Босс как раз уходит на обед, на прощание зыркнув на меня недовольно. Отправляюсь в святая святых Веры, ее маленькую подсобку, где она хранит разные вещи, от швабры до вечерних туалетов. Перебрав, выясняю что мне подходит лишь одно струящееся черное платье-стрейч, с легким отливом в фиолет. Платье в пол, что очень удачно — не будут видны мои сапожки, простые, черные, они на мне сегодня вместо валенок. Потому что шпилек, увы, не имею. А Верин размер обуви мне не подходит.

Такс, с платьем решила, теперь тоже неплохо бы перекусить. Отправляюсь в буфет, издалека замечаю Фролову и вздыхаю с облегчением. Я правда переживала куда ее босс дел. Но порадовавшись ее здравию, понимаю, что аппетит пропал. Ни малейшего желания снова влезать в стычку не испытываю, так что со вздохом объявляю голодовку. В конце концов меня ждет ужин в ресторане.


Работаю не поднимая головы, даже не замечаю появление босса. Он проходит мимо, ничего не сказав, я смотрю ему в след со вздохом.

За полчаса до шести я уже голова. Распускаю волосы — целый день носить пучок на голове для меня почти мука, волосы стягивает, кожа головы ноет. Беру вечернюю сумочку, тоже Верину, идеально под платье, кладу туда ключи от своей машины. Но что-то подсказывает что мы поедем не на ней…

Где запропастился босс? Переминаюсь с ноги на ногу — в кабинете Самойлова тишина.

Стучу тихонечко — никакого ответа. Может он забыл про ужин? Вот бы было классно! Приоткрываю дверь, заглядываю, переполненная надеждой что там пусто, что пока я переодевалась в подсобке, Самойлов уехал один.

В кабинете полумрак, горит только настольная лампа. Босс как раз отбрасывает рубашку, которую только что снял.

Что-то кольнуло в груди, заставляя сжимать край приоткрытой дверцы, и продолжать смотреть на запретное… Исчезло все, стоило только увидеть обнаженного мужчину. На нем только брюки, и к счастью их он снимать не собирается. Как в рекламе парфюма, брызгает на себя туалетную воду, источающую восхитительно древесный аромат, так что вдыхаю поглубже. Загорелая кожа блестит в искусственном свете, жадно впитываю каждую деталь, потому что потеряла способность двигаться, и веки отказываются опускаться. Аккуратный треугольник черных волос покрывает грудь между маленькими сосками. Эти темные кружочки притягивают взгляд так же, как и перекатывающиеся мускулы. На такие квадратики мускулов, которым позавидовали бы большинство культуристов. При почти двухметровом росте у босса широкие мускулистые плечи…

Он — совершенство.

А я — полная дура. Застыла в дверях, пожирая влюбленным взглядом, как потрясенный подросток, впервые осознавший, что значит влечение.

И тут конечно по закону подлости босс поворачивает голову. Цепкий холодный взгляд, как кот заметивший воришку-мышь возле своей миски со сметаной. Не успеваю отвернуться, встречаясь с ним взглядом.

— Из-звините, почти шесть, — бормочу, опуская глаза.

— Заждалась, Синичкина? — насмешливо поддевает меня Самойлов.

— Рабочий день не резиновый, — отвечаю ему в тон, вот только голос предательски дрожит.

— Извини, заработался. Не возражаешь, если я продолжу одеваться в одиночестве? Я быстро.

— Д-да. Конечно.

Хлопок двери, которую толкаю нервным движением, получается излишне громким. Я идиотка. Ну как так можно! Боже… до чего я дошла? Подглядывала за боссом… Даже застонала от неловкости,

И этот его взгляд, когда он меня заметил… аж мурашки по коже.

Пока жду босса, нервно меряю шагами пространство приемной. Как я могла так глупо опозориться? Что теперь делать? Ясно, что работа в таком тесном соседстве с мужчиной, с которым пережила моменты близости, обещают стать серьезным вызовом. Я приняла этот вызов и должна держать себя в руках! Как бы ни был великолепен этот мужчина. Как бы до беспамятства не влекло к нему, нельзя поддаваться.

— Не поддавайся влечению, — бормочу себе под нос мантру.


— Я готов, идемте, Настя, — выходит из своего кабинета босс, одетый как для обложки модного журнала. Идеальный, сногсшибательный, аж дух захватывает.

Поэтому опускаю глаза, распрямляя несуществующую складку на платье.

В офисах уже мало сотрудников, все потихонечку покидают свои рабочие места. Но те, кто задержался с любопытством нас разглядывают.

Среди них, естественно, и Фролова, сталкиваемся с ней по дороге к лифту. Она здоровается с Самойловым, посылая ему ослепительную улыбку. Из которой можно сделать вывод что обиды не держит, значит расстались эти двое весьма дружелюбно и не было никакого падения в шахту. Ну это я шучу конечно, босс бы так никогда не поступил.

— Не желаете понести? — бормочу себе под нос ехидно. В полной уверенности, что никто не услышит. Но похоже, у Самойлова ястребиный слух!

— Все-таки это ревность, — хмыкает он, галантно пропуская меня вперед, в кабину лифта.

