покидали его даже в жизни.

Очертания мышц создавали на животе привлекательную рябь. Накачанные и

скульптурно-очерченные руки очаровывали с любого ракурса... Лицо крупное, мужественное, почти резкое, если бы не широко расставленные светлые глаза, которые

смягчали черты.

Даниэль посмотрел на своё отражение и задрожал от мысли, что скоро этот день

закончится и начнётся другой, потом следующий и следующий. Пока он не увидит себя

старым на вилле у моря в Малибу в компании воспоминаний. И тогда сможет вспомнить

лишь время, когда был юношей с пустыми карманами и сердцем, полным надежды.

От града из ударов в дверь он вздрогнул, отрываясь от фантазий и зеркала. Рон вошёл

с широкой и фальшивой улыбкой того, у кого нет желания делать то, за что ему платят; в

данном случае — разговаривать со своим лучшим клиентом.

Даниэль кивнул на поднос с дорожками кокаина, но Рон отказался.

— Твою мать Джей Кей, я полон. Этот товар очень хороший.

Затем Рон плюхнулся в большое кресло, вытянул ноги, скрещивая в лодыжках.

— Ты чертовски прав. Доставляется прямо из Картахены, через Мексику, —

подтвердил Даниэль, занимая место рядом с ним.

Он посмотрел Рону прямо в глаза, пряча испытываемое напряжение, потому как

решил спросить о том, что больше всего волновало его сердце.

— Рон, что мне скажешь о проекте Эдварда? Ты прощупал почву?

Его агент не обладал отличными актёрскими способностями: он не умел управлять

выражением глаз, мимикой и осанкой тела настолько хорошо, чтобы Даниэль не

почувствовал ответ, даже не заставляя Рона отвечать. Джей Кей резко встал и вцепился

пальцами за волосы.

— Какого хера я должен с тобой делать? Скажи мне, Рон? Ты мой агент или

ошибаюсь?

Рон нацепил маску сожаления, поддельную, как продаваемые сумки на бульваре

Сепульведа.

— Эй, чувак, не говори так. Ты только что закончил прокат «Рая в городе»! Я

заполучил для тебя один из самых высокооплачиваемых контрактов за последние десять лет!

Пока Рон говорил, он жестикулировал руками, прикидываясь одним из актёров «Клана

Сопрано». Даниэлю пришлось подавить искушение ударить его в нос. Над кем Рон

намеривается подшутить?

— Рон, мне насрать на деньги. Посмотри вокруг, мне нужны не деньги. Я хочу

сниматься в настоящем фильме, а не в одном из коммерческих проектов, наполненных

спецэффектами, где меня заменяют дублёром девять раз из десяти!

Даниэль принялся ходить взад-вперёд; затем повернулся и указал пальцем на Рона.

— Ты работаешь на меня и никогда не должен это забывать. Итак, теперь возьми свою

дряблую задницу и беги найди мне фильм, достойный того, чтобы его так называли. Я хочу

и-г-р-а-ть. Понял? Или хочешь, чтобы я объяснил тебе это на другом грёбаном языке?

Даниэль почувствовал, как вздулись на шее вены, а лицо побагровело. Он слишком

много вынюхал, и хорошо бы успокоиться. Мужчина лёг на кровать, закрыл глаза, пытаясь

отключиться от всего остального.

Рон начал извиняться, обещать, «облизывать» Джей Кею задницу, как делал это на

протяжении многих лет.

Агент мог обосраться от страха, но Даниэль хотел этот фильм, и получит его любым

способом. Он не удостоил Рона ни единым словом и не пошевелился, пока не услышал, как с

грохотом закрылась дверь и вернулась тишина, нарушаемая только далёкими криками

девушек в бассейне.

Ему всё осточертело. Раздражала жадность тех, кто вращался вокруг, кто брал и

требовал от него больше, чем он хотел дать. Даниэль устал смотреть на себя в зеркало и

искать в отражении следы времени, как будто где-то стоял срок годности. Он чувствовал себя

лишённым мотивации, неспособным думать о проектах, выходящих за рамки недели.

У него имелась команда слуг, обученных ему служить. Нужно только поднять палец и

спросить, но почти всё ему предлагалось ещё до того, как Даниэль понимал, что хочет этого.

Куда исчезло волнующее чувство охоты и поисков?

Где потерялось желание жить, смеяться, ввязываться в игру?

И каким он стал? Как долго ещё он мог контролировать гниль своей души, прежде чем

заразится всё тело? Сколько времени он сможет обманывать других благодаря магии

притворства?

Даниэль шагнул к подносу, который звал его к себе, очаровывая искусственными

обещаниями, и в порыве гнева сбил ладонью на пол. Порошок рассеялся по полу и ковру —

белые гранулы иллюзий.

