Вика ерзала в удобном кресле, сходя с ума от волнения и нетерпения.

– Слушай, я только сейчас поняла…

– М? – Павел всю дорогу смотрел на нее с таинственной улыбкой.

– Твой офис… Ну, поместье, оно ведь недалеко от дома родителей. А церковь еще ближе. Полчаса пешком.

Павел явно был мыслями где-то далеко. Он смотрел на нее, но взгляд казался отсутствующим.

– Я не помню никакой церкви поблизости.

– Потому что она практически в лесу. Там раньше было два поселка. Наш и еще один. Но они почти вымерли. Церковь никому не нужна стала.

Павел не ответил. Он отвернулся к окну и никак не отреагировал на ее слова. Вика не выдержала:

– Паш, что случилось?

Он повернулся к ней. На лице – непроницаемое выражение. Каменная маска.

– Мне пришла информация по этой Кристине…

Вику бросило в жар от нетерпения и любопытства:

– О! Рассказывай скорее.

– Она мертва. Уже год.

Вика едва успела нажать на тормоза.

– Что?! Нет…

Павел повернулся к ней и достал телефон.

–Прислали, когда мы выходили.

Когда он успел прочитать? И почему тянул так долго? Вика съехала к обочине и заглушила мотор. По коже прошел озноб. Так не должно быть. Это все неправильно. Пусть Кристина ненавидела ее, как оказалось, но смерть… На Вику снова накатила тошнота. Она вырвалась из машины. Павел – за ней.

– Ты куда?

– Не могу дышать.

Вика с трудом вдыхала колючий воздух. Он впивался в горло острыми иглами и застывал инеем на коже. Вика оперлась ладонями о горячий капот. Выступившая испарина медленно замерзала. Теплые сильные руки обхватили и сжали в надежном крепком кольце. Вика развернулась в самых дорогих и желанных объятиях. Вдохнула аромат туалетной воды. Без этого запаха теперь невозможно жить. В холоде утра отчетливо яркий и терпкий, он дарил надежду. Теплый цитрус и дорогая кожа.

– Как ты?

Грудь Павла завибрировала. Она скорее почувствовала, чем услышала, что он о чем-то спрашивает.

– Это… от шока… наверное…

Павел продолжал обнимать ее и ласково гладить по спине. Вика ощутила себя ребенком. Маленьким ребенком, которого успокаивает заботливый взрослый. Так хорошо было чувствовать себя в его руках. Спокойно. Защищенно. Надежно. Павел как будто вливал в нее силы, отдавая свои. Вика подняла голову.

– Расскажи… что случилось?..

Павел нахмурился.

– Не думаю, что тебе нужно это знать.

Его попытки защитить ее наполняли Вику странной уверенностью. Что она сможет все преодолеть. Справиться со всем.

– Нужно. Мы оба понимаем, что это не стечение обстоятельств. И не случайность.

Павел снова повторил:

– Я разберусь.

Эти два слова вдруг показались Вике странно знакомыми. Как будто давным-давно она уже их слышала… Словно бы много лет назад он уже обещал решить все проблемы. Но это было в таком далеком прошлом, что осталась лишь смутная дымка воспоминаний. Он уже когда-то пытался это сделать… А она смалодушничала. Осталась ждать в стороне. И потеряла его. Вика не знала, откуда это странное ощущение. Какой-то бред просто! Но ждать в стороне она не будет. Больше никогда.

– Мы оба имеем к этому отношение. И разбираться будем вдвоем.

В голосе Павла зазвучала сталь:

– Ты не имеешь к этому никакого отношения. Это только мои проблемы.

Вика не выдержала. Она вырвалась из объятий Павла и оттолкнула его:

– А ты теперь мой! И к тебе я имею отношение. И к твоим проблемам тоже. И мы будем решать их вместе. Ты и я!

Павел разъяренно ударил кулаком по шершавому стволу. Сердце Вики сжалось при виде выступивших на костяшках капелек крови.

– Да хватит уже себя калечить!

Павел поедал ее разъяренным звериным взглядом:

– Ты не должна быть в этом замешана. Что если в этот раз я не успею?! Если меня не будет рядом?!

Вика замерла на месте.

– С чего ты это взял? Ты… всегда оказывался рядом…

– Я просто знаю… В этот раз не успею…

Вику снова начал колотить озноб. О чем он говорит? Что происходит? Павел всматривался в заснеженную чащу.

– Мне все время кажется, что однажды я уже не смог…

– Когда ты был в больнице… Я не знала, что и думать. Шла с работы и решила снова пройти через тот переулок. Ну, где… где мы впервые встретились. Подумала, что если мне будет грозить опасность, то ты обязательно придешь, чтобы спасти меня.

Павел смотрел на нее таким взглядом, что Вика забыла о том, как дышать. Ей казалось, что она стоит на ветру и морозе, совершенно голая и беззащитная. Причем обнажена ее душа. Сердце открыто в вывороченной грудной клетке. Бери и делай все, что хочешь. Она сама вынула его и отдала Павлу.

Пальцы Павла сжались в кулаки.

– Ты каким местом вообще думала?

Вика тоже разозлилась.

– Вот поэтому не надо вести себя как упертый баран. Если ты будешь решать все сам, то и я буду решать сама. Будем разбираться с проблемами порознь!

– Даже не думай! Ты моя.

