С силой ласкаю мужскую плоть то ртом, то рукой. Он стоит торчком, пульсирует. Отдыхаю, большим пальцем очерчиваю паутину венок на пенисе. Снова беру глубоко, пускаю по его телу дрожь. Касаюсь плоти всей поверхностью языка, посасываю. Господи, только с ним я могу быть такой раскованной и пошлой. Ловлю его мутный взгляд, промежность откликается пульсом.

Глотаю кислород, рукой собираю кожу к головке. Кладу ее на язык, обвожу его по кругу, всасываю. Скольжу к ямке, и от этой ласки с губ мужчины срывается негромкий стон. Помогая себе рукой, он выходит из моих губ. По крепкому прессу проходит судорога. Матвей шумно дышит, я ощущаю тепло на своей коже.

Опускаю взгляд, по моей груди в вырез блузки стекает белая жидкость. Эта картинка ударяет жаром в низ живота, вскрикиваю. Хватаюсь за его колени, глубоко дышу. Меня накрывает волна стремительного оргазма. Кладу голову на мужское колено.

Мы молчим, отдыхаем. Идем в душ, где, конечно же, не можем просто искупаться. Еще один раунд, уже совместный. Быстрый и одновременно нежный. В теле приятное тепло, мышцы расслаблены. Наспех стелим постель в гостиной, и вот я уже лежу на груди Адмиралова. Мужчина гладит меня по волосам, вдыхает.

— Я люблю тебя, — молчит секунду, — и дело не в сексе.

Утыкаюсь в него носом. Это первое конкретное признание. Хотя он много раз намекал на очень серьезное отношение ко мне, слышать прямые слова безумно волнительно. С губ сам собой слетает ответ.

— Я тоже тебя люблю. А что не так с сексом?

Матвей смеется. Опрокидывает меня на диван, нависает сверху.

Глава 21

— Он крышесносный. Но я просто тебя люблю.

Говорит так спокойно, без пафоса. И так же уверенно, как если бы он сказал, что за окном ночь.

— Я очень счастлива, — тоже смеюсь, — мне кажется, я в последнее время часто говорю эту фразу.

— Мы счастливы вместе, — Матвей целует мое лицо, а я снова хихикаю.

— Надеюсь, мы не будем похожи на комедийную семейку.

Адмиралов приподнимает брови. Хохочем.

— Как знать.

Сгребает меня в охапку, мы моментально засыпаем.

Дальше мы просто живем. Матвей выставил на продажу дом, скоро мы поедем смотреть новый. Златка не болеет и ходит в сад. Я работаю. Уже съездила в один из залов Матвея, мою группу поставят в график. Пообщалась с девочками, которые там уже ведут занятия. Расписала, чего не хватает. Хотя непонятно, насколько мы будем раскованы в средствах.

Иван не подавал о себе знать… Нет, я не стерла его из головы целиком и полностью. То и дело натыкаюсь на какие-то вещи, что он покупал. Иногда с Матвеем обсуждаем фильм, а я его смотрела с Ваней. Больше года отношений не выкинешь в трубу. И самый главный, кто напоминает мне о бывшем — мой любимый мужчина. Ведь они братья, а моя дочь — внучка мамы Ивана.

Я знаю Эллу. Она очень активная, и мне странно, что она затаилась. Настолько сильно обижается на Матвея? Тяжело думать, что он не будет общаться с матерью, и виной тому я. Матвей счастлив рядом с нами, но хочется верить, есть хоть маленькая лазейка к его миру с семьей.

Наверное, я все чаще об этом думала и притянула волнительные новости. Однажды вечером Матвей уложил Златку и пришел ко мне на кухню с новостями.

— Днем звонила мама, — слушаю его и застываю на месте, — приглашает нас в гости.

Медленно ставлю тарелку в шкаф.

— Какое у нее настроение?

Матвей пожимает плечами.

— Говорит, что немного переварила случившееся. Просит взять с собой Злату.

Выдыхаю.

— Уф, страшно, — говорю честно.

Адмиралов хмурится.

— Не хочешь, не поедем.

Но тут не может быть вариантов.

— Мы должны.

Меня только настораживает просьба взять с собой Злату. Скандалы при малышке я допустить не могу. Поэтому Матвей отдельно обсуждает этот момент с мамой. Элла Геннадьевна сообщает — в доме она будет совершенно одна. Ваня уезжает с коллегами на корпоративный отдых. Его отец отправится к матери. Что же, удачное она выбрала время. Сама Элла Геннадьевна обещает, наш визит пройдет спокойно. Она созрела нормально поговорить.

Дожидаемся выходного дня, едем к Беляевым. Ощущение более чем странное, еще недавно я ездила сюда с Ваней. В памяти свежо муторное чувство от таких поездок — Иван будет в основном с отцом, мне придется болтаться возле безупречной «свекрови». Самой вести себя идеально, сглаживать углы. Тоска.

Сейчас я безумно волнуюсь, мне реально стыдно перед Эллой. Но вместе с этим понимаю — Матвей не даст нас со Златкой в обиду. В его глазах плохой я точно не буду. Это придает сил.

По пути Златик в отличном настроении. Для нее поездка к «тете Эле» значит вкусности, новые сувениры, двор, где можно побегать. Ребенок еще не мыслит категориями родства и не понимает, что Элла Геннадьевна ее родная бабушка. Мы тоже не заводим разговоры на эту тему. Подъезжаем к дому.

