На глаза наворачиваются слёзы.

— Это так мило! — улыбаюсь я.

— О! Я знаю! — смеётся ЗБ и заглядывает к дочурке. — Привет, моя радость!

Он приближается ко мне, протягивает цветы и целует в висок. Это так мило, что меня пробирает до мурашек.

— Принесёшь воду?! — спрашиваю я и облизываю губы.

— Да. Секунду…

ЗБ достаёт смартфон из кармана и кладёт его на тумбочку, стоящую около кровати, берёт пустую бутылку от минералки и выходит из палаты.

Я подношу цветы к носу и втягиваю их сладкий аромат.

Обожаю их.

С самого детства люблю сирень…

У мамы около подъезда растёт больше дерево, и когда я была маленькой, частенько сидела на скамейке, наслаждаясь приятным ароматом и любуясь вереницей бабочек, что кружатся около него, собирая сладкий нектар с цветков.

Когда слышу вибрацию телефона, автоматически тянусь к тумбочке, потому что привыкла, что мой телефон стоит на зарядке, из-за чего лежит там довольно часто, так как до кровати шнур не дотягивается.

Заметив сообщение в мессенджере с номера «Бывшая» и не просто сообщение, а полуобнажённую фотографию пышногрудой блондинки и надпись: «Как просил, высылаю фото, милый», я чувствую себя преданной, но лишь на долю секунды.

Горечь заполняет сознание, совсем как тогда, когда услышала разговор адвоката, как тогда, когда я подумала, что Руслан в кабинете с другой женщиной… Но я останавливаю этот процесс: собираю силу воли в кулак и останавливаю.

Этому должно быть логическое объяснение…

Не мог ЗБ просить её фотографии, зачем они ему?! Зачем ему она?!

Я успокаиваю разбушевавшиеся мысли, и когда ЗБ входит в палату, решаю не откладывать разговор в долгий ящик, пока не появилось ещё больше сомнений. Ставлю цветы в бутылку, которую он успел обрезать каким-то образом, и смотрю ему в глаза.

— Слав, тут такое дело, — начинаю я и прикусываю губу.

— Ну давай, скажи, как сильно ты соскучилась, потому что я очень… Как же я ненавижу себя за эти полгода разлуки с тобой, — шепчет он мне в шею, обнимая меня со спины и сцепляя руки в замок под моей грудью.

— Я хочу поговорить о сообщении, которое только что пришло тебе на телефон. Я не открывала его, но то, что высветилось на экране, — сразу же принимаюсь оправдываться я. — Этого хватило для полёта бурной фантазии, поэтому я хочу услышать от тебя, что это значит…

— Давай посмотрим, — говорит он, отпускает меня и подходит к тумбочке.

Я присаживаюсь на кровать. ЗБ открывает сообщение, шумно выдыхает и садится рядом со мной.

— Ну начнём с того, что эта… Я не знаю, как назвать то, что женщиной называть язык не поворачивается… В общем, это моя бывшая.

— Я уже поняла это, — говорю я, пытаясь унять волнение и заткнуть внутренний голос, который начинает подкидывать разные мыслишки.

— Это не тот снимок, который я просил… Ты посмотри предыдущие сообщения.

Он протягивает мне телефон, и я неуверенно беру его в руки.

— Может, не надо?! Я поверю твоим словам, — говорю я, не решаясь смотреть на экран, потому что таким образом боюсь показать недоверие.

— Да, знаю, что поверишь, но ты прочти, так проще, чем объяснять…

Взгляд опускается на экран, и я читаю сообщения.

Бывшая: «Твой отчим снова был у меня, знаю, что он хочет вернуться к твоей маман, но могу опубликовать весёлые кадры с нами в сети, и её сердечко не выдержит. Выгодный бартер заставит меня удалить эти снимки»…

ЗБ: «Сначала покажи фото, которые у тебя есть»…

И дальше идёт то сообщение от неё, которое я уже прочла, и фотография… Неужели она думает, что это нормально? Светить своими прелестями? Или ей больше делать нечего? Совсем ни капельки гордости отправлять бывшему такие кадры.

А ведь я могла надумать себе невесть что снова, если бы позволила этим неприятным чувствам захлестнуть меня в очередной раз… Я даже почти горжусь собой, ведь прошла эту «проверку» стойко. И больше, я уверена, я не позволю чувствам одерживать верх над разумом.

Я возвращаю телефон его обладателю и кладу голову на его плечо. Мне тепло и хорошо рядом с ним, и я растворяюсь в этом ощущении.

— Зачем ей это? — спрашиваю я, когда ЗБ начинает гладить меня подушечками пальцев по руке, пробуждая всех мурашек, а они тут же бегут в разные стороны, быстро перебирая мелкими лапками и пробуждая внутреннюю щекотку.

— А кто его знает? Я не пытался разобраться в её психологии… Возможно, зря. Если бы сделал это раньше, избежал бы всех этих проблем. У меня тут только одно оправдание шантажу — желание наживиться за чужой счёт, но ты знаешь… Может, и осудишь меня, но я отдал дело адвокату… Ложь и вымогательство. Люди, которые так поступают, должна быть наказаны. Во мне не обида за измену говорит, а желание показать человеку, что так не следует поступать.

