Диана Машкова - Развод по-русски

Наконец Алла собралась с силами и оттолкнула охальника. Серега стукнулся затылком о дверь и уставился на нее в изумлении.

– Ты что, Аленький, – Круглов тяжело дышал, – не хочешь меня?

– А я ч-что, – она начала заикаться, – г-говорила, ч-что д-да?

– Глупенькая, – он улыбнулся, – я и сам все прекрасно понял!

– Ч-что?

– Приглашаешь домой, – его глаза сияли, – встречаешь в одном полотенце.

– Я н-не ус-спела.

– Аленький, – он снова было протянул к ней руки, но вовремя обратил внимание на выражение ее лица и в последний момент отдернул – чего же ты стесняешься? Я знаю, тебе тоже хочется секса. Не надо этих игр в святую невинность. Мы давно стали взрослыми!

– Что ты несешь?!

– Я хочу тебя, – он рывком прижал ее к себе, – и ты меня хочешь тоже!

– Сереженька, – Алла попыталась выкрутиться из его цепких лап, но проклятое полотенце начало сползать, – мы же с тобой друзья! Не надо все портить.

– Мы сделаем лучше.

– Я не для этого тебя позвала!

– Зато я для этого пришел.

Мысли скакали в голове как сумасшедшие: она чувствовала сильную благодарность к этому человеку и одновременно острое желание его оттолкнуть. Однажды ей уже довелось пережить подобное. Тогда она выбрала благодарность. А зря!

– Сергей, – голос ее стал железным, – убери руки!

Он отпрянул, глядя на женщину в изумлении.

– Что ж ты такая дикая, – пробормотал он, – поэтому и несчастная.

Алла пропустила мимо ушей обидные слова: ссориться с хорошим другом ей не хотелось.

– Сейчас ты снимаешь пальто, моешь руки и идешь в кухню. Ясно? Я одеваюсь, и мы садимся ужинать.

– Аленький, – он скуксился, – это плохой сценарий.

– Другого нет!

– А как же страстная ночь, – неумелые интонации героя-любовника не вызывали ничего, кроме жалости, – жаркие поцелуи?

От такой пошлости Аллу чуть не вывернуло.

– В следующий раз!

– Да? – он скривился. – Тогда я пошел. В следующий раз и увидимся!

Круглов взялся за ручку двери, потом подумал немного и забрал букет с собой. Сделав шаг за порог, он нос к носу столкнулся с Леной. Она ловко посторонилась и прошмыгнула в квартиру.

– Так бы и сказала, – Круглов усмехнулся, – что сменила ориентацию.

– Откуда он взялся? – Лена покосилась на Круглова как на антихриста и торопливо захлопнула за ним дверь.

– Сама, дура, пригласила, – Алла плотнее закуталась в съезжавшее полотенце, – бывший студенческий друг.

– Тот самый адвокат?!

– Да.

– Боже храни от таких защитников!

Вадим проверял уже несколько раз – всю неделю Вали не было дома. Она говорила, что состояние мамы нормализовалось, обещала не проводить в больнице дни напролет, но, как только он уезжал на работу, ее словно ветром сдувало.

Сегодня он понял: так дальше продолжаться не может. Получается, он вырвался из одного обмана только ради того, чтобы окунуться в другой? Утром он встал как ни в чем не бывало, оделся, позавтракал и, чтобы не вызывать подозрений жены, вышел из дома ровно в восемь утра. Отогнал машину за угол и стал ждать.

Валя, опасливо озираясь, появилась в дверях подъезда ровно через десять минут. Вадим уже готов был к чему угодно: к любому доказательству того, что жена тайно встречается с другим мужчиной, что завела любовника. Но ничего похожего на романтику в облике Вали не было: в ее руке был только полиэтиленовый пакет с фруктами, а на плече болталась термосумка. Она прошла мимо своей машины и торопливо направилась в сторону Шмитовского проезда.

Сообразив, что следить за пешеходом в автомобиле не получится, Вадим оставил свою «Тойту» во дворе и, стараясь держаться на расстоянии, пошел за женой. Вскоре он уже знал, куда она идет: Валя собралась переходить дорогу у детской больницы.

Он не понимал, каким образом мать Валентины, пожилого человека, могли положить сюда, но обрадовался главному: жена его не обманула. Она не встречалась тайком с другим мужчиной, и уже это одно было для него несказанным счастьем. Все остальное можно обсудить и решить. Лишь бы между ними не было лжи.

Пока Валя дожидалась зеленого светофора на перекрестке, Вадим перебежал дорогу по пешеходному переходу чуть поодаль и стал ждать жену на проходной. Замер в стороне от шлагбаума, чтобы она не заметила его и не попыталась ускользнуть. Что бы там не случилось в жизни Валентины, а он сделает все, чтобы ей помочь.

– Валя! – она испуганно обернулась, проходя через калитку для посетителей, и столкнулась глаза в глаза с Вадимом. – Проходи вперед, не мешай людям.

Споткнувшись, она шагнула на территорию больницы и отступила на шаг. Глаза ее в страхе метались, она ловила ртом морозный воздух, как рыба.

– Иди сюда, – Вадим взял ее под локоть и увел с прохода. – Давай, выкладывай, я тебя слушаю!

– Мне…

Она пыталась заговорить, от напряжения на глазах даже выступили слезы, но ни одного слова так и не слетело с ее губ.

