– Куда мы едем? – уточнила Вероника.

– Скоро узнаете, – отвернулась к окну Катерина.

Ника молча изучала её. Высокая, она была одета в строгий костюм и шёлковую блузку. На стройных ногах изящные лодочки, взгляд карих глаз такой же обманчиво бархатистый, как у Гордеева. Чем дольше смотрела Вероника на брюнетку, тем больше видела сходства с Всеволодом Платоновичем. Но с Еленой Глебовной они были совершенно разными. Бабушка Гордеева излучала нордическую холодность, а в Катерине, при всей внешней неприступности, преобладали черты южан.

Когда машина остановилась, родственница Всеволода Платоновича приподняла бровь, жестом приглашая Веронику выйти. Шикарный ресторан, около которого они стояли, сверкал белоснежной плиткой, блестел прозрачными стёклами высоких дверей и панорамных окон. Всё здесь дышало роскошью и изысканностью. Одетый в алый смокинг швейцар с поклоном открыл перед посетительницами дверь, и Катерина вошла первой.

Вероника обернулась на автомобиль, который тронулся дальше по дороге, увозя её новенький подаренный доктором Жуковым телефон. С одной стороны, Нику не принуждали следовать за незнакомкой, но ей самой стало любопытно, что же происходит. И она вошла в огромный зал, оглядела стеклянные столики и кожаные кресла в поисках жгучей брюнетки в строгом костюме.

Нику проводили в закрытую ВИП-зону, и дверь за администратором мягко закрылась. Стало очень тихо, звуки из общего зала словно отрезало. Катерина, рассматривая на встроенном в стол сенсорном экране меню, уточнила:

– Стейк или рыба?

– Рыба, – выбрала Вероника и осторожно опустилась на мягкое кресло напротив женщины. – О чём вы хотели со мной поговорить?

– О моих деньгах, разумеется, – не поднимая головы, ответила Катерина. – Или вы рассчитывали, что я сдамся без боя?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – спокойно сообщила ей Вероника. – Вы родственница господина Гордеева?

– Вы называете отца своего ребёнка «господин Гордеев»? – с неожиданной улыбкой посмотрела на неё Катерина. – Или ваш ребёнок не от моего брата?

– Брат? – моргнула Ника. – Так вы сестра Всеволода Платоновича?

– Увы, – скривилась она. – А вы замужем за господином Веденеевым и не ответили на мой вопрос. Мне переслали копии документов о донорстве моего брата, но кто, как не я, знаю, насколько легко подделать бумажки? – Она подалась вперёд и, пронизывая Веронику пытливым взглядом, процедила: – Скажите честно, кто отец вашего ребёнка – ваш муж или мой брат?

– Катерина Платоновна… – начала Ника.

Женщина неожиданно вскочила и крикнула:

– Не Платоновна! – Она вцепилась в край стола и, шумно выдохнув, медленно села на кресло. Улыбка её напоминала оскал. – Я не хотела вас напугать, Вероника, извините. Прошу, зовите меня по имени.

Ника, нахмурившись, заметила, как щёки женщины пошли красными пятнами, а карие глаза болезненно заблестели. Катерина, уже взяв себя в руки, вернула видимую холодность, но уже стало понятно, что характер у неё по-южному взрывной, а сдержанность лишь напускная.

– Мы родственники только по матери, – глухо пояснила Катерина. – И хоть все трое родились в браке матери с Гордеевым, кровным сыном Платона является лишь Всеволод.

Дверь открылась, и в кабинет, извинившись, вошёл официант. Продемонстрировав Катерине бутылку вина, он дождался её кивка и, откупорив, наполнил бокалы. Сестра Гордеева, отпив сразу полбокала, одобрительно хмыкнула. Вероника не притронулась к своему. Когда официант, подтвердив заказ, покинул ВИП-зону, женщины вернулись к тяжёлому разговору.

– Мою мать когда-то выдали замуж за Гордеева, чтобы спасти бизнес деда. Но ни деда, ни его бизнес это не спасло. Да и брак для матери, как она рассказывала, оказался настоящим адом. И Платон, и его мать унижали её. Лишь скромный секретарь по имени Геннадий был добр к обнищавшей сироте. Решившись, мама пошла на отчаянный шаг и сбежала с ним в Америку. Увы, через несколько лет Платон нашёл их. Отца посадили по сфабрикованному делу, а меня и маму вернули в семью Гордеевых. Тогда мама была беременна Костей. – Катерина залпом допила вино и сама наполнила бокал до краёв. Не глядя на Веронику, с горькой улыбкой проговорила: – Когда мама узнала о странной смерти моего отца в тюрьме, то обвинила Платона в заказном убийстве и заявила, что ненавидит его больше всего на свете. Он ударил её…

Она отпила из бокала и покосилась на Веронику, которая внимательно слушала, стараясь не упустить ни слова. Сердце её забилось чаще, а в памяти мелькал образ прижимавшегося к её ногам Всеволода, который умолял не покидать его. По спине пробежались мурашки от страшной догадки. Катерина продолжила:

– Мы с Севой были маленькими, но я и сейчас помню окровавленные губы своей матери. Тогда у неё случились преждевременные роды. – Она поднялась и, заложив руки за спину, закончила уже ледяным тоном, без малейшего проявления эмоций: – Как только мама поднялась с постели, она забрала меня и ушла без цента в кармане. Братьев ей не отдали. Мальчики – это продолжение рода Гордеевых, хоть по крови Платону сыном является лишь старший, Костя был рождён в браке с ним, поэтому принадлежит семье.

