– Значит… Тут уже может расти наш ребенок? – Его голос звучал хрипло и странно глухо.

– Господи… Если это так… – Меланья начала осознавать чудовищность своего поступка.

– Если это так, – Костя снова загадочно улыбнулся, – то у нас будет прекрасный ребенок.

Меланья покачала головой.

– Нет, не у нас. Я ваша мачеха.

– Я что-нибудь придумаю.

– Как придумали с вашим отцом? – Меланья не могла смотреть на него.

Она понимала, какой грех совершила, но не могла сопротивляться желанию совершить его снова.

– Разве не этого вы хотели, молясь в церкви?

Меланья опустила глаза. Он помнил. И сделал это ради нее. Но хуже всего было то, что внутри стало безумно горячо.

– Этого…

– Тогда нечего бояться. Я смогу о вас позаботиться. О вас и нашем ребенке.

Меланья не смогла удержать соленую слезинку.

– Возможно, никакого ребенка и не будет. Я… Может я просто не способна понести…

– А может, вы просто ждали меня?

Костя сполз еще ниже и поцеловал местечко над треугольником темных волос. Меланья ахнула.

– Что вы делаете?

Он загадочно улыбнулся.

– Сейчас узнаете.

Он заставил ее развести бедра еще шире, наклонился и лизнул истекающее соками лоно. Меланья громко застонала и помимо воли прижалась к губам Кости. Ад прекрасен. Ее ад совершенен.


***

Вот теперь точно сошел с ума. Нужно попытаться дышать. Но вокруг меня теперь разливался Викин запах. Наши смешавшиеся запахи. Совершенно чокнутого потрясающего секса. Лучшего, который был в моей жизни. Черт, да это нельзя было даже ни с чем сравнить. Стоя возле убогого забора, зачерпнул горсть снега и сунул в рот, остатки растер по лицу. Не помогло. Внутри все пекло. Нашел Викины окна, с идиотской надеждой уставился на них. Вика не смотрела. До отвращения милая белая занавеска так и не сдвинулась с места. Даже не шелохнулась. В отчаянии собрал еще снега и швырнул в лицо. Пнул хлипкую калитку. Та едва не слетела с петель. Ничего не помогало. Уходить сейчас от нее – все равно что брать нож и самому себе отрезать один за другим пальцы, а затем начинать распиливать руку до кости.

На губах и языке до сих пор вкус Вики. Сумасшедший до охуения вкус! Теперь мне необходимо еще. Жизненно необходимо. А иначе сдохну. Свихнусь окончательно. Спина горит от ее ногтей. И это продлевает оргазм. Ощущение такое, как будто сейчас был первый секс в моей жизни. Хотя, наверное, так и есть. Меня аж шатает. Как пьяный, добираюсь до машины и без сил сажусь за руль. Руки и ноги дрожат. В голове шумит. Ехать сейчас куда-то – самоубийство. Знаю, что врежусь в первый же попавшийся столб. Потому что перед глазами – Вика. А в ушах – ее стоны и громкие, срывающиеся крики. Она оказалась в тысячу, в миллиард раз совершеннее. Я даже не представлял, что так может быть. Что так будет. В ней все было идеально. Создано под меня. Потрясающая грудь с охрененными сосками. Мне теперь не избавиться от воспоминаний о них. Маленькие… От моих пальцев и губ они покраснели и стали больше, оказались нереально чувствительны. Так набухли и отвердели, что ими можно было пораниться. Вика стонала и просила еще. Я пытался запомнить все, что ей нравится. Охереть, какой старательный ученик.

Про то, каково было внутри Вики, вообще лучше не вспоминать. Возбуждение вновь накатывало с новой силой. Она оказалась до умопомрачения узкой. Я с трудом вошел в нее. Едва ввел в нее два пальца, и Вика уже готова была кончить. Моя тесная горячая девочка. Я уже представлял, как растрахаю ее горячее отверстие под свой размер. Растяну, чтобы она могла принимать меня без подготовки, как только мы оба захотим.

Вставить было так сложно, что мне с трудом хватило воли и выдержки. А когда мне все же удалось… Она сжимала меня с такой силой, что не представляю, как сразу же не кончил. Узкая, горячая и влажная. Мокрая… Я возбуждал ее. Возбуждал настолько сильно, что она текла. Можно было пить. И скоро я сделаю именно это. Заставлю ее течь мне в рот, умоляя снова оттрахать. А затем займусь ее охренительной задницей. Колечко ануса было тугим – она явно не давала этому уебку, мужу, туда. Мне даст. Везде в ней буду только я.

От воспоминаний о том, как она сказала, что хочет лизать мой член, у меня снова начал вставать. Ебать! Я так долго не продержусь. Да, Вика, ты оближешь мой член весь. Будешь сосать его, пока я не кончу. Вся будешь покрыта моей спермой. Лицо, грудь, мягкая полоска волос внизу живота. Не отойдя от предыдущего оргазма, я уже представлял, как засаживаю член ей в горло, заставляя задыхаться. Ей будет не хватить воздуха, она будет давиться, но все равно просить еще.

Член снова встал. Твою мать! Мне хотелось удариться головой о руль. А лучше уж прямо в лобовое стекло. Чтобы покончить с этим на хрен раз и навсегда. Я думал, станет легче. Ни черта. Теперь только хуже. Я зависим от нее. Полностью зависим. Теперь мне нужно еще. Снова в потрясающую влажную тесноту ее влагалища, снова пробовать ее сок, снова слушать ее крики, предназначенные только мне. Член пульсировал болью, спина горела, а мозг лихорадочно соображал, как нам быстрее встретиться.