– Послушай, – Вадим обнял жену и прижал к себе, – тебе нечего бояться! Скажи, что происходит? Я во всем тебя поддержу.

– П-п-правда? – отогретая его объятиями и словами, она наконец заговорила.

– Клянусь!

– А вдруг, – она дрожала в его руках, – вдруг ты бросишь меня?

– Обязательно брошу! – он нагнулся и поцеловал ее в холодный нос. – Если ты еще хоть раз вздумаешь мне солгать.

– Вадечка, – Валя подняла на него щенячьи глаза, в которых стояли слезы, – я боялась! Очень боялась тебе говорить!

– О чем? Твоей маме совсем плохо?

– Нет, – она смотрела на него с сомнением, – мама поправляется. Не в этом дело.

– А в чем?

– Мы с тобой знакомы всего…

– Полгода, – он закончил ее фразу, – и что?

– Это не так много, я не знала, как ты будешь реагировать, – Валя с надрывом вздохнула.

– Валентина, – его строгий, почти учительский тон заставил ее вздрогнуть и выпрямить спину, – за эти полгода я прожил новую жизнь. Понимаешь? Я люблю тебя. И буду любить, если ты никогда, ни при каких обстоятельствах не станешь мне врать!

– Хорошо, – Валя зажмурилась и, не выпуская Вадима из объятий, прошептала: – У меня есть сын…

Он почувствовал, как его лоб покрылся испариной, а земля начала уходить из-под ног. У Вали? Ребенок? И он ничего об этом не знал?!

– Когда ты успела? – он едва ворочал языком. В его представлении Валя и сама была еще ребенком.

– В институте, – она намертво впилась в Вадима, его собственные руки теперь безвольными плетьми висели вдоль тела.

– И где же его отец?

– В том-то и дело! – она не удержалась, расплакалась. – Он бросил меня, как только узнал о беременности. Сказал, чтобы делала аборт.

– Вы вместе учились?

– Да! Но потом он перевелся. В другой институт.

– А ты?

– Я родила. – Слезы текли по ее лицу в три ручья. – Я же не знала, что это будет так трудно! Невыносимо! Что я не справлюсь!

– Почему?!

Он смотрел на Валю с искренним любопытством, без всякого осуждения. Только тот, кто прошел через схожие жизненные испытания, имеет право на суд: его опыт был совершенно другим, он не мог знать, что ей пришлось пережить.

– Потому что не смогла доучиться. Потому что ребенок без конца болел. Потому что не получалось выйти замуж: как только парни слышали о том, что у меня есть сын, они бежали сломя голову.

– А ты?

– А я умирала, – она продолжала всхлипывать, – знала, что сама разрушила собственную жизнь. Если бы не ребенок, я была бы счастлива!

Вадим внезапно перенесся в собственное прошлое. Вспомнил отчаянное чувство пустоты после гибели отца: он был никому не нужен и испытывал жестокое чувство вины только потому, что все еще жил. Но он был виновен! А что плохого сделал крошечный ребенок, которого еще до рождения не принял собственный отец? Он появился на свет невольно и так же невольно стал помехой для счастья собственной матери.

– Как его зовут? – Вадим ласково улыбнулся Вале.

– Андрюша.

– Красивое имя.

– Правда?! – она изо всех сил прижалась к нему. – Вадечка, я безумно тебя люблю!

– Нужно было сразу познакомить меня с Андрюшей, – он поднял руку и осторожно погладил Валю по мягким волосам.

– Прости, Вадечка, прости! Я глупая.

– Нет, – он со вздохом прижал ее к себе, – просто еще молодая.

– Прости…

– Ты не сказала, что с ребенком. Почему он в больнице?

– Катался с горки, неудачно упал.

– И что? – сердце Вадима заколотилось.

– Ничего страшного, – Валя торопливо успокоила его, – сломал ключицу.

– А у бабушки от испуга давление?

– Да, – она опустила голову ему на плечо, – гипертонический криз.

– Бедная моя Валечка, – он продолжал гладить ее по голове, – оказалась меж двух огней.

– Представляешь, – она всхлипнула, – как их угораздило!

– Андрюшу не разрешают забрать домой? – Он не успел даже подумать о том, справится ли с моментальным превращением в отца.

– Ой, – Алла отчаянно замотала головой, – врач говорит, нельзя! Мало ли! В больнице все под контролем.

– Ясно, – он на мгновение прижался губами к ее макушке, – тогда попроси, чтобы мне тоже оформили пропуск.

– Тебе?!

– Да, – он отстранился и посмотрел на нее с улыбкой. – А чему ты удивляешься? Я, как отец ребенка, имею право.

– Ты… как отец…

Бледно-голубые глаза Вали стали совсем прозрачными из-за стоявших в них, теперь уже счастливых слез.

– Что же ты плачешь? – Вадим продолжал улыбаться, глядя на нее. – Если я люблю тебя, значит, и Андрюшу тоже.

– Я боялась, – она спрятала лицо у него на груди, – ты же не хотел детей! Мне было так страшно!

– Хотел, – он тяжело вздохнул, – очень хотел, Валечка.

В его кармане зазвонил телефон. Стараясь не потревожить Валю, которую обнимал одной рукой, он достал аппарат и прижал его к уху.