— И что? Только не говори, что недостоин и бла-бла-бла

— Смотрю и думаю, что переболит все у нее, понимаешь. первый опыт он всегда такой, а я ведь кроме переживаний и ревности ничего дать ей не могу. Меня пристрелят на днях и что тогда?

— Так, жертвенность ни к чему. У Амира все так плохо, что нас могут ну, того?

— Нормально все, это я так. — он сел на диван.

— Исправлять будешь свой косяк?

— Буду, как в Москву вернемся. Смотрю на вас с бесом и завидно становится.

— Ахахахахаха…бесом?

— Да, его так кличут среди своих. Отцу это прозвище не прижилось, а вот ему еще с молодости приклеилось.

— Чему завидовать-то? Как кошка с собакой, видел как он проблемы сближения решает? Окном в европу блин, петр первый, — я вспомнила как он орудовал кувалдой, мой бог, мой Аид.

— Ахаха…Мир, но вы придираетесь, а то что летает вокруг, когда вы на одной территории, а что он делает для тебя. Это любовь Славка, я его таким никогда не видел. Он взрослый мужик, знаешь он всегда поступал жестко, в интересах бизнеса, выгоды.

— Не говори, сейчас будто иначе поступает. не нужно мне лапшу вешать на уши, — перебила я.

— Сейчас, — Рус задумался, — не буду пожалуй, ты права. сам поем.

Нас прервал телефонный звонок.

— Да, слушаю, — ответил Рус.

— Понял тебя, собираю ее. До встречи, — он кинул телефон в карман джинс.

— Собирайся, у тебя есть пол часа.

— В смысле? Где Амиран? это был он?

— он в Москве, — Рус отставил пиво и начал что-то печатать в телефоне.

— Мы летим в Москву? Круто.

— Ты летишь в Тбилиси.

— Какого? Одна?

— Он прилетит к тебе через пару дней. не переживай, там тебя встретят. Ты на частном самолете, тебе нечего бояться, — его лицо стало серьезным.

— Я без него никуда не полечу. — твердо сказала я, — какого хрена он вообще в Москве, а я здесь. Я хочу к родителям, — я поднялась с дивана, откидывая плед.

— У меня приказ, любым способом тебя туда отправить. Славка, давай без войны, у меня разговор короткий, потом два дня от транков будешь отходить.

— Да пошли вы, — я взяла телефон и набрала Амиру, — выключен, позвони ему.

Рус молча набрал номер и включил громкую связь, но автоответчик также сказал о том, что телефон абонента выключен, — собирайся, вещи не собирай, они позже приедут, возьми на первое время.

— Яр летит со мной?

— Нет, — Рус мотал головой.

Через час я сидела в небольшом самолете, который должен был меня доставить прямо в Тбилиси. Одна с небольшой сумкой от луи витон, в большом черном худи Амирана, черных джинсах, ботинках, кожаной куртке и бейсболке. В аэропорт отвозил меня водитель, Петров не отвечал на звонки, а фРус не отвечал на вопросы, отцу я дозвониться не смогла ровно так же как и Олегу, кто знает что у них там происходит. Было страшно. через несколько часов я окажусь в абсолютно чужой стране, одна. Я нервничала настолько, что пару раз воспользовалась туалетом самолета, меня выворачивало наизнанку, бортпроводник, приятная высокая шатенка, дала мне снотворное, которое отключило меня на оставшееся время полета.

Глава 19

Мирослава.

В Тбилиси нас приветствовал рассвет. Я вышла одна в большом аэропорту, меня сопровождал высокий охранник в джинсах, водолазке под горло и кожаной куртке, мы прошли к тонированному черному внедорожнику Range Rover, который ждал нас на парковке и отправились по маленьким улочкам. Тбилиси напоминал мне чем-то Милан, эти невысокие красивые дома. Мы проезжали мимо лавок с овощами и кафе за витринами, старые авто и дома, здесь очень красиво, я даже на минуту забыла о своем тошнотворном состоянии. Водитель сказал о том, что еда в квартире есть, а чего нет можно будет докупить в местной лавке, он вручил мне конверт с несколькими тысячами лари и ключи от авто, на случай если я решу куда-нибудь поехать. Было странным, что больше не было тотальной слежки. Остановились мы у небольшого двухэтажного дома старой постройки в центре. Во дворе стояли пару машин, не новых естественно. Водитель провел меня к большим деревянным дверям и объяснил, что это дверь только моя, второй этаж принадлежит семье Тваури. вручил мне ключи и попрощался. Все это было для меня очень странным, учитывая, что здесь практически нет людей, возможно потому что мы заехали во двор, за ворота, черт.

