Karla Vitelle - Разрушительная страсть

— Отец, я помню рассказы дедушки Тимура, из-за своей ненасытности? — его присказки всегда меня раздражали, элементы тупого воспитания.

— Давай еще, потому что Амирани был настолько силен, что земля с трудом носила его, — отец жестикулировал руками, встав со стула.

— Да, — какие к черту легенды, я готов сейчас же удавить этих уродов, — а еще он убивал чудовищ, сражался с отцами и похищал девушек.

— Мораль сей басни такова, дорогой сын, что Амирани думал, что он совершенно бессмертен, но

— Но его усмирили, — отпил из своего бокала, вспоминая как дедушка рассказывал мне эту легенду, когда мы гуляли по горам. Тогда я кричал, что меня не смогли бы победить, но Тимур Казбекович уверял, что со временем, оглядываясь назад и понимая, что сотворили, мы сами жертвуем собой и всем, что имели, ради будущего тех, кого любим.

— И ты думаешь, что бессмертен? А сколько на тебе ран? — отец сверкнул на меня своими черными глазами, как делал всегда, когда мы будучи детьми переходили грань дозволенного, вернее переходил ее только я, — ты думал что твои решения остануться без внимания? Или это будет приятно для брата или отца, а может и самой Лии?

— Ты учишь меня как сосунка, но это мои раны, за которые ты должен мне сказать спасибо! Не эти ли раны привели тебя к тому, что ты сейчас имеешь?! — сорвался на грубость, вскакивая с места, — что? Пристрелил бы, да не можешь? Я в отличии от тебя не собираюсь плясать под их дудку!

— Амиран! — отец схватился за сердце и сел обратно в кресло, глотая какие-то таблетки, — выйди к черту отсюда! Выйди!

Вышел и сказал матери, чтобы она присмотрела за ним, в ответ поймал ее вечно виноватое лицо, лицо женщины которая не может разорваться между отцом и сыном, которые нуждаются в ее любви.

Увидел как Нике воркует с Нелли, которая поглаживает свой огромный живот, как Дато что-то рассказывает Лие и она смеется. Мне всегда становится тошно от этих семейных посиделок, потому что я здесь лишний. Любовь отца к Торнике всегда была очевидной, у них было много совместных воспоминаний, которые они часто рассказывали всем. Мама в пример ставила его отцовство, а со мной они всегда говорили, что не ждали такого подарка, только мама говорила с любовью и долей сожаления, а отец с ревностью и большой частью вины.

Сел в машину, для того чтобы покурить, вспоминая как однажды, когда мне было десять, он бил меня за ложь. Нике взял пистолет в его столе и мы пошли к озеру во дворе, чтобы пострелять по банкам, но брат тогда убил кота. Отец конечно же обо всем узнал, Нике не смог взять вину на себя, он трясся как девчонка и говорил "о отец убьет меня, отец убьет меня, он накажет меня" и все в этом духе, брат никогда не отличался стойкостью духа. Я взял вину на себя и тогда, отец сказал, что если я не могу защищаться руками, то я не достоин оружия. Это и был наш первый спарринг, синяки от которого сходили около месяца.

За праздничным ужином в честь рождества мне пришло сообщение с фото Леси и подписью “с праздником дорогой друг!” напротив сидел улыбающийся Дато, ублюдок.

— Нике, скажи мне что ты хоть что-то нарыл в его счетах? Он проводит миллионы долларов, не может это быть не засвечено, — мы решили выкурить в кабинете сигару.

— Амир, ты зря роешь, там правда все чисто, все крутится в фондах и вкладывается в инвестиции, он получает дивиденды. не придраться, — брат развел руками.

— Такого не может быть, я видел, что он банкрот.

— Амир, в европе он передал права на имущество фирме Тугушева, а тот взамен продал им знатную часть акций своей компании, ты не туда роешь. Заключай сделку с Гвасилия, они дают нам выход на Тугушева, мы инвестируем в него и получим одно из мест на рынке, но скорее в его нелегальной лиге, с клубами, — закончил он как раз на том моменте, когда в кабинет вошли остальные мужчины.

— Амир, ты все узнал о нашем финансовом положении? — спокойно спросил Зураб.

— Да и мне не понадобилось втягивать женщин в это, да Дато? — я смотрел на этого ублюдка, мне хотелось его удавить.

Этот курчавый малец с кривым носом заметно заскрипел зубами.

— В хороших шлюхах я понимаю толк. Она бы отлично пополнила коллекцию моих куколок и приносила бы неплохие деньги, — он сидел развалившись на кресле, как последний гандон.

— Я думаю вы уже все догадались, что брака не будет, как и инвестиций в твой живой бизнес, — выплюнул я, наливая себе виски и выпивая залпом.

— Бессарион, вы с сыновьями договорились за нашей спиной и ничего не сказали о своем решении. Ты пренебрег моей дочерью и моим уважением? — Зураб в ярости смотрел на отца.

— Никто не знал о моем решение. Я сам сообщу Лие у меня для нее есть хороший подарок, — спокойно сказал я, смотря на отца, на его лице как и всегда не было никаких эмоций.

— Это неуважение к моей семье и моей дочери, — начал Зураб.

— Зураб, послушай, это уважение, Лия прекрасная девушка, она достойна лучшего, а не бизнес сделки, — заготовленная речь по плану.

