— Спасибо за вечер. Надо вызвать такси…

— Я тебя отвезу.

***

Добравшись домой, получаю СМС от Абрамова:

Извини, срочно вылетел в Москву на пару дней. Как только вернусь, сразу наберу тебе.

Почему-то по спине пробегает неприятный холодок. Сама не понимаю, откуда это стойкое предчувствие беды, неприятностей. Из-за того, что послание настолько лаконичное? Или потому что не добавил «люблю-целую»?

Отругав себя за недовольство и лишние ожидания, непонятно откуда взявшиеся, захожу в квартиру. Зоя уже дома, выходит мне на встречу.

— Где была, крошка? С Даниилом поди гуляла? — спрашивает весело.

— Ужинала с Майклом.

— Ого! Почему с ним? Двумя крутишь… В другой ситуации я бы похвалила, но сейчас…

— Зой, мы просто поужинали. Он завтра улетает. Увидимся теперь мы с ним точно нескоро, вообще неизвестно когда. Он позвал попрощаться.

— Главное, чтобы Даниил не разозлился.

— Ты сейчас напоминаешь мне мою маму. Кстати, она не появлялась? — спрашиваю с тревогой. Стыдно признаться, но я совсем не горю желанием увидеться с родительницей в ближайшее время.

— Нет, не звонила. Мне кажется Абрамов с ней жестко разобрался. Крутой мужик, серьезно. Так утихомирить Татьяну Петровну… Снимаю шляпу.

— Ты стебешься, а я серьезно, — направляюсь в свою комнату, раздеваясь на ходу. С мамой мне конечно все равно предстоит встреча. Надеюсь к тому моменту я буду к ней готова.

— Да нет, Варь. Я восхищаюсь нашим боссом, серьезно. Не упусти этот шикарный экземпляр, умоляю. Он бомбезный. Майкл тоже душка, но никакого сравнения.

— Что ты имеешь в виду под словом «не упусти»? Разве Абрамов принадлежит мне? Пока у нас общее — только малыш.

— Он хочет ребенка?

— Он берет ответственность за него, а это мне кажется важнее.

— Да, конечно. Это круто. Даниил очень крут.

— Сегодня, когда мы сидели в ресторане с Майклом, там была Акула, — признаюсь неожиданно. — Она нас фотографировала…

— Вот, видишь, этого я и боюсь, Варь! Она ведь так просто не отступит. Интересно, она уже знает о том, что ты беременна от Абрамова?

- Понятия не имею, он об этом мне не доложил. Только сообщение прислал, что в Москву улетел, на пару дней.

— Да, я слышала, что там неприятности, в головном офисе. Какая-то махинация.

— Это серьезно?

— Понятия не имею. Наверное, раз сорвался так резко.

— Тогда, наверное, он не говорил еще с Солнцевой…

— Гадать бессмысленно. Надо обезопасить себя от этой мымры.

— Каким образом? Отнять телефон? Да брось, Зой, о чем мы вообще сейчас? Даже если Лика что-то там покажет, это был просто ужин. Я не думаю, что Абрамов настолько неадекватный ревнивец. Он уже видел меня с Майклом и реагировал спокойно.

— Серьезно? Прям спокойно?

— Ну, относительно. Не знаю, мы ведь тогда еще не были вместе…

Глава 27

Следующим утром, отправляясь на работу, никак не могу привести мысли в порядок. В голове сплошной сумбур и сомнения. То ли это следствие разговора с Зоей, то ли потому что я еще и спала плохо. Сны не запомнила, но они оставили после себя стойкое ощущение тревоги.

Я сказала подруге «мы тогда еще не были вместе». Но разве сейчас мы вместе? Разве Даниил признался мне в чувствах? Нет… Мы целовались, между нами есть притяжение, химия… Но я не могу сказать с уверенностью, что у нас «отношения».

— Привет, Варюша, чудесно выглядишь, — не успеваю занять свое рабочее место, как в приемную заскакивает Вероника. Не видела ее с момента возвращения из командировки, да и комплименты она мне раньше не особо отвешивала. Поэтому смотрю на нее с удивлением.

— Спасибо большое, — киваю, ожидая что же будет дальше.

— Нет, серьезно, Варь. Цвет лица шикарный, волосы блестят. Беременность тебе на пользу.

— Что, прости? — смотрю на собеседницу, теряя дар речи. — Откуда ты знаешь?

— Это секрет? Твоя мама вчера ведь приходила к боссу…

Боже мой. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Никак не могу поверить, что это правда случилось. Все здание в курсе, что меня обрюхатил босс, и что моя мама приходила с ним ругаться! Боже, ну и позорище.

— Ты чего так разволновалась-то, Варь? Я же не обидеть тебя хотела… Наоборот, рада за тебя. Захомутать босса, ну кто о таком не мечтает?

Смотрю на Веронику, не понимая, издевается или всерьез так считает. Нет, вроде бы совершенно серьезно говорит.

— Я никого не хомутала. Знаешь, мне не особо приятен этот разговор… Мама, конечно, у меня… Ладно, ничего говорить не буду, родителей не выбирают.

