– На мое восемнадцатилетние. Хуевый день. Я обещал себе, что это будешь ты. Только ты. Отец начал что-то подозревать. Притащил меня в какой-то стрип-клуб и снял девку. У меня даже не встал на нее. Я промучился полночи. Только когда начал называть ее «Викторией Сергеевной» и представлять тебя, что-то получилось.

Боже… Вика уже ненавидела его отца. Но она исправит то, что он натворил. Павел вдруг снова прищурился:

– Только не надо меня жалеть.

Вика помотала головой.

– Я подумала, что… Мы ведь можем представить, что ничего такого не было. Как будто тебе снова восемнадцать… И есть только ты и я…

Павел так быстро наклонился и прижался к ее губам, что у Вики перехватило дыхание. Его губы хранили вкус ее влаги. Горячий язык проник в рот, отмечая собой. Вика обняла Павла за шею, прижимая к себе так сильно, что Павел полностью опустился на нее. Она встретила его язык своим, коснулась быстро и жадно. Оторвалась и горячо зашептала в его губы, отдавая свое дыхание, чтобы оно проникло в него и навечно связало их:

– Ты мой. Мой. Только мой.

Паша окатил ее тяжелым взглядом. Вика испугалась. Что он скажет? Он против ее собственнических инстинктов?

– Я всегда был твоим. Даже когда ты от меня отказывалась.

Вика снова обняла Павла. Крепко. Чтобы почувствовать каждый волосок на его теле. Грудь и чувствительные соски закололо. Павел царапал ее шею колючей щетиной и быстро-быстро целовал, прикусывая зубами и тут же зализывая ранки. Он втягивал кожу, оставляя засосы, которые, Вика была уверена, не сойдут теперь много дней. Вика гладила спину Павла, его сильные плечи, грудь. Пальцы наткнулись на влажные тканевые полосы. Лейкопластырь… Она легонько оттолкнула Павла и надавила ему на плечи, заставляя лечь, а сама нависла сверху. Взгляд помимо воли нашел его татуировки. Самое возбуждающее зрелище, какое она только могла представить. Ощущение абсолютного счастья переполняло. Но и оно отступило под натиском страха и переживаний за его жизнь.

Вика легонько коснулась пальцем лейкопластыря.

– Что произошло?

Павел уже привычно сжал зубы. Вика научилась немного различать его эмоции. Так он делал, когда переживал.

– Неважно.

Его такой простой ответ внезапно взбесил:

– Неважно? Я мучилась несколько дней. Гадала, куда ты пропал. А когда нашла, ты был весь обмотан проводами и выглядел так, как будто умирал раза три. Я хочу знать, что произошло. С самого начала и со всеми подробностями.

Павел снова бросил на нее тяжелый взгляд. Слова Арсения о криминале неожиданно обрели смысл. Он хоть и пытался оболгать Павла, в этом кажется оказался честен.

– Убита моя сотрудница. В субботу ночью. А в воскресенье я напоролся на того, кто возможно, это сделал.

Вика почувствовала острое желание закатить глаза. В пару предложений он уместил уйму событий.

– Я хочу услышать подробности.

– Какие еще подробности тебе нужны? – Павел раздраженно подтолкнул под спину подушку.

– Мне нужно знать, как ты получил такое количество ран. И что это за урод, который умудрился их тебе нанести?

Паша удивленно поднял брови.

– Кто-то, кто в этом деле лучше меня.

По коже вдруг прошел озноб. Вика стянула с кровати смятое одеяло и укрыла себя и Павла. Сразу же стало уютнее, как будто они проводили много таких вечеров. И проведут еще больше.

– Есть кто-то, кто может быть лучше тебя?

Голос Павла охрип. Он следил за ней пристальным тяжелым взглядом:

– Да. Много кого.

– Ты должен рассказать мне все. – Почему-то это было важно.

Вика не могла объяснить это необычное чувство. Интуиция? Может быть.

И чтобы убедить Павла окончательно, решила надавить на больную тему:

– Видишь, как бывает плохо молчать? Мы потеряли десять лет.

Он усмехнулся и покачал головой:

– Не манипулируй мной.

Как он узнал? Неужели, все ее эмоции и мысли написаны на лице? Вика решила стоять до последнего.

– Не надейся, что сможешь отмалчиваться. Я не буду тихонько сидеть в стороне и гадать, вернешься ты или опять пропадешь на несколько суток. Так не пойдет.

– Это только мои проблемы. И втягивать в них тебя я не собираюсь.

Вика не знала: восхищаться или биться головой о стену. Рома всегда орал, если на работе шло что-то не так. Все ее попытки помочь оканчивались примерно одинаково: обвинениями, что во всем виновата она. И вместо поддержки она лишь мешает.

Повторять старые ошибки с Павлом она не хотела. Но и оставить его одного не могла. Она вытащит из него признание. Любым способом.

– Знаешь, Паша… Ты все-таки дурак.

Павел так резко дернул головой, что длинная челка упала ему на глаза. Как будто она дала ему пощечину. Вика сильнее закуталась в одеяло:

– Рассказать, что произошло, не значит впутать меня в какие-то проблемы. Я не собираюсь, молча, сидеть и ждать, когда ты соизволишь поделиться со мной частью своей жизни. Я уже пробовала это. Прожила так десять лет. И больше не хочу.