Я согласно киваю и прикрываю глаза. Прекрасно понимаю его и поддерживаю такое решение. Меня всегда раздражали женщины, которые видят в мужчине только источник доходов, словно за кошелёк его хватаются… А как же любовь?! Или это я одна такая, дурочка?! Впрочем, нет… Ритка же тоже не посмотрела, что у брата за душой только квартирка так себе и работа охранником.

— Знаешь, мне чертовски приятно, что ты решила обсудить это со мной! — говорит ЗБ и целует меня в шею, отчего внизу живота стягивается тугой узел.

Его близость действует на меня, как самый лучший афродизиак… Схожу с ума от казалось бы безобидного поцелуя.

— Я же решила, что больше не буду поддаваться эмоциям, вот и не поддалась, — улыбаюсь я, выгибаясь назад, льну к своему мужчине всем телом, согреваясь от жара, исходящего от него.

— Но ты ведь приревновала? Признайся честно, — подначивает он.

— Не скрываю, что я тебя ревную! Но ревность не самое главное чувство: я люблю и уважаю тебя, это важнее и сильнее ревности.

— Это самые лучшие слова, которые я мог услышать, — шепчет ЗБ, щекоча ухо своим дыханием.

Это чертовски приятно быть рядом с любимым и любящим мужчиной. Только сейчас я понимаю, насколько это волшебно… С Русланом ничего похожего не было, хоть я и думала, что люблю его. Жмурюсь и наслаждаюсь столь бесценным мгновением.

* * *

Пока мы с ЗБ нежимся и любуемся своей крошкой, приходит врач и говорит, что время пришло. Злату пора доставать из кувеза. Слёзы застилают глаза, когда оставшиеся трубки отсоединяют от малышки. Медсестра осторожно пеленает девочку и передаёт её мне. Понятия не имею, как держать ребёнка, как пеленать, но инстинкты действуют за меня. Конечно, я читала кучу книг и смотрела видеопособия о том, как правильно брать ребёнка под голову, но одно дело читать и смотреть, а другое брать её и окружать заботой.

— Моя Злата! — шепчу я, дрожа всем телом. Я так ждала этого момента, а теперь растерялась. Гляжу на неё и боюсь сделать лишнее движение. — Вот ты и победила все невзгоды. Теперь всё будет хорошо. Лучше, чем раньше.

Я не понимаю толком, кого именно сейчас успокаиваю — Злату или себя.

— Наша героиня. Воин, помиривший маму и папу, — добавляет ЗБ, глядя на дочку через моё плечо.

Доктор обещает, что за сегодня подготовит нас к выписке и оставляет одних, а Злата смотрит на меня и причмокивает губами.

— Она похожа на тебя, — говорит ЗБ. — Знаешь, когда я видел её во сне, она была твоей маленькой копией, я ведь помню ту испуганную девчонку на качельках…

— Ммм… Согласна, моя девочка, но посмотри на её глаза, такие же ясные, как у тебя.


— Кто бы сомневался, папа передал дочурке своё самое лучшее качество.

Мы негромко смеёмся. ЗБ обнимает меня за плечи и любуется малышкой, а она смотрит то на него, то на меня и пускает слюнки. Несколько минут мы вот так и стоим, а потом я предлагаю папочке попробовать взять дочь на руки.

— Послушай, я боюсь… Кать, мне на самом деле страшно… Когда я приезжал к Наташе в гости, и она просила помочь с детьми, мне казалось, что они не такие крохотные… А может, я просто приезжал, когда они побольше были?! Мне страшно.

— Мне тоже было страшно, но это непередаваемое ощущение. Возьми её, — улыбаюсь я.

Он послушно складывает руки так, как были у меня, и я перекладываю дочку. ЗБ замирает и не двигается, напоминая больше замершего истукана, наверное, именно так же выглядела я сама в первые секунды.

— Расслабься, ты не сделаешь ей плохо, это ведь наша девочка! — поддерживаю мужчину я и замечаю, что он слегка расслабляется.

— Привет, моё сокровище! Привет! — говорит он дрожащим голосом. — Я папа! Самый настоящий папа! — он смотрит на меня, а я киваю.

Эпилог

Спустя четыре года

Мы оставили Злату в гостях у бабушки Томы и всю ночь не спали… Прошло четыре года, а мы с ЗБ до сих пор сходим с ума друг от друга, и мне кажется, что это уже неизлечимо. Это называется любовь навсегда… И никакой там кризис окончания любви через три года нас не тронул: мы даже и не поссорились серьёзно ни разу.

Мне снится сон: маленький мальчик, идёт ко мне навстречу по песчаному пляжу. Море потихоньку плещется, задевая подошвы его ног. У мальчика взъерошенные русые волосы, как у папы, и карие глаза, совсем такие же, как у меня.

Просыпаюсь и смотрю на мужа, мирно спящего рядом.

— Сла-а-ав! — зову его, а рука автоматически скользит по животу.

Неужели это снова вещий сон?

Мальчик смотрел на меня, словно сказать что-то хотел…

Муж просыпается, смотрит на меня и улыбается загадочно, а затем потягивается и нависает надо мной, упёршись локтём в матрас.

— Тебе тоже приснился наш сын? — спрашивает он.

— Тоже?! И тебе? — удивляюсь я.

Впрочем, что тут удивительное? Злату ведь мы вдвоём увидели.