Элла открывает нам ворота дистанционно и встречает в прихожей. Коричневые брючки, бежевый свитер, укладка на темных волосах — женщина как всегда элегантна. Но сейчас я смотрю на другое и замечаю, черты лица женщины схожи с чертами моей дочки. Элла в это время пристально смотрит на Златку. Кажется, в темных глазах блеснули слезы.

— Хм, добрый день, ребята, проходите.

Хозяйка дома напряжена, да и мы тоже. Только Златка беззаботно бормочет себе под нос.

— Златик, ты будешь молочный коктейль? — интересуется новоявленная бабушка.

— Да! — дочка не стесняется.

— Беги, мой руки.

Ребенок уносится в знакомом направлении, мать Матвея делает шаг к нам.

— Я посоветовалась с психологом. Не нужно вываливать на девочку сразу кучу родственников. Лучше ненавязчиво сказать, я — мама ее отца и бабушка. Не факт, что она привыкнет сразу, но с возрастом все поймет.

Женщина рассуждает деловито и беззлобно, я выдыхаю. Все-таки Элла и правда недалека от идеальности. Смотрю ей в глаза.

— Извините меня за всё.

Чувствую руку Матвея на своей спине. Его мать кивает.

— Об этом позже.

Замечаю, Элле хочется быть рядом со Златкой. Она и раньше уделяла маленькой гостье внимание, но сейчас дочка притягивает ее как магнитом. Женщина всматривается в личико, пытается незаметно притронуться к волосам. Меня охватывает странное чувство — Злата теперь принадлежит не только мне. Она часть семьи Матвея тоже. И я не боюсь этого, наоборот, рада за свою доченьку. Тем более, Адмиралов зорко следит за ней и матерью. Между собой они общаются довольно сухо.

— Я звонила Кононову, — говорит Элла, когда Злата перекусила, и мы переходим на диваны, — хотела узнать о здоровье девочки. Но он сказал, спрашивать у вас.

Матвей кивает.

— Семен — настоящий профессионал и человек чести.

Я решаю вступить в разговор.

— Злата быстро поправилась. Позже мы пройдем полное обследование, нам пропишут укрепляющие процедуры. Клиника отличная.

— Я лепила больничку! — подает голос Злата.

Девочка подходит к креслу бабушки, опирается на подлокотник. Элла ахает, в ее глазах загорается искренний интерес. Да, внезапная внучка для нее явно не пустое место. Нужно как-то выравнивать общение хотя бы с ней…

— У тебя есть пластилин? — интересуется Златик.

Тут уже я ойкаю от прямолинейности ребенка. Но с такими генами скромняшкой ей точно не быть. Элла Геннадьевна подскакивает с места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Вот голова дырявая! Я же накупила детской канцелярии. Думаю, Злата приедет, ей будет чем заняться.

Теперь у меня увлажняются глаза. Элла не отталкивает нас и хочет быть бабушкой.

— Идем, Злата, сюда. К окошку.

Малышка уже как-то рисовала за этим маленьким столиком. К ней всегда по-доброму относились в этом доме. Но сейчас, конечно, эмоции обострились.

Бабушка уводит внучку, они обсуждают Златкины творческие планы. Я двигаюсь ближе к Матвею, мужчина в основном молчит. Глажу его по колену. Да, расслабляться, наверное, рано. Возвращается мать Адмиралова.

— Матвей, нам домой звонили несколько недель назад, — сообщает женщина сыну, — искали тебя. Сказали, от отца остались еще какие-то задолженности. Я так испугалась, сообщила мужчинам. Ваня волновался, как бы это не сказалось на Милене и Злате.

Ух, сердце пропускает удар. Для Матвея эта тема самая острая. Мать, в отличие от Вани, переживает реально, но мне страшна реакция Адмиралова. В лучшем случае он может встать и уйти, а в худшем… Даже думать боюсь, что он лишит нас со Златкой «угрозы» и просто исчезнет. Впрочем, это совсем уж безумные мысли.

— Я решаю проблему, мама. С Милой и Златой все будет хорошо.

Адмиралов отвечает спокойно, а голос звенит от напряжения. Плюю на стыд перед «свекровью», беру его за пальцы. Откликается, чуть сжимает мои. Выдыхаю.

— Кстати, ты напомнила, что мне нужно позвонить специалисту по недвижке.

Мы с Эллой обе хмуримся. Матвей берет смартфон с низкой спинки дивана, выходит из гостиной.

— С ним нам никогда не будет плохо, Элла Геннадьевна.

Мне стыдно перед этой женщиной за Ваню, за ложь. Но Матвея я никому не отдам. Элла только качает головой.

— Когда-то на твоем месте я выбрала спокойную жизнь, — признается женщина.

Ого, разговор идет в любопытное русло.

— Не понимаю… — я не вру.

Элла поднимается из кресла, садится рядом со мной на диван. Смотрит на Златку, та увлечена игрой и находится далеко. Матвея на горизонте не видно. Его мать начинает говорить.

— Меня беспокоил образ жизни моего первого мужа. Я говорю об отце Матвея. Он много рисковал, шел ва-банк. А тут я и маленький ребенок. Я начала, как он говорил, подъедать его мозг, — нервно смеется, — так вот, в какой-то момент всплыл мой бывший одноклассник Ваня Беляев. У них с отцом был маленький автобизнес, средний достаток. Но молодой человек был уравновешенным, жил «как все».