Лицо Павла помрачнело. Ему явно не понравилось сравнение с Ромой. Но Вика не чувствовала за собой вины. Может, хоть это немного встряхнет его.

– Если я нужна тебе только для… для секса, то… больше нам не стоит общаться.

– Тебе от меня не убежать. – В его глазах клубились тучи и вспыхивали зеленые молнии.

Вика грустно улыбнулась:

– Хочешь попробовать?

Видно было, что он сражается сам с собой. На щеках снова заиграли желваки. Кадык дернулся. Павел сжал ее шею, опустился ладонью до ключиц. От его прикосновений становилось жарко. Длинные пальцы накрыли грудь и сжали сосок.

– Что же ты со мной делаешь..? – На лице Павла застыла обреченность. – Ладно. Что ты хочешь услышать?

– Все.

Он убрал руку и обнял Вику, устраивая ее у себя на груди.

– Хорошо, слушай. Я купил поместье Юрьевых, чтобы сделать в нем офис. Все шло нормально. Никаких проблем. В субботу я приезжаю на работу и узнаю, что мою секретаршу убили. Подозревают, конечно, меня. Все.

– Почему ты не сказал, что был со мной?

– Зачем?

Вика открыла рот от удивления:

– Как «зачем»?! Снять с себя подозрения.

– И чтобы тебя вызывали подтверждать мое алиби? А ты между прочим, все еще замужем. – Павел коснулся ее безымянного пальца, на котором уже несколько дней не было кольца.

Даже в такие моменты он думал о ней, о ее безопасности. И даже будучи под действием обезболивающих, заметил, что кольца нет. А вот Рома даже не посмотрел на ее руки. Что, конечно, к лучшему.

Неожиданно для самой себя Вика спросила:

– А она была красивая?

Павел удивленно нахмурился:

– Кто?

– Твоя секретарша.

– Обычная.

– И вы с ней..? – Вика ненавидела себя за ревность к убитой женщине, но ничего не могла поделать с этим ужасным чувством.

Павел намотал на палец прядь ее волос улыбнулся:

– Хочешь знать, спали ли мы с ней?

– Да. Хочу.

– Нет. Она была той еще дрянью.

Вика облегченно выдохнула. Почему-то она верила Павлу. Хотя ему ничего не стоило обмануть ее. Но то, что он сказал дальше…

– Если хочешь знать, у меня вообще мало на кого вставал. – Павел легонько потянул ее за волосы. – Чем больше она была похожа на тебя, тем мне было легче забыть, что это не ты. Так что, Виктория Сергеевна, можете не переживать. Если это не вы, то я практически импотент.

Его признание вызвало шок и новую волну возбуждения. Она ни на секунду не сомневалась в правдивости его слов. Арсений говорил почти то же самое. Только она не думала, что причина в ней.

– Значит, на мне все-таки лежит вина за все твои годы без секса?

Павел опутал ее мрачным взглядом, но промолчал. Вика поерзала и попыталась сжать бедра. Между ними все болело и до сих пор было ужасно влажно. Даже в таком состоянии, она снова была готова к сексу с Павлом. Он превратил ее в нимфоманку.

Если не справится с возбуждением, то сама набросится на него. Лучше перевести разговор в безопасное русло.

– А что было дальше?

– Дальше я пошел в Кирин кабинет. Ничего там не нашел и решил ехать домой. Когда уже отъезжал, заметил, что дверь открыта. Ею разрешено пользоваться только мне и прорабу. Ключей больше ни у кого нет. Я, естественно, вернулся. По следам на полу дошел до подвала.

– Один? Ты вообще чем думал?! – Вика схватила его за руку и сжала изо всех сил. – У вас что, охраны нет?

– Есть, конечно.

– Ты не мог кого-нибудь позвать?! – Вика начала дрожать мелкой дрожью. Предчувствие дурного съедало изнутри. Даже теплое одеяло не спасало от холода. Он, кажется, пробрался в самые кости и теперь замораживал ее органы.

– Мог, но это трата времени. В общем, я спустился в подвал. Написал отцу. А он не придумал ничего лучше, чем позвонить в тот момент, когда я уже почти добрался до ублюдка. Он меня почти достал. Но отец успел предупредить охранника. Позвонил ему, и тот спустился вниз.

Сердце стучало как бешеное. Пульс тяжело бухал в висках.

– Он поймал его?

– Нет. Стрелял, но не попал. Действовал профи. Он ушел, но я все равно выясню, кто это. Людей с такой подготовкой не так и много.

Вика покачала головой. Во что он ввязался? Страх за жизнь Павла оказался хуже всего, что она когда-либо испытывала. Даже чувство, когда узнала о Ромином предательстве, не шло ни в какое сравнение с жутким холодным ужасом. Гадкая черная жижа продолжала захлестывать изнутри.

– О чем ты думал? Тебя же могли убить…

– Все обошлось. Не переживай.

– Не переживать? Ты сейчас серьезно? А если бы я оказалась в такой ситуации? Да я и оказывалась! В том чертовом переулке. Или возле школы.

– Это совсем другое. – Павел смотрел перед собой.

Но Вика все равно чувствовала тяжесть его взгляда.

Нужно поговорить о чем-то другом, иначе она сойдет с ума. Но она даже не знала, что сказать. Павел сжал ее ладонь:

– Я в состоянии с этим справиться. Правда. Мои проблемы не должны тебя касаться. Никак.