Они нашли меня.

Они знали, кто я такая.

Я посмотрела в глаза Аллигатора или же Светлячка — человека с карими глазами, который играл с огнем, — того же самого человека, который украл меня в первый раз.

Теперь он снова крадет меня. Пойманная и схваченная, как будто меня и не существовало.

Я заставила свою тяжелую голову повернуться в сторону, по щекам текли слезы.

Артур!

Он был без сознания, струйка крови текла изо рта. Другой байкер стоял над ним с битой.

— Нет! — закричала я, но это прозвучало как шёпот с всхлипами под ладонью Светлячка.

— У тебя свидание, Кинжал. У меня свидание с чертовой судьбой.

Мое сознание уплывало все быстрее, быстрее и быстрее падая в пропасть, когда наркотики украли ясность мышления.

Последнее, что я запомнила, были его прогорклые губы на моих, когда ставни в моей голове захлопнулись, и я исчезла в пустоте.


Я проснулась во второй раз.

Боль.

Ужасная боль жила в моей голове.

Смыкая губы, я пыталась смазать свой сухой рот. Мое тело пульсировало, оно было в беспорядке, отказывалось напоминать женщину, которой я была прежде.

Я искала в уме ту ужасную стену, которая закрывала мое прошлое. Пожалуйста, не позволяй моей амнезии снова защитить меня.

Мне было все равно, что это было самосохранение. Я не смогла бы вынести этого, если бы все, о чем я так старалась вспомнить, исчезло.

Неуверенно я подталкивала и подталкивала свой разум, проверяя темноту, убеждаясь в том, чтобы она не была заблокирована и не прикована цепью.

Но что-то было по-другому.

Воспоминания кишели — недавние и ужасающие.


— Возьми ее.

— Я не буду.

Я застонала, моя щека прижалась к отельному ковру. Моя голова запульсировала от снотворного, и тошнота захватила мой желудок, что угрожало нам выселением после того, как здесь час назад убрались.

— Что… что ты хочешь от меня? — пробормотала я невнятно, пытаясь заставить себя выпрямиться.

Ковер был удобным. Мой единственный друг. Я бы остался там на некоторое время.

Мужчины перестали спорить.

Один присел на корточки рядом с моим лицом, его ужасные пальцы коснулись моих волос.

— Мы нашли тебя. После всего этого гребаного времени. Не поверил ему, когда он сказал, что это правда. Но ты здесь.

— Я здесь?

Человек с карими глазами усмехнулся.

— Здесь. Девушка, которая должна была остаться в стороне.

Почему я была там? Я не могла вспомнить. Затем во вспышке памяти я сказала:

— Письмо. Я получила письмо.

Холодный смех снова пришел.

— Да, письмо от него. Он сказал, что ты придешь. Я не думал, что ты это сделаешь. Ты должна мне сто долларов за то, что я проиграл ставку.

Пиная меня в живот, он перевернул меня, и я лежала, глядя на светлую тень выше. Мои глаза пытались сфокусироваться на двух людях, нависших над головой, но не могли — это были всего лишь пятна.

— Возьми ее. Мы будем держать ее отдельно от другой партии. Килл никогда не узнает.

— Почему бы нам просто не убить ее? Он хочет разрушить его. И она сделает это.

Другой человек с более глубоким голосом, грохочущим как камни, сказал:

— Этого недостаточно. Ему нужно увидеть ее. Нужно посеять смуту, прежде чем мы сможем избавиться от нее. Кроме того, я хочу денег, которые принесет ее сладкое маленькое тело.

Ботинок прижимается к моей груди. Я съежилась.

Холодные пальцы обвились вокруг моего предплечья.

— Что это будет, Клео? Огонь или убеждение?

Клео?

Мой нос сморщился.

— У тебя не та девушка. Меня зовут Сара.

По какой-то причине они оба смеялись.

— Все становится все лучше и лучше.

Человек с глубоким голосом сказал:

— Сделай это. Если он прав, то это решит наши проблемы. Он был прав во всем остальном.

Я закричала, когда нож зазвонил в редко украшенном гостиничном номере «Танцующих дельфинов», полностью разрезая мой кардиган.

Желание бороться заполнило мои конечности, и я набросилась. Я начала кричать, но большая рука зажала мне рот.

— Сделай это. Сейчас же.

Легкий огонь и дуновение ветра заставили мое сердце запнуться в ужасе.

Пожар.

Мой заклятый враг, единственное, отчего я окаменела. Я не могла зажечь плиту или подойти к барбекю. Пожар. Я ненавидела это. Ненавидела!

— Нет! — я закричала под рукой, звук оставался приглушенным и бесполезным.

Мальчик-зажигалка подошел ближе, размахивая обнаженным пламенем возле моей руки.

— Готова, Клео?

Меня зовут Сара!

Я ненавидела все, что они сделали, я была не тем человеком. Я пожалела эту Клео, но хотела, чтобы она приняла все последствия своей жизни, а не я. Я не была ей. Я не заслуживала быть сожженной. Разве они не видят, что мое тело полно шрамов? Разве я не страдала достаточно?

