— Это не я! Тут так и было когда я пришёл! Я собаку вернул, между прочим, его. Наверное, его, — вдруг меня озарило, что пёс то может и не с этого двора.


— Мелкого шоль? Дык что ево возвращать? Он тут в каждом доме свой. Привыкли уж, что как Сережа на буровой, так Мелкий общий пес. Везде подъедается, отожрался боров. Жену то любишь? — неожиданно перескочила опять старуха, сплетни видимо интереснее.


‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Еще как! Пуще прежнего!


— А прежде что? Недолюбливал? И дома набедокурил сегодня?


Я собирался с силами и мыслями, придумывая как бы половчее ей объяснить, что я набедокурил конечно, но гораздо раньше и не здесь и именно поэтому теперь я тут, но в это время раздался женский голос в дверях:


— Баб Люб! Опять ты свои народные гадости притащила! Дай посмотрю, что там за смертельно больной.


— Это вы своими тибиотиками люд травите! А у нас все натуральное! Долго что то они за тобой, Свет, ходили, я уж вылечила его почти!


— Не сомневаюсь, — усмехнулась девушка, — как там? «Скушай заячий помет, он ядреный он проймет!»?


Баба Люба, собрав все свои чудо средства, уступила место девушке, судя по всему медработнику местному. Склонившись ко мне своим выдающимся бюстом, девушка меня принялась осматривать и ощупывать, а я залип на ее груди. Без всякой мысли, просто не каждый день такое увидишь, прямо перед носом. По всем правилам моей везучести, раздался голосок Иришки — Ненаглядной и сама она возникла как во сне в дверях, в одежде с чужого мужского плеча.


— А что здесь происходит? — удивленно распахнув свои прекрасные глаза, спросила Ирина.


А на что, блин, это похоже? Хотелось мне спросить. На эротический массаж с ароматической мазью из трав? Ну, вообще, да. Малость похоже. Раз Светка пытается удалить с моей груди знахарские примочки, салфеткой.


— Иришка! Я за тобой! — изо всех сил прохрипел я, заволновавшись, что не поверит, что я ее ищу в чужой постели, практически голый.


Просто адский ад какой то! Ну когда уже будет белая полоса у этой зебры?


— Так это он? — удивленно вскинула брови врачиха, и то, что Иришка кивнула, удивило и меня, — Держи градусник, померяй температуру, я сейчас вернусь.


Ира осторожно присела ко мне на кровать, строго настрого запретив распускать лапы и сунула мне термометр. В соседней комнате раздавались веселые песни и смех, что тут происходит вообще? Как бы моя не удрала опять, на это пати деревенское. Или чего хуже в соседнее село. На дискотеку со своей фонотекой.


— Ириш, я наверное умру, — жалобно проскулил я, впрочем на деле тащился от ее прохладных ладошек, ощупывающих мой лоб и щеки.


— Ты же знаешь, что умирающие люди не лгут? Так вот. Я тебе клянусь, ничего у меня не было ни с Катей, ни с какой другой женщиной. Я тебя люблю, Ириш!


Иришка молчала, но понять верит или нет я никак не мог, она просто грустно меня разглядывала и я решился задать ей вопрос который был важнее всего для меня в этот момент:


— А ты? Ириш, ты еще любишь? Только помни, умирающим нельзя лгать! — сразу пояснил ей, чтобы не вздумала лукавить.


Ира вроде хотела что то ответить, но тут запищал термометр, подождать не мог, окаянный! Ох, елы палы, понабрался уже от бабы Любы!


— Тридцать восемь и три, Леш. От такой температуры не умирают, — улыбнулась Иринка, ну хоть что то!


Глава № 37

Вот именно поэтому я всегда его ругала за небрежное отношение к здоровью. Мне и одного раза хватило по горло, когда он простыл прошлой зимой. Умирал дней пять от температуры 37,1. Симулянт. А тут целых 38,3. Это же вообще кошмар. Для окружающих конечно в большей степени, но и его мне так жалко, что сердце сжимается, только от одного его несчастного вида и тяжело ходящей груди, быстро вздымающейся, то ли от температуры, то ли волнуется. А может все вместе.


Как только Леша услышал, что он не при смерти, тут же сменил тактику ведения боя, решив из пленного и раненного, превратится в нападающего и агрессивного.


— Ириш, а ты почему в одежде этого проходимца? — вдруг, сфокусировав на мне свои шоколадные глаза, спросил Леха, и начал закипать еще больше, нагреваясь уже не только от температуры.


— Наша одежда осталась в «Голодной кошке», ты не видел нас там? Поговаривают приват заказал?


— Заказал. Жену на приват! Не знал, что она у меня такая талантливая, хотел лично убедиться! Я туда и не собирался, но оказалось…


Почувствовав снова назревающий скандал, я решила снова уйти от этих ненужных упреков и разборок, и встала, твердо решив сбежать, но Лешка изловчился и схватил меня за руку в последний момент.