— Не понимаю, о чем вы. Давайте договоримся, очень прошу, не надо намеков и игр. Иначе работа не получится.

— Теперь я не понимаю, — разводит руками босс.

— Я про ваши… намеки. Да… у нас было, Герман, но обстоятельства складываются так… Я не развлечение, понимаете? Я пытаюсь профессионально выполнять свои обязанности. Развлечений же вам найти думаю не проблема…

— Это так, — холодно кивает Самойлов. Ему явно не понравились мои сумбурные объяснения.

Пытаясь успокоиться, обхватываю себя руками за плечи. Ну как ему объяснить, что я пытаюсь защитить свое бедное сердце, не дать ему разбить его? Неужели это и так не ясно?

Понимаю, что сама во всем виновата, поддалась, не была твердой. Но осознала же ошибку и пытаюсь вернуться на путь профессионала. Мужчины вроде Германа, самоуверенные, циничные, не слишком-то придерживаются светских условностей. Он ведь получил то, что хотел, так чего еще ему от меня надо?

— А если я не отношусь к тебе как к развлечению? — босс внезапно нажимает на кнопку «стоп», чем пугает меня до чертиков! Быть с ним вот так в замкнутом пространстве, само по себе тяжело… А когда еще не знаешь, когда это закончится… и что он собирается предпринять… И вопрос, от которого меня буквально встряхивает, как от удара током!

Вопрос, который застает врасплох, широко распахиваю глаза, вглядываюсь в красивое мужское лицо, и сердце отчаянно жаждет поверить… И тут же осекаю себя. Не будь идиоткой! Ты его видела на протяжении года почти каждую неделю с новенькой пассией! И добивается он тебя сейчас только потому что ты сопротивляешься!

— Не стоит относиться иначе, — произношу надменно.

— В смысле? Что ты хочешь этим сказать? — хмурится босс.

— То, что было никогда не повторится. Одноразовая ошибка. Случайность.


Судя по вспышке темного пламени в глазах Германа, своими словами я нанесла серьезный удар по его самолюбию.

— А ты весьма откровенна, Настя.

Он произносит мое имя медленно, тягуче, дразняще. Как будто неторопливо ведет пальцем по моей обнаженной, чувствительной коже. Боже! О чем я вообще думаю? Куда заведут меня эти неуместные фантазии?

— Это все ради работы, Герман Александрович. Не хочу подвести Веру…

— И поэтому ты сейчас так дрожишь? Помнится, в тот вечер ты тоже не могла сдержать дрожи.

— В тот вечер… я напилась в стельку, — произношу охрипшим голосом первое что приходит в голову.

«Врунья» — читаю молчаливый ответ в насмешливом, презрительном взгляде синих глаз.

Меня снова бросает в дрожь.

Мысли невольно уносятся назад, в злополучный день празднования Нового года.

— Мы должны забыть о том, что произошло в тот день, — произношу едва слышно. — Пожалуйста, я… страдаю клаустрофобией. Нажмите уже чертову кнопку и поедем на ужин! У меня есть личная жизнь в конце концов! Завтра я положу к вам на стол заявление об уходе!

- Я никуда не отпущу тебя, Синичкина. Не трать бумагу. Вера сказала, что доверяет только тебе и я ей верю, — спокойно отвечает Самойлов.

Это звучит как: я бы ни за что тебя не выбрал, но доверяю своей секретарше…

Неужели и правда больше некому?

— Компания переживает нелегкие временна, на нас давят и не факт, что мне вообще удастся удержать руль, — задумчиво говорит Самойлов. — Может когда нас поглотят и руководство сменится, ты вздохнешь с облегчением, — добавляет язвительно.

— Не может быть такого! — восклицаю с тревогой.

Мне совсем не нравится слушать пессимизм в его голосе.

Герман наклоняется ко мне. Его горячее дыхание обжигает шею.

— Мне нужна твоя помощь, поддержка. Не время проявлять строптивость, не сегодня.

Сглатываю и киваю. Он совсем меня запутал!

Глава 12

К моему облегчению, босс снова нажимает кнопку и лифт начинает движение. Наружу выскакиваю пулей, ну и конечно спотыкаюсь. Самойлов ловко подхватывает меня, уж не знаю, как ему удается проявить такую прыткость. Сдвинув брови, он смотрит вниз… Проследив его взгляд, цепенею.

Из-под платья торчат мои скромные сапожки, которые, судя по всему, боссу не нравятся.

— Это что такое? — хмуро спрашивает Самойлов.

— В смысле? Сапоги…

— Настя, мы же едем в ресторан, — качает головой укоризненно.

— И что? У меня нет обуви! Вы же не предупредили заранее! — стараюсь не показывать обиду, но на деле ужасно неприятно, чувствую себя замарашкой.

— Я не виню тебя, — вздыхает босс, — но так не пойдет.

— Я могу ехать домой? Обещаю, я куплю туфли… Завтра.

— Нет, завтра будет поздно.

— Тогда чего вы от меня хотите. Почему вам не нравятся мои сапоги? Вы что, полиция моды?

— Мне не нравится сочетание вечернего платья и сапог, определенно, — не отступает Самойлов.

— Ну простите, может тогда не стоило приглашать в ресторан бедную секретаршу? — парирую ехидно.