Охереть просто! Я жил ради этого. Ждал этого момента. Представлял, как все будет. И сука-Ваня со своим трупом все испоганил. Я знаю, что схожу с ума. Любой нормальный человек думал бы о мертвом теле, а я…

Не выкинуть ее из головы. Никак. Не теперь, когда я знаю, как она стонет, как насаживается на мои пальцы и мой член. Бля-а-адь! Мне снова нужно кончить в нее. Чтобы моя сперма оказалась внутри нее, вытекая на мокрую киску. Чтобы она пропахла мной. Ни одна фантазия и близко не была к тому, что происходило. Настоящая Вика оказалась ураганом. Штормом. То, что она делала, что говорила, как пыталась приказывать мне и руководить, и как сдалась… У меня скудное воображение. У меня его вообще нет! Ни одна фантазия не могла сравниться с тем, что Вика творила со мной.

Мысли о ней, как чертова опухоль. От них теперь никуда. Заставил себя завести мотор и нажать на газ. Еще ничего не давалось мне с таким трудом. Уезжать сейчас от нее равносильно добровольному согласию на пытки.

Я как идиот начал представлять наше будущее. Нашу семью. Она и я. Вместе. Дом. Общие заботы. Секс до умопомрачения. Бесконечные вечера вдвоем. Попытки узнать, что ей нравится. Попытки удивить ее чем-нибудь необычным. И каждый день рядом с ней. Каждый день. Она в моей кровати. Ждет меня с работы. Готовится к урокам. Встречает. Стонет и кричит, как сегодня… За то, чтобы она снова меня укусила и поцарапала, готов отдать все, что есть. Вика идеальная. Я даже не представлял, что она окажется такой. Дикой. Властной. Она не просила, а приказывала. И меня это сводило с ума. Какие-то нереальные запредельные ощущения. Со мной никогда такого не было. Ни разу. До сих пор не могу прийти в себя. Снова хочу чувствовать ее вкус на губах, ее ногти, раздирающие кожу, ее тугие соски. От мысли, что все это доступно ее мрази-мужу, захотелось что-нибудь разбить. Еще и Ваня со своим звонком. Полчаса. Хотя бы полчаса… Меня трясло. Все тело дрожало, как в лихорадке. Приходилось изо всех сил сжимать руль, чтобы руки не ходили ходуном. Меня буквально шатало из стороны в сторону. Не представляю, как продержусь. Возбуждение и злость разрывают изнутри. Теперь, когда я знаю, что можно испытать с Викой, как она на меня реагирует… Теперь будет в тысячу раз сложнее. Я сдохну, если не получу ее.

Стоянка возле офиса оказалась заполнена машинами. Скорая. Полиция. Припарковался у другого крыла здания и вошел с закрытого для всех входа. Тут же быстро набрал сообщение и отправил Ване. Мне нужно знать какого хрена здесь происходит. И желательно до разговора с полицией и всеми остальными. Ваня тут же перезвонил.

– Ну? Ты приехал? Ты где?

– Зашел с другого входа. Жду тебя здесь.

– Сейчас буду.

Ваня появился через минуту и сразу же оглушил новостью:

– Киру убили.

Наверное, у меня что-то со слухом.

– В смысле, убили?

– В прямом, Паш, в прямом. Маньяк какой-то. Говорят, похоже на серийника. Или какие-то ритуальные убийства. Короче, они тут всех опрашивают. Я пытался выяснить.

В виски как будто заколачивали гвозди. Я старался сосредоточиться на всем, что говорил Ваня, но мозг отказывался работать.

– Так, давай по порядку. Все с самого начала.

– Короче. Я подъезжаю к офису, и мне звонят. Леха, наш охранник. Говорит, здесь какая-то хрень, замотанная в тряпки. Похоже на человека. Они с Саньком нашли во время обхода утром, когда смену передавали. В общем, Леха сказал, что вызвал ментов, чтоб потом без проблем. Учитывая наши терки с администрацией. Короче, я захожу, а там реально – мумия. И цветок на груди. Паш, это пиздец. Меня самого трухануло. Менты недавно приехали, развернули ее. А там реально тело. Кира. Мы ее опознали.

Блядь! Просто охренеть, как чудесно! Мозг начал лихорадочно вбрасывать в черепную коробку мысли. Кира была любовницей отца. И точно следила за мной, докладывая ему о каждом моем шаге. Но она не была замешана ни в каком криминале – тут без вариантов. Проверена тысячу раз, еще когда отец брал ее к себе.

– Паш, мы все под подозрением. У всех берут эти… бля… показания! Типа, где мы были сегодня. И че говорить?

Ваня мешал сосредоточиться. Его болтовня бесила.

– Где был, говорить.

– Я был в месте, о котором этим собакам так просто не расскажешь.

Вот это сейчас меня меньше всего волновало. Где он там ошивался.

– Скажи, что дома был. Один.

– У меня мать дома. А если они ее спросят. Она ж заткнуться и молчать не сможет. Спалит меня. Сколько раз уже так было. Думай, Паш, думай, че делать.

– Я подумаю, если ты заткнешься. Отцу звонил?

– Какому отцу? А-а-а… Андрею Дмитриевичу? Нет, не звонил. Я как-то не подумал. А надо было? Сейчас позвоню. – Ваня уже потянулся за телефоном.

Я успел его остановить. Вот там где надо, был бы таким шустрым.