— Останься со мной. Не оставляй меня тут одного, Ириш. Черти знает в чьей постели, у него же на рогах, — совсем изменив тон, прохрипел Лешка, вот же актер погорелого театра.


— Да ладно, тебе не привыкать ночевать не в нашей постели. Я про командировки пока что. А про Катьку … я не все знаю, но … наверное ты не виноват.


— Нашей? — обрадовался Лешка моей оговорке, — хочу в нашу! Поехали домой, Ириш?


Не успела я подумать ехать или нет, как вернулась Света с лекарствами и шприцом.


— Заголяйте филейную часть, больной, — распорядилась врач, а у Лешки исчез весь румянец со щек.


Он до потери сознания боится уколов, хоть в филейную, хоть в какую другую часть. Любым способом избегал именно такого способа введения лекарств.


— Мне уже лучше! Не надо уколов! — протестовал Леха, плотнее заворачиваясь в одеяло, — и вообще у меня страховки нет! Вы не имеете права меня без страховки лечить!


— Да? Ну, так бы сразу и сказали! — улыбнулась Света.


Мне совсем не понравилось, что он пялился на ее грудь, когда я пришла, но эти милые шуточки и улыбашечки мне не понравились еще больше. Света конечно не слепая и видит, что перед ней завидный экземпляр. И хоть и у нее шуры- муры с Сергеем, но запросто же может переключить внимание на моего Леху!


— Света, я сама ему укол сделаю! — вырвалось у меня, исключительно от приступа ревности. Делать уколы я не умею от слова совсем. Даже не пробовала никогда.


— Да! Я только жене доверяю все свои части! — тут же подхватил Лешка, скорее всего подозревая, что ему удастся избежать этой процедуры, да еще и жирно намекнув мне, что весь прям мой с головы до пят.


Света только пожала плечами и наговорив кучу рекомендаций, из которых я запомнила только «обильное питье», собралась выходить, но в дверях возник Сергей, хмуро нас разглядывая.


— Ты откуда тут взялся, болезный? — спросил Сергей глядя на Лешку.


— Из лесу вестимо! — язвительно ответил Лешка сверля хозяина хаты взглядом, полным ненависти.


— И где же дровишки? На которых ты свой зад сюда доставил?


— На дороге осталась, — нехотя проворчал Лешка, — в сугроб влетел на повороте.


— На развилке у кладбища?


— Я почем знаю, где у вас кладбище?


Еще немного порычав друг на друга мужчинам удалось выяснить, где машина и даже придумали как ее вытащить и доставить сюда. Может они конечно и вообще успели на нормальный тон и язык перейти, если бы не нагрянули гости к Саргею. Всей деревней пришли. Только не колядовать в ответку, а посмотреть на горе воришку, захворавшего в еще не обчищенной хате.


— Вот он, красавчик! — радостно демонстрировала экспонат любопытным людям баба Люба, — поймала с поличным!


Народ в дверях толпился, шушукаясь между собой, а Леха только грозно на них посматривал и хмурился от вспышек телефонов. Фотками весь интернет теперь завалят.


— Ну, раз все деревня здесь, то можно остальные дома грабить, — хриплым басом сказал Леха, почему-то обращаясь к Сергею, и уселся на кровати, откинувшись на изголовье и не стесняясь, демонстрировал всем свой голый торс в зеленой жиже.


Народ снова загудел, теперь уже посыпав нелепыми догадками, что их специально сюда выманили, чтобы драгоценных поросят потаскать.


— А у меня кто-то лазил уже! — раздался чей то возглас, — кстати когда Серега с друзьями приходил! Отвлекали!


— И у нас! — тут же подхватил еще кто-то.


И понеслась. Все у кого я прошарила все сараи и прочие постройки, заметили, что на свежевыпавшем снегу было натоптано. Кажется мы с Лехой сядем всей семьей. Если Настя не отмажет. Молчит что-то, куда она пропала, когда нужна? Ни ее, ни Димки не видать.


Шум толпы становился все сильнее, каждый спешил рассказать свою историю и свои теории как их грабили. А я все ближе двигалась к Лешке, пока и вовсе не оказалась под его рукой, надежно укрывшей меня от всех на свете, и от тут же притянул к своему горячему боку мою трусливую тушку. И в этот момент я уже не задумывалась кто мы друг другу, хоть и ситуация была комичная и все претензии граждан и яйца выеденного не стоят, но спокойно и безопасно я чувствовала себя только тут, в Лешкиных сильных руках. Понимая, что будь угроза реальной, он за меня разорвет тут любого. Даже со смертельной температурой 38,3


‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Граждане пострадавшие! — гаркнул где-то голос Димы, — вернитесь в свои дома и замерьте сколько именно килограмм снега вам истоптали! Потом напишите по этому поводу заявление в свободной форме на имя Чумаковой Анастасии, в прокуратуру Зареченска, так как преступная группа снежных потрошителей оттуда! Выполнять!