Павел оказался так близко, что Вика почувствовала исходящий от него жар. Он буквально пылал. Она даже удивилась, как снег до сих пор не расплавился.

– Не веди себя, как упрямый мальчишка. Я просто хочу помочь. И я могу помочь. Ты же видишь: я тоже связана с этой историей. Почему тебе так сложно просто рассказать мне все?

Павел выглядел так, словно на его глазах происходит убийство, а он ничего не может сделать. Вика видела, что в нем сражаются потребность защитить ее и желание поделиться навалившимся грузом. Она ласково коснулась его пальцев. Обхватила ладонями, поднесла к губам и согрела дыханием.

– Просто расскажи мне. Мы придумаем, что делать. Я ведь не собираюсь лезть в драку. Вы с отцом решите, как лучше поступить. Но я действительно могу помочь, Паша. И не потому что хочу в этом участвовать… А потому что ты мне дорог. Я уже не смогу жить без тебя. Но такое твое отношение… оно меня убьет. Я просто не продержусь долго. Не смогу от тебя уйти. Но и не выдержу.

Он обхватил ее затылок и снова прижал к своей груди. Пальцы запутались в ее волосах, больно тянули кожу, но Вика тонула в горячем ощущении связи с ним. Она еще крепче сжала Пашину ладонь и поцеловала сбитые костяшки. Погладила пальцем зеленые листочки татуировки и массивные черные буквы.

– Я должен защитить тебя.

Вика немного грустно улыбнулась.

– Ты просто люби меня…

Он прижал ее к себе с такой силой, что кости захрустели. Вика не могла дышать, но не делала ни малейшей попытки высвободиться из его грубоватой хватки. Тихим дрожащим голосом предложила:

– Пойдем в машину?

– Я поведу.

– Нет. Со мной уже все нормально. Сегодня веду я.

Она попыталась улыбнуться. Павел ничего не ответил, свел брови на переносице и открыл ей дверь. Вика юркнула в теплое нутро салона. Спустя несколько секунд Павел сел рядом. Вика обхватила руль, чтобы держаться за него как за спасательный круг.

– Рассказывай.

Павел достал телефон.

– В общих чертах… Она просто пропала. Ни друзей, ни родных, как я понял. Соседи забеспокоились. Это официальный отчет. Но менты сильно не чесались. Короче, полгода о ней ни слуха, ни духа. А потом какой-то грибник нашел в лесу… хм… голову.

Вику снова затошнило. Она попыталась сдержать рвотные позывы.

– Голову?

– Да. Там уже практически голый череп остался. Но это в Питере было. У них там конкретный криминал. Так что, вроде как ничего удивительного. Короче, выяснили, что это именно Игнатова. А потом нашли и тело. В том же лесу. Дожди сильные были. Землю подмыло. Кости оказались на поверхности. Решили, что какой-то маньяк.

Вика поняла, что если сейчас не отпустит руль, то сломает его. Она повернулась к Павлу, стараясь, чтобы голос не дрожал от ужаса.

– Это… все?

Павел ответил очередным мрачным взглядом.

– На костях следы, предположительно, пыток.

Вика опустила голову, закрыла глаза и задышала часто-часто. Голова начала кружиться.

– Что нужно было делать, чтобы… чтобы прям до костей?..

Голос Павла звучал тяжело:

– Есть много способов.

– И тебе они известны?

Павел отвернулся к окну.

– Строительство – грязный бизнес.

В этой короткой фразе крылось столько всего. Вика понимала, что он далеко не безгрешен. И, скорее всего, за ним числится много всего, от чего ее наверняка ни раз вывернет на изнанку. И дело было даже не в его владении ножом и ярости, с которой он уничтожал ее обидчиков. Откуда-то Вика знала, что ярость – это даже хорошо. Она затрагивала его чувства. А вот то, что касалось его бизнеса… Интуиция подсказывала, что там он был холоден и безучастен. Методично делал свое дело, не испытывая никаких эмоций.

Каким-то образом Павел понял, о чем она думает:

– Испытываешь ко мне отвращение?

Вика отпустила наконец руль и накрыла его ладонь.

– Ты убивал?

Он мог и не отвечать. В его взгляде было все. Если бы захотела, Вика могла бы даже сосчитать количество его жертв.

Павел потер глаза.

– Мне почему-то до охерения хочется перед тобой оправдаться.

– В чем?

– А ты считаешь не в чем? – Он смотрел со злостью. Прямо перед собой. В голосе – горечь.

– Там в переулке, когда ты… Я уже тогда поняла.

Он повернулся к ней. Ноздри раздуваются. В глазах – ураган. Скулы заострились еще больше.

– Я никогда не делал это ради своего удовольствия или еще для чего-то. Только защищаясь.

Вика потянулась вперед и поцеловала Павла. Его губы имели какой-то потрясающий вкус. Нереальный. Твердые и холодные. Вика хотела их согреть. Она облизывала их шершавость, жадно кусала и никак не могла насытиться. Как будто последний поцелуй перед казнью. Павел набросился на нее, прижав к сидению:

– Сведешь меня с ума…

Вика цеплялась за его плечи, путалась пальцами в волосах, делала все, чтобы стать ближе. Павел царапал зубами ее шею, кусал и зализывал следы. Его ладони скользили по Викиным бедрам, разводя в стороны. Вика послушно раздвинула ноги. Рука Павла накрыла промежность, и Вика безотчетно подняла бедра выше.