямиться, как резко притягивает к себе и обнимает.

- Прости, - шепчет, - прости, что не могу сказать. Но все слишком сильно усложнилось. Я сам еще до конца не понял, чем это обернется для меня. Я тебя очень люблю, Танюша. И сильно за вас со Степой переживаю. Но скоро все закончится, поверь мне.

И я сама обняла его в ответ. Камень обиды упал к ногам и рассыпался на мелкие кусочки, а мне так стыдно стало за свое поведение, за то, что посмела на него обидеться.

- И ты меня извини, но я за тебя так сильно переживаю, что места себе не нахожу.

Кирилл приподнимает моё лицо и покрывает его быстрыми поцелуями.

- Все, поехал работать, - наклонился над коляской, чмокнул в нос Степана, который моментально расплылся в довольной улыбке.

Мужчина еще раз улыбнулся и пошел к дороге. И тут прямо пред ним остановилась большая черная машина. Из неё выскочили шкафоподобные мужики, один из которых ударил Кирилла в живот, а второй затолкал в машину. И это все на моих глазах. Рот открылся в немом крике, я даже сделать ничего не смогла, даже на помощь не позвала. Моего Кирилла погрузили в машину и увезли.

Я даже не обратила внимания на то, что следом за этой машиной поехала другая, совсем не поняла, как вокруг меня оказались люди, которые стали поднимать с асфальта, на который я села. И уже точно не помню, как очутилась со Степаном в квартире. Лишь узнала женщину, которая приходила к нам в номер отеля, она со мной о чем-то разговаривала, протягивала стакан с водой, а я как заведенная повторяла:

- Увезли, его увезли!

Она меня успокаивала и рассказывала, что за машиной уже едут сотрудники, они выследят, куда забрали моего мужа и помогут. Обещала, что все с ним будет хорошо. Хвалила его, описывая то, как он справлялся с любой работой, а я внутренне гордилась и даже верить стала, что все будет хорошо. Хваталась за это слово и повторяя про себя вновь и вновь.

Глава 6.

Кирилл.


Я смотрю, как Таня оседает на асфальт, как хватается за горло и не может произнести ни звука. А я в этот момент даже боли не чувствую, смотрю в её глаза полные ужаса и пропадаю в них. Молю, чтобы забрали только меня, а её не трогали. Но, видимо, девушка совершенно не интересует бандитов. Как только я оказываюсь в салоне, машина резко дергается и со свистом уезжает. А у меня перед глазами лицо Тани, которое преследует меня всю дорогу. Я даже не запоминаю, куда меня везут. Внутри все оборвалось и вывернулось. Я никогда еще не видел её такой: даже когда муж ей сказал о новой девушке, даже когда она потеряла бабушку. Тогда в её взгляде было отчаяние. А сейчас он потух, потерял свою искру.

- Смотри, этот даже не сопротивляется, - хохочет рядом грубый голос мужика моего возраста, может даже чуть моложе, - первый даже кусаться стал, - протягивает руку и демонстрирует следы зубов напарнику.

Я лишь для себя отметил, что смысла нет дергаться. Либо будут бить, либо выбьют вот за такую выходку зубы. А мне ни того, ни другого совершенно не хотелось. Машина плавно съехала с трассы и покатила по накатанной грунтовой дороге, до тех пор, пока мы не остановились у заброшенного строения. Кажется, это был завод, который со временем разобрали. Часть стен отсутствовало, вокруг все заросло бурьяном. Кроме машины, в которой меня привезли, была еще одна.

Я беспрекословно вышел и последовал за похитителями. Меня даже связывать не стали, видно понимая, что сопротивляться я не буду. Под ногами хрустели мелкие камешки и ветки деревьев. Я невольно осматривался, отмечая запущенность данного места.

Здание было настолько разваленным, что местами в полу торчала не только арматура, но и зияли дыры, в которые можно легко провалиться. Часть лестниц обвалилось, где-то отсутствовали несущие стены. А похитители вели меня через это здание к другому строению, которое было всего в два этажа и лучше сохранилось. Стоило нам зайти, как я заметил в самом центре брата с разбитым лицом, который был привязан к стулу. Голова низко свисала на грудь, а рубашка была покрыта красными разводами.

- А вот и Кирилл Сергеевич пожаловал, - проговорил высокий и худощавый мужчина лет сорока пяти. Он указал мне кивком головы на соседний стул, который стоял прямо за спиной брата. Я на него сел сам и даже отстраненно наблюдал за тем, как связывают руки за спиной.

- Приведите этого в чувства, - быстрые шаги раздались за спиной. Похоже, брата будут возвращать в сознание.

Мои плечи, руки и затылок окатило холодной водой. Женька дернулся и заголосил:

- Вы пожалеете, вас всех поймают, слышите! Да я вас…, - глухой удар и слабый стон.

- Брат твой себя умнее ведет. Просто пример для подражания, - рассмеялся мужчина. -  Итак, господа хорошие. У меня к вам есть несколько вопросов, на которые  очень сильно хочу получить ответы.

Вокруг нас собралась толпа: кто-то перевязывал руку темной тканью, кто-то держал в руках кусок арматуры. Похитители упивались своей силой и демонстрировали её. Я же заметил, что контингент-то в основном молодой. Кстати, среди них была девушка, которая стояла в стороне и со скучающим видом пялилась в телефон. И что-то мне подсказывало – это и есть та самая Кислинка, на которую повелся муж Тани. Стоило вспомнить любимую, как боль вновь затопила разум. Как она там? Помогут ли ей? Защитят?

- Кто из вас взломал нашу базу данных?

- Это не я, не я! – причитает за спиной брат, а мне так противно от того, что он себя как баба ведет, - я вообще с техникой не дружу. Это Кир, он программист.