Лира развела руками.

— Придется отыскать местечко внутри. Там его не так много, все забито, но он, и правда, околеет, если оставить его здесь даже в теплой будке.

— И никто так и не хочет его забрать себе?

Она виновато поджала губы. Присела и протянула Ворчуну руку.

— Ты ведь знаешь, какой он. С гонором. Рычит вечно. Боится. Может и тяпнуть, если испугается. Да и староват. Если люди хотят подарить дом бродяге, то, как правило, выбирают щенка.

Я с досады вздохнула:

— Ну, что ж ты, Ворчун. Не можешь состроить из себя лапочку? Так ведь и останешься тут. Ну, чего ты? — Потрепала его за загривок.

— Идем. — позвала Лира, вставая.

И повела меня за собой в небольшое здание, которое было для здешних обитателей и приемной, и сторожкой, и всем сразу. Только кабинет для осмотра ветеринаром и кладовая были отделены перегородками, все же остальное помещение было единым пространством.

— Его принесли сегодня. — Сказала женщина, останавливаясь у своего стола.

— Кого? — Спросила я, разглядывая стоящую на столе кошачью переноску.

Подошла к раковине, взяла мыло, вымыла руки.

— Это африканский ёжик.

— Кто? — Не смогла скрыть удивления.

— Ага. Представь себе. — Лира подняла переноску, повернула ее ко мне отверстиями для вентиляции и поднесла ближе. — Принесла сегодня какая-то фифа. Приехала на дорогущей машине, даже не пожелала своими километровыми каблуками здешнюю грязь месить, отдала нам эту лапулю и сразу уехала.

— Что, вот так просто бросила?

— Ну, — Лира пожала плечами, — нужно ей сказать спасибо, что в мусорку не выбросила. Сама знаешь, что так люди поступают гораздо чаще: грызунов на свалку, попугаев в окно. Никто не заморачивается.

Внутри переноски шевельнулось темное пятнышко. У меня аж дыхание застряло в груди.

— А почему она не оставила его себе? — Выговорила с трудом.

Лира поставила переноску обратно на стол и приоткрыла дверцу.

— Ей подруньки его на день рождения подарили. Нет, лучше бы стриптизера вызвали, честно. Ну, какие ежи? За ними же ухаживать нужно. Какули убирать постоянно. Каждый день. Они ведь в туалет ходят при движении, не заморачиваясь на тему того, где наполнитель или где находится его клетка. Вот и этому красавцу, — она осторожно достала серый комочек, боясь уколоться, — стоило навалить на наряд от Гуччи, мадама психанула и свезла его к нам. С глаз долой из сердца вон.

Лира протянула ко мне распахнутые ладони, в которых сидел маленький ежик. Он был таким крохотным, что уместился бы и на одной. Большая шапка длинных иголочек — темных у основания и светлых на кончиках. Глазки-пуговки и вытянутый носик-вишенка. Ужасно милый. Прямо ми-ми-ми, по-другому и не скажешь. Такой пухленький, на тонких-претонких розовых лапках. С мягкой, белоснежной шерсткой на голове и животе.

Он подергивал носом, принюхиваясь, и опасливо озирался по сторонам. Точно раздумывал, стоит ли шипеть и сворачиваться в клубок. И аккуратно перетаптывался на месте своими крохотными лапками, с нежными, как у котенка, пальчиками и мягкими бледно-розовыми подушечками.

— Ой. — В груди ёкнуло. — Смотрит на меня.

Ежик поднял голову и опустил иголки. Передние лапки вытянулись, ушки поднялись вверх.

— Ты говорила, у тебя клетка есть.

— Да. — Я осторожно протянула руку, но тронуть его пока не решалась. — У дяди раньше крыса жила, от нее клетка осталась. Валяется где-то в спортивном зале. Я принесу, ты не переживай.

— Нет, Насть, ты не поняла. — Лира облизнула губы. — Я хотела, чтобы ты забрала его. Хотя бы на время.

— Куда? В общежитие? — Так и не коснувшись пушистой мордочки или колючих иголок, я отдернула руку. — Ты что, меня оттуда вместе с ежом выселят.

— Ну, ты спроси у дяди. Может, он себе возьмет? Или разрешит ежу в зале пожить? У нас ведь тут никаких условий, одна беготня с местными обитателями. А этому парню общение нужно, хотя бы пару часов в день, а то станет нелюдимым. Шипеть будет, кусаться. Клетка большая нужна, колесо специальное. Его даже самому можно сделать из небольшого пластмассового тазика и полипропиленовых труб. Я покажу, как.

Я оглянулась по сторонам. Что и говорить, в приюте своих забот хватало.

— Я могу взять, но пока для него хозяин не найдется. Сфотографируй, подай объявление. Как его зовут?

— Не знаю. — Женщина улыбнулась. — Ты и назови.

— Ёжик. — Уставилась на маленький, деловитой вертящий головой, комочек. — Ёжик. — Осторожно приняла его из рук и приблизила к своему лицу. — Ёжик Серёжик. Как тебе?

Клянусь, он кивнул. Я даже рассмеялась. Но тут же замолчала, чтобы его не напугать.

— Тебе понадобится корм и обязательно насекомые. Лучше живые, но подойдут и сушеные, и замороженные.

— Насекомые? — Скривилась я.