Стоя спиной к Веронике, она замерла у окна. В кабинете повисло напряжённое молчание. Мысли спутались в голове Ники, перед глазами возникло весёлое лицо Константина Геннадьевича. Так заместитель босса его брат по матери? Странно, если Гордеев-старший признал мальчика, то почему у Кости другое отчество и фамилия? Но Вероника спросила то, что интересовало её больше запутанных родственных связей начальника:

– Зачем вы рассказали мне это? Чего вы хотите?

– Возмездия, – резко обернулась Катерина, и у Вероники сердце замерло на миг. – Не бойтесь, я не причиню вам зла. Мне нужны лишь деньги, которые я считаю своими по праву.

– О каких деньгах речь? – ровным тоном уточнила Ника.

Катерина вернулась и опустилась в кресло. Опершись локтями на стол, она положила подбородок на сплетённые пальцы рук и внимательно посмотрела на собеседницу.

– Мама умерла, когда мне было десять, – спокойно сообщила она и усмехнулась. – И после этого отчим вдруг вспомнил обо мне. Платон не раз пытался вернуть меня из Америки, но я ненавидела его сильнее матери. Знаю, что Гордеев испытывал вину за то, что произошло. Хотел исправить сотворённое зло…

Она замолчала. Взгляд Катерины стал рассеянным, будто женщина смотрела сквозь время в прошлое. Вздохнув, она горько продолжила:

– Будто смерть можно исправить. Отчаявшись получить прощение, Гордеев завещал мне всё своё состояние, но его мать настояла на небольшой приписке. Надеясь на примирение сына и внука, Елена Глебовна оставила лазейку. Эта женщина не остановится ни перед чем, чтобы не дать состоянию сына уйти из семьи Гордеевых. Поэтому я хочу знать – от кого вы беременны на самом деле, Вероника?

Ника сидела с прямой спиной, наблюдая за женщиной напротив. В дверь постучали, и официант с позволения Катерины ввёз тележку. Расставив тарелки с закусками, он с поклоном удалился. Катерина залпом осушила бокал и пытливо глянула на Веронику.

– Если вам так нужны деньги, – не выдержала сестра Гордеева, – я отдам вам половину наследства. Если хотите, составим договор у вашего адвоката. Как только я получу наследство…

– Какое наследство? – задумчиво уточнила Вероника. – Насколько мне известно, отец Всеволода Платоновича ещё жив.

– Это ненадолго, – жёстко усмехнулась Катерина и приподняла брови: – Или вы не знали, что он умирает?

Ника нахмурилась: Гордеев не говорил о своей семье, и с Еленой Глебовной она познакомилась, лишь когда стало известно о беременности, но как можно утаить такое горе? Внутренний голос подсказал, что можно. Если это вовсе не горе. И снова вспомнилась ночь, когда Всеволод обнимал её так, будто за соломинку хватался. Просил прощения и что-то говорил об отце, но Вероника не поняла и малой части сбивчивых объяснений. Лишь после рассказа Катерины кое-что начало проясняться. Всеволод от всей души ненавидит отца.

– Не знала, – покачала она головой. – И мне не нужны деньги, Катерина. Я достаточно получаю, чтобы обеспечить достойную жизнь своей семье…

– Семье Гордеева, вы хотели сказать? – перебила её Катерина. – Надеюсь, вы не тешите себя мыслью, что сумеете сохранить независимость, раз связались с моим братом. Всеволод копия отца. Он не отпустит вас… Или вышвырнет, отобрав ребёнка.

В груди у Вероники ёкнуло: слишком это было похоже на правду. Но минувшая ночь что-то изменила между Никой и боссом, утром они общались совершенно по-новому. Всеволод даже неуклюже ухаживал за ней.

– Вы улыбнулись, – напряжённым тоном заметила Катерина и сузила глаза. – Вы влюблены в моего брата?

– Нет, – поспешно ответила Ника и недовольно осеклась. Слишком быстро, чтобы Катерина поверила. Поэтому досчитала до пяти и добавила спокойнее: – Я считаю, что вы ошибаетесь насчёт Всеволода Платоновича. Он не самый мягкий и дружелюбный человек, но и не жестокий. У моего босса есть принципы, которых он неукоснительно придерживается. Не думаю, что ему нужны деньги отца, Гордеев талантом и трудолюбием построил собственную империю. Его боятся, но и уважают. Слово моего босса стоит больше, чем договоры с другими предприятиями. Он…

– Вы влюблены в моего брата, – с печальной улыбкой повторила Катерина, но теперь уже не спрашивала. Вздохнув, она добавила: – Тогда ясно, что ребёнок точно его. Непонятно только, зачем было устраивать цирк с искусственным оплодотворением, раз вы любовники…

– Мы не любовники! – снова не сдержалась Вероника и, ощущая, что краснеет, отвернулась. – Это действительно было искусственное оплодотворение.

– О, – скривилась Катерина. – Так вы решили добиться мужчину… таким образом? Конечно, Сева хорош собой, но и ваш муж весьма привлекателен.

Ника полоснула собеседницу яростным взглядом.

– Не нужно обвинять меня в интригах, Катерина. Для меня отцовство Всеволода Платоновича тоже оказалось неожиданностью. И если честно, я бы хотела, чтобы это так и оставалось тайной. Тогда не пришлось бы выходить за босса замуж и делить с ним ребёнка.