Быстрыми шагами он вышел из спальни, стремясь смешаться с другими и заполнить

разъедающую его пустоту их бесполезным присутствием... В коридоре ему повстречалась

официантка, которая даже не подняла лицо, когда проходила мимо. Он быстро спустился по

ступенькам и вынырнул на дневной свет. На мгновение действо вокруг прекратилось, все

повернулись, чтобы посмотреть на него, но по его кивку гости возобновили то, чем были

заняты.

Даниэль подошёл к буфету, уклоняясь от пары приблизившихся шлюх, умоляющих

взглядами о внимании. Он взял сухой мартини и выпил в один глоток, налил себе ещё один

бокал и медленно потягивая, принялся блуждать глазами по саду. Оргия достигла зенита: повсюду находились двигающиеся тела, руки ласкали, языки смаковали. Независимо от

статуса, к женщинам относились одинаково, как к средству достижения удовольствия, не

придавая значения их желаниям.

Он увидел Аиду; женщина лежала на столе для пинг-понга, и открытыми бёдрами

приветствовала мужчину, пока двум другим мастурбировала руками. Наблюдая такие сцены в

двадцать лет, он кончил бы в трусы, теперь весь этот секс оставлял его равнодушным.

Даниэль собирался вернуться в дом, когда его перехватила Хейзел.

С сияющей и ложной улыбкой, девушка направлялась к нему на головокружительных

чёрных лабутенах, без стыда выставляя напоказ всякому своё прекрасное тело. Он заметил, что округлая и высокая грудь оставалась неподвижной, несмотря на быстрый темп, каждый

участок кожи имел одинаковый золотистый оттенок, а светлые волосы с оттенком мёда стали

гуще, чем несколько дней назад. Хейзел составляла часть тесной группы калифорнийских

Барби, и единственным аспектом, который отличал её от всех остальных, был мужчина, которым она хвасталась как аксессуаром — это он.

В прошлом году они участвовали в одном фильме, где Хейзел исполнила небольшую

роль, в основном снимаясь в нижнем белье. Этого оказалось достаточно, чтобы сотрудники

пресс-службы сумели создать вымышленную историю и накормить ею СМИ, пока те не

оказались в ловушке ещё одной фальшивки. Даниэль трахнул Хейзел во время вечеринки по

продвижению фильма, получив только быстрый и разочаровывающий оргазм, но в тот день

оба одобрили договор, который давал им то, в чём нуждались: Даниэлю имидж хорошего

парня, несмотря на исполняемые роли и славу прекрасного и проклятого, а Хейзел получала

публичность и престиж. Они появлялись на красной ковровой дорожке как идеальная пара: улыбающиеся, счастливые и удачливые, способные питать мечты многочисленных

поклонников. Однако в реальной жизни оба едва терпели друг друга.

— Джей Кей, наконец-то я тебя нашла. Ищу уже больше часа. Аида мне сказала, что

ты разговариваешь с этой свиньёй, Роном. Знаешь, он по-предательски меня трахнул? Я даже

не поняла, что это он. Боже, он отвратительный мужчина, как ты только можешь его терпеть?

Даниэль прислонился к стене бедром и скрестил на груди руки. Со скучающим видом

он ждал, пока девушка доберётся до сути: бесполезные комедии, в которых она участвовала, его совсем не интересовали.

— Ладно-ладно, тебе всё равно, — поспешно заключила Хейзел, проскакивая над его

безразличием. — Джей Кей, мне нужна твоя помощь. Ты знаешь Маргарет Льюис?

Даниэль устало кивнул, уже понимая к чему ведёт это милое щебетание. Её коллегу

зачислили в проект на Universal, и Хейзел хотела получить не меньше. В предсказуемой

манере она принялась жаловаться на незаинтересованность студий, на тот факт, что те

считали её только актрисой мыльных опер, на жертву, которую приносила, связывая свою

жизнь с ним этим обманом, из-за чего теряла много времени и возможностей.

С ледяным выражением мужчина оттолкнулся от стены. Лениво обошёл «свою

девушку» и бросил несколько сухих слов:

— В следующий раз используй свою платиновую пиз*у более разумно, а не трахайся, изменяя.

Даниэль оставил Хейзел предаваться унынию и разочарованию в одиночестве. Тем не

менее от этой маленькой мести он не испытал удовольствие, а напротив, почувствовал, как

чёрная дыра расширяется всё больше и больше, словно хочет показать ему глубокую пустоту

его существования вне экранов.

Джей Кей вернулся в спальню. У него пульсировало в голове и болел живот. Как

только он закрыл дверь, то стал искать на комоде поднос, вспоминая в последний момент, что

сбросил тот на пол. Увидел рассыпанный по полу кокаин, и закатившуюся к секретеру

серебряную канюлю.

Он метнулся за ней, присел и вдохнул наркотик прямо с пола.

Мужчина ощущал себя как собака, которая не может сказать «нет» брошенной в грязь

кости.

Его вырвало на ковёр.

Глава 2

Утро только начиналось, а Лорен чувствовала свалившуюся усталость, словно уже

отработала целый день. У неё получилось поспать часа три и теперь оставалось десять