— Мучные черви, сверчки, тараканы и прочее. Распечатаю тебе брошюрку с Интернета. — Лира склонилась к старенькому компьютеру. — Овощи, фрукты тоже обязательно. Иначе, будет болеть, и него выпадут иголки. Еще понадобится наполнитель, совочек, поилка…

— Как все сложно…

— Еще бы. И постарайся не наступить на него, если будешь выпускать. Следи внимательно, это тебе не кошка.

Я попыталась погладить его, и ежик, обнюхивая мои руки, спрятал иголки. Его спинка расправилась, стала гладкой.

— Да. Пока не забыла. — Лира сложила в переноску все необходимое. — Ежи очень шумные. Они ночные животные. Очень много ходят, топают. Люди по полгода к этому привыкают.

Я подумала про себя, что, скорее всего, дядя Костя будет не против. Надо взять. А если он разрешит держать Серёжика у себя в тренерской, то ежик никому там не помешает спать.

— Ничего страшного, — улыбнулась, прижимая к себе нового друга. — Лишь бы все с тобой было хорошо.


Мы ехали в автобусе. Я щурилась, разглядывая местные достопримечательности и высокие заборы богатых домов, а Сережик притих — наверное, спал. На нужной остановке вышли. Я осмотрелась. «Хм. Интересно. Наверное, Паша был из состоятельной семьи, раз живет в таком районе, где каждый дом — особняк. А если не особняк, то неприступная крепость».

Почему-то свободно прошла мимо пункта охраны. Еще раз взглянула на бумажку, сориентировалась и направилась дальше по улице. Остановилась у одного из домов, сверилась с адресом. Из-за забора раздавалась громкая музыка, веселый смех, даже чьи-то вопли — вполне довольные.

Кажется, там была вечеринка. И она была в самом разгаре. Поставив на асфальт переноску с Сережиком и положив сверху курсовую, я достала телефон и еще раз набрала Пашу.

— Да. Ты пришла? Отлично. Заходи! Сейчас закончу и выйду к тебе!

И такой знакомый шум в трубке.

Что ж, прекрасно. «Заходи».

Легко сказать. Я осмотрела дверь на наличие звонка. Нажала пару раз, но в течение минуты никто не пришел, чтобы открыть. Тяжело вздохнула, зажала подмышкой курсовую, подхватила переноску, толкнула калитку и вошла во двор.

О, да. Происходящее можно было охарактеризовать как царство пьянства и разврата. Десятки молодых людей и девушек двигались под музыку прямо на газоне под яблонями, увешанными разноцветными гирляндами. Они визжали, смеялись и толкали друг друга. Пиво лилось рекой: стаканчики мелькали в руках гостей, стаканчики заполонили все столики, расставленные по периметру двора, и стаканчиками же были усеяны перила, ведущие по лестнице вверх, к входной двери.

— Ух, ты, кто тут у нас? — Здоровенный детина напугал меня, появившись сбоку и дыхнув в ухо.

Прижав к себе пластмассовую переноску я бросилась вперед, но тут же остановилась, оглядываясь. Повсюду веселье, пьяная молодежь. Куда мне идти? Где искать этого Пашу? Так ли уж мне нужны эти деньги? Может, жизнь дороже, и нужно скорее уносить отсюда ноги?

— Да-а! — Раздался общий вопль. — Ура!

Десятки человек вытянули руки вверх, захлопали в ладоши, обливая меня каплями пива. И в этот момент я заметила Пашу: в дальнем конце двора было устроено что-то вроде сцены, на которой расположились музыканты с инструментами. Заиграла новая мелодия, он поднял к губам микрофон и запел. Приятным, глубоким и, на удивление, ровным голосом. Все снова закричали, а я от неожиданности чуть не уронила контейнер с Сережиком на дорожку.

— Эй, детка. — Это снова был тот бугай. Высоченный детина, метра два ростом. Отделился от толпы и приблизился ко мне. — Привет, глазастая.

Я оглянулась в поисках хоть какого-то спасения, но никому и дела до меня не было. Молодежь разделилась на компании: кто-то танцевал, кто-то целовался, парни толкались — похоже, у них назревал какой-то конфликт. Из знакомых увидела только Лиду. Но не звать же на помощь того, кто с утра обзывал тебя Страшилой, правильно? Поэтому отвернулась.

И решила бежать. Точнее, не бежать. Просто идти вперед — в толпу. Но побыстрее. Мне нужно было всего-то пробраться ближе к сцене и помахать Паше. А там бы он меня увидел, а дальше… что дальше?

В эту секунду незнакомец потянул меня за локоть, вынуждая обернуться к нему.

— Эй, недотрога, я говорю, ты с кем? — Его пальцы больно впились в кожу.

— Она со мной, отпусти, Тим. — Прозвучал над ухом чей-то низкий бархатистый голос.

Дышать оказалось труднее, чем я думала, потому что мой мозг моментально определил владельца этого голоса. Обернулась и испуганно уставилась на него. Роман Гаевский. Собственной персоной. Высокий, взъерошенный, с горящими диким огнем глазами. Рубашка на нем была распахнута, и из-под нее виднелась грудь — красивая, мускулистая, с вытянутыми, упругими мышцами, четко очерченными под гладкой, загорелой кожей.

— Гай, слушай… — Усмехнулся незнакомец, взглянув по очереди на меня, потом снова на него.

— Иди, куда шел. — Не сводя с меня глаз, холодно процедил Роман.