Я открыла дверь длинным ключом, внутри обычная каменная лестница и коричневые стены, в этом не было роскоши, была простота, вверху была одна большая железная черная дверь. Я повесила сумку на другую руку, поднялась по лестнице и начала примерять ключи. Через минуту мне открылся блестящий вид на гостиную с одним большим синим диваном, он был огромен, плазменный телевизор. Окна в пол с белоснежной тюлью и синими бархатными портьерами, прямоугольный стеклянный столик. справа в этом небольшом проходе перед гостинной овальное зеркало в деревянной рамке с мой рост, комод из темного дерева на изящных ножках и вешалка для верхней одежды. Все было очень просто и со вкусом, иначе как объяснить темный паркет, который даже сейчас пах древесиной. Я прошла в гостинную и увидела, что по правой стороне между двумя дверьми располагается стеллаж с книгами, синие кресло с высокой спинкой, высокий торшер и черный кованый столик с маленькой вазой. Позади на стене располагались фотографии, кажется, что это семейные фото семья Тваури в черных рамках. Я прошлась по комнате, посмотрела в окно, из которого был виден город и пора кафе внизу по улице, овощная лавка и супермаркет. Отлично, мы на каком-то холме вроде, неплохо.

Слева была кухня, с круглым деревянным столом, четырьмя стульями, небольшой островок и сама поверхность выполнены в темном дерев, а вот столешницы из серого камня, пара барных стульев в тон. Красиво, на такой кухне хочется много готовить. Мой живот заурчал и я ринулась к холодильнику, оставив сумку у дивана, там и правда было все: овощи, мясо, яйца, молоко, масло, даже рыба. Фрукты в деревянной круглой тарелке на столе. Я достала яйца и зелень, чтобы сделать омлет, а вот от вида вина на винной полке островка меня воротило. Я быстро нашла сковороду и темно-зеленые тарелки, нарезала овощи и через минут сидела и с аппетитом ела горячий омлет.

Мой телефон зазвонил, когда я закладывала посуду в мойку.

— Да, слушаю.

— Мир, как ты? — это был Амиран, его голос успокаивал и в тоже время заставлял волноваться.

— Хорошо, только одна, я хочу домой, мне страшно, Амир, — весь мой страх выплеснулся наружу.

— Я скоро приеду. Сейчас ты в самом безопасном месте мой Мир, — было слышно как он затянулся, — не волнуйся. хорошо?

— Что происходит? Почему ты в Москве? — я стала у окна на кухне и наблюдала, как на улице играют маленькие мальчишки.

— Пара дел, ничего серьезно. Потерпи еще завтра и я буду рядом, — он говорил как-то обреченно, успокаивающе.

— Амир, обещай мне, что все будет хорошо и я тебя увижу, — я вытерла слезы рукавом.

— Не плачь, хорошо? Я обещаю, я люблю тебя, — он ждал мой ответ.

— Я буду ждать, Амиран, — все, что я могла сказать.

— Мне пора, любовь моя, — он отключился, когда на заднем фоне послышались голоса.

А я пошла исследовать квартиру включив грузинское тв, в котором я абсолютно ничего не понимала, но оно отвлекало и эта квартира не казалась такой пустой.

Здесь были две спальни и две ванных комнаты, вернее одна туалет с раковиной, а вторая ванная с двумя входами со спален. Небольшой гардероб в хозяйской спальне, буквально 3 на 3. Все было выполнено в темном дереве, тумбы, на которых были небольшие светильники, столик женский с овальным зеркалом и пуфом. Только кровать была большой и с кованной спинкой, и двумя коваными столбами у ног. Белые простыни, синие покрывало, такие же шторы и тюль. Мне нравилось здесь, вот только уснуть я врядли смогу. Весь оставшийся день я изучала карту местности, недалеко от меня была главная площадь и множество магазинов в которые можно наведаться завтра, есть красивое кафе. Я даже осмелилась взять пару тысяч лари и спуститься к ним.

За стойкой меня встретила девушка, высокая красивая, статная грузинка с узким носом, небольшими губами и самыми густыми черными бровями, ее волосы бы подстрижены в каре и зачесаны назад, их в таком положении удерживал цветастый красный платок, она была в коричневом фартуке. Рядом крутился невысокий седой старик, он что-то говорил на грузинском, обращаясь к ней.

— Добрый вечер, — я решила заговорить на русском.

— Добрый, чего желаете? — ответила она и расплылась в улыбке.

— Капучино с собой и что-нибудь сладкое, — я пожала плечами рассматривая витрины с тортами, — может круассан и чизкейк или вот эта сырная лепешка.

Девушка приятно рассмеялась, — может вы останетесь у нас? например вон тот столик в углу? — она указала на одинокий столик с деревянным стульчиком.

Затем старик обратился к ней на Грузинском и она ему что-то ответила.

— Вы наверно закрываетесь скоро, мне неловко, потом как-нибудь посижу, я тут видимо надолго, — выдавила я.

— Все еще сидят, вы не будете одна, а закрываемся через пару часов, — она смотрела на меня показывая мне прекрасную белоснежную кружку и бумажный стаканчик на выбор.

Я выбрала кружку и круассан с заварным кремом, уселась в углу и принялась писать Ди, отправляя фотографии, она написала о том, что была там только в детстве, но о парнях она не говорила, она только сказала, что сейчас все в Москве, у них какой-то благотворительный вечер с партнерами и даже мой Петров там и Лия, это имя заставляет меня волноваться, но я старалась быть в настоящем моменте смотря на молодую грузинскую семью с чернявым малышом, который улыбался мне и строил свои карие глазки.

— Он очень любвеобильный, — смеялась я разводя руками, когда его мама повернулась ко мне со смущенной улыбкой.