Первое пламя на моей плоти заставило мое тело вздрогнуть и содрогнуться. Мужчина, держащий мой рот, шевельнулся, посадил меня на колени и прижал к полу.

Я не могла кричать.

Я не могла двигаться.

Зажигалка подвинулась ближе, веселое оранжевое пламя украло не только мое душевное равновесие и боль, но и последние восемь лет моей жизни.


Я вырвалась из воспоминания, тяжело дыша.

Все это время я не видела правду.

Я перенесла два слоя амнезии — казалось, два события, вызванные огнем, но все это время они были связаны. Все это время я была Клео Прайс и Сарой Джонс, к которой присоединилась трагическая история.

Мой разум узнал, что защита пришла от забвения, и он снова попытался спасти меня.

Я лежала на кровати, украшенной лютиками и ромашками, глядя в потолок.

Одеяло ужаса накрыло меня.

Нет... этого не может быть.

Мои глаза впились в рукописную цитату из «Невесты принцессы» на потолке.

— Как хотите.

Я ахнула.

Это была моя комната.

Комната моего детства в комплексе Dagger Rose. Но этого не может быть — она сгорела.

— Ах, ты проснулась, Лютик.

Я выпрямилась, сжавшись в углу на кровати. Все вокруг меня кричало, что это был дом, и мне было все знакомо. От яркого желтого прикроватного светильника до макаронно-клеевой фоторамки с фотографией Артура и меня в нашей любимой дыре.

Хотя... фотография, которая была в этом кадре раньше, была о том, как мы пекли с его мамой, все в муке, а не плавали. И светлая тень была больше.

— Тебе это нравится?

Неохотно мое внимание обратилось на одного человека, который должен был быть там, чтобы защитить меня. Суррогатный отец, дядя, мой свекор, если мы с Артуром когда-нибудь поженились.

Обхватив руками колени, я посмотрела на Скотта «Рубикса» Киллиана. Он выглядел похожим на своего младшего сына, но не совсем таким же. Артур унаследовал его прекрасные зеленые глаза от него, но доброта в его душе определенно не была от этого ублюдка, который поджег мой дом и оставил меня гореть.

— В чем дело? — спросила я.

Мой голос был тонкой нитью, запутанной в воспоминаниях и неуверенности. Прочистив горло, я попробовала еще раз.

— Что я здесь делаю?

Рубикс подошел ближе, его черная кожаная куртка сверкала красной нитью розы, зажатой кинжалом.

— Ты дома. Что еще ты хочешь знать?

Я осмотрела комнату, которая на первый взгляд выглядела как святилище моего детства. Мой разум был полон проклятий, в то время как истина ускользнула из-за моих безумных ударов сердца, когда я пыталась понять все.

— Это не мой дом

Рубикс хмыкнул, тяжело садясь на край матраса.

— Ты всегда была умной, Лютик.

— Не надо! Не смей использовать для меня прозвище моего отца.

Он поднял руки, показывая сложенную папку на правой ладони.

— Обидно, обидно. Не нужно крови... пока.

Его зеленые глаза блестели.

— Ты правы, это не твоя старая комната, но я подумал, что ты все равно ее узнаешь.

Наклонившись вперед с запахом механической смазки и кожи, он пробормотал:

— Продолжай. Догадайся, где ты.

— Я уже знаю, что нахожусь в комплексе Dagger Rose.

Он кивнул.

— Да, это очевидно. Но где же конкретно?

Пытаясь не сойти с ума, я более пристально осмотрела свое окружение. Стены были недавно покрашены, похожи на мои, покрывало было как можно ближе к тому, которое было у меня, что было странным, но пространство было другим, карниз слегка странный.

Мое сердце наполнялось узнаванием.

Нет!

Это было просто жестоко.

Рубикс знал, я поняла.

— Тебе нравятся улучшения? В конце концов, Артур никогда не возвращался домой после отсидки, а затем ушел, чтобы предать меня еще больше с соперничающей бандой, я не нашел причин сохранять его старый декор.

Он протянул руку и похлопал меня по колену.

Я съежилась от его прикосновения.

— Мои люди украсили ее для тебя. Так что ты снова почувствовала себя желанной своей семьей.

— Ты не моя семья, — выплюнула я. — Ты убил мою семью.

Он засмеялся, размахивая папкой в ​​руке.

— Ты продолжаете верить этому, принцесса. А пока, как насчет легкого чтения?

Он положил ее на покрывало, его лицо напряглось.

— Внутри правда. Полная правда. О твоей смерти, смерти твоих родителей, суде над Артуром, моих показаниях и обо всем, что твой чертов любовник — мой ублюдок — пережил последние четыре года.

Стоя, он сердито провел руками по своим коротким волосам.

— Прочти это, а затем суди.

— Я знаю достаточно, чтобы знать, что ненавижу тебя. Ты разрушил мою жизнь.