— Слушай, да тебе завидуют же все, дурочка. Если кто и осудит, так только для вида. Он же такой красивый… Ох, а харизма! Так и прет! Да тут поголовно все о нем мечтают. А он тебя выбрал. Бросил из-за тебя эту противную Солнцеву…

— Крылова, ты почему опаздываешь? — от Вероники меня спасает раздраженный голос Зорянской. — Я заглядывала десять минут назад, искала тебя. Почему я должна за тобой бегать, а? Или ты решила, что стала особенной?

— Извините, я если и задержалась, то внизу, там с лифтом что-то было, — бормочу смущенно. Неприятно, когда тебя так строго отчитывают, чувствую, как начинает жечь лицо.

— Тебя вызывает к себе Борис Андреевич, срочно.

Вероника за спиной начальницы делает круглые глаза. У меня по спине пробегает неприятный холодок. Что от меня нужно Бармалею? Ни разу с той истории в туалете он не вызывал меня. Наоборот, избегал всячески. Я решила, что Абрамов провел с ним воспитательную работу. Перед Даниилом Игнатов всегда лебезил и заискивал. Так что теперь ему от меня понадобилось?

— Ладно, я ухожу, потом договорим, Варюш, — кивает Вероника.

— Это вам не комната для посиделок, девочки, — Зорянская сегодня явно настроена по-боевому. — Давай уже, Крылова, не сиди как статуя. Пошли, не стоит раздражать начальство.

***

Сделав глубокий вдох, стучу в дверь кабинета Бармалея. Толкаю, она распахивается с легким скрипом.

— Здравствуйте, Борис Андреевич. Вы сказали мне зайти.

Игнатов вальяжно раскинулся в офисном кресле своего нового кабинета. Здесь не так много пространства, как в прежнем, который занял Даниил. Но тоже весьма комфортно.

— Да. Проходи, Крылова. Нам есть что обсудить.

Даже не представляю что, но не произношу это вслух, прохожу и сажусь на скромный жесткий стул напротив большого рабочего стола. Бармалей впивается взглядом в мое лицо, теребит ручку в толстых пальцах. Неожиданно встает с кресла, направляется к двери. С недоумением поворачиваюсь, наблюдая за его действиями. Игнатов запирает кабинет изнутри!

— Что… Что вы делаете? Что вы себе позволяете?! — вскакиваю со стула, меня охватывает паника.

— Сядь, — резко приказывает Игнатов. — Что возомнила о себе, что приставать к тебе буду? Нужна ты мне сто лет, успокойся на этот счет уже. Эта страница закрыта, Крылова, и ты свой шанс упустила.

Он возвращается на свое место. Меня колотит от нервной дрожи, хочется выскочить отсюда. Но ключ Игнатов положил в карман. Оглядываю помещение в поисках предметов, которыми, если что, можно будет защищаться.

- Разговор у нас пойдет о другом, Крылова. И поверь, в конце ты будешь мечтать о том, чтобы я пристал к тебе. Потому что все гораздо хуже для тебя, нежели сексуальный интерес.

— Я вас вообще не понимаю, Борис Андреевич. Может хватит уже меня запугивать? Почему вы заперли дверь? Вы…

— Ты в курсе, что вчера в офисе раскрыта крупная мошенническая схема? — ошеломляет меня Игнатов.

— Нет… Вчера у меня был выходной.

— Как это удобно.

— Не понимаю, что вы имеете в виду. Если Даниил Андреевич дал мне выходной по состоянию здоровья…

— Говорю о том, что сегодня, разбирая бумаги, кстати, по поручению твоего Абрамова, я нашел доказательства твоей причастности к этой схеме мошенничества.

— Что? Этого не может быть! Вы с ума сошли! — вскакиваю со стула и почти кричу, возмущенная до глубины души. — Я понятия не имею, о чем вы говорите, но точно не имею к этому никакого отношения! Никакого абсолютно, вы слышите?

— Слышу. Ты же орешь как резанная. Сядь, Крылова. Разговор будет долгим.

— Тут не о чем говорить, я хочу уйти. Пожалуйста, можете копать под меня дальше. Я точно за себя знаю, что ничем противозаконным не занималась! Работала секретаршей, и только!

— Вот именно. Имела доступ к базе, к печатям босса.

— Хорошо, вызывайте тогда полицию! Или кого угодно вызывайте. Я буду отвечать перед своим боссом, не перед вами.

— Твой босс улетел спасать то, что спасти вряд ли возможно. И я не думаю, что после всего что ему придется разгрести он захочет тебя видеть. Конечно, ты решила, что залетев отрыла главный козырь, гарантирующий тебе неприкосновенность. Но ты зарвалась, дорогуша. Такого мужчины не прощают. Ты же его дураком выставила круглым. Использовала, как одноразовый тампон. Да он тебя сгноит! Неужели думаешь, что после этого будете за ручки держаться и животик гладить? Он отнимет у тебя ребенка, и ты его никогда не увидишь!

Игнатов продолжает говорить, не останавливаясь, в какой-то момент у меня начинает так сильно шуметь в ушах, что я уже не слышу его слов. Но какие-то из них, увы, намертво отпечатываются в мозгу. Меня колотит от озноба, тошнит, кажется, даже поднимается температура.

— Мне нехорошо, Борис Андреевич, откройте дверь, или меня вывернет прямо здесь, на ваш ковер, говорю слабым голосом.

— Ничего, вывернет — уберешь. Я не закончил.

— Я все поняла.

— Что ты поняла?

— Меня подставили. Я ничего не делала противозаконного, у меня и в мыслях не было.