— Такое не прощают Амир, — продолжал он.

— Зураб, сделки через брак не будет, это мое последнее слово. Я отправил твоей дочери хороший подарок, думаю она не будет расстроена. Брак ради сделки — последнее, что нужно женщине, — начал здорово заводиться.

— Это не тебе решать, что лучше для нее, — вмешался Дато.

— А ты будешь это решать? Потому что для тебя привычно, да? Быть сутенером? — оскалился я.

Дато оказался около меня, но этому ублюдку не хватает сантиметров в росте, чтобы смотреть на равных глаза в глаза. Он смотрел на меня снизу, сцепив свои кривые зубы, выдвинув нижнюю челюсть вперед. Я махнул головой в знак призыва, улыбаясь.

— Сын, сядь, Амир прав, ни к чему брак, обсудим другие условия сделки, — сказал Зураб, рассматривая предложение, которое подготовил для них Нике.

— Мы предлагаем вам долю в игорных заведениях, — спокойно сказал брат.

— И что ты хочешь взамен? Ну уж нет, я буду вашим посредником и хочу свой процент от поставок, — сказал Гвасилия старший.

— Нет…, - начал я.

Отец выставил ладонь в знак, что мне нужно замолчать, он встал с кресла, — хорошо, мы согласны, детали обсудим в феврале.

— Тото же. Я рад, что с моей сестрой не будет тот кто открыто трахает шлюх, — выплюнул Дато.

И это было последней каплей, я схватил его за лацки пиджака и произнес лицом к лицу, так, чтобы слышал только он, — Держи свой язык и член при себе, я не побрезгую.

Я резко отпустил его и этот ублюдок засмеялся.

— Лия, я хочу чтобы мы вышли, — подцепил ее за локоть и повел за собой.

— Куда мы идем? — она поправила свое длинное лиловое платье.

— Давай прокатимся по городу? — я подал ей шубу и усадил в авто.

— Амир? — она смотрела на меня, пока я вел машину.

— Я перечислил на счет твоих фондов крупную сумму и еще вот, — я достал бриллиантовое колье в синей коробке и отдал его ей.

— Ого, да ты меня балуешь подарками, но я же не дура, говори в чем дело, — она даже не заглянула в коробку.

— Свадьбы не будет. В прессе все будет так, как пожелаешь ты. Согласен на любые условия и прости меня, — остановился на красный свет и посмотрел на нее.

— Вау, — она сжала больше губы с персиковой помадой в тонкую линию, — ожидаемо, это из-за той девчонки?

— Нет, это потому что я этого не хочу, — я вновь надавил на газ и стал следить за дорогой.

— Да не ври ты, Амир, я же не слепая, — продолжала она, распуская свою прическу, — черт, это мог быть образцовый брак, мы бы оба купались в выгоде, но ты, тебя же никто не просил о верности.

— Я так не могу Лия, извини, видимо семья это не для меня, — заехал обратно на парковку.

— Знаешь Амир, я даже не знаю, что меня больше обижает перспектива брака с тобой или ее отсутствие, — вышла из авто и направилась в ресторан, а я поехал домой, где и провел неделю до приезда Руслана, разбираясь в делах и смерти Олеси.

Мирослава.

Диана все-таки уговорила меня приехать к ним в гости, спекулируя желанием тети Мариам. В этот раз я сама попросила Олега отвезти меня туда и забрать через пару часов, так как доверия к их охране у меня совсем не было.

Закусила губу, смотря на себя в зеркало: идеальные стрелки, нюдовая помада на губах, чуть румян, прямые волосы с заколкой сзади, черные колготки в горошек и черное свободное платье, которые заканчивается чуть выше бедра, свободными рукавами-фонариками и завязкой на шее.

Признаться я нуждалась в подруге, хочется поделиться с ней своими переживанием, но даже представить не могу как ей рассказать о том, что произошло между мной и ее братом. "Привет, твой брат меняттрахнул и мне понравилось, в тайне я мечтаю о нем, но себе признаться не могу".

Села в авто к Олегу на пассажирское сиденье.

— Я буду там ждать, возле дома, — сказал он утвердительно.

— Можешь ехать, я позвоню тебе или напишу, — набрала Ди смс о том, что уже еду к ней.

— Ну уж нет Мирослава, мне хватило прошлого раза. Если

— Никаких если Олег, там будут женщины. Никто в доме на меня не нападет, — смотрела на него, с какой силой он сжимал руль, что побелели костяшки пальцев.

— Мир, я знаю, — озамолчал на пару секунд, а потом мотнул головой и продолжил, — знаю, что это Тваури младший тогда в клубе.

— Стоп, хватит, — мне не хотелось это слышать, кажется я покраснела от стыда.

Мы остановились возле огромного дома с высоким кованым забором. Олег припарковался и посмотрел на меня с грустью, нервно закусывая губы.

— Я буду ждать, здесь, как раз закончу пару дел и не будет сорванец меня отвлекать, — достал ноутбук с заднего сиденья.

— Хорошо, спасибо, я буквально на пару часов, — накинула зеленый платок на голову, укуталась в черную шубу и вышла из машины, здесь меня уже встречал высокий лысый охранник, который проводил через большой двор к огромным белым дверям.