Ее расчет был точен. Самый непредсказуемый акционер. Наибольший риск продажи акций. Крупный пакет. Что думает поэтому поводу Аарон, спрашивать не пришлось. Ехидная ухмылка на губах была красноречивее любых слов.

— Конечно, мы примемся за Плотникова. Обязательно. — Он забрал из ее рук ручку и написал «номер один» возле фамилии Андрея. — Только перед тем, как иди на сафари, разберемся с уже прирученным зверьем. Мало ли, может твой дружок уже спал и видел себя в роли зятя Рогозина, а ты разбила его розовые мечты.

Рогозина скребнула ногтями по столу от злости. Этот гад явно понял все.

— Такое ощущение, что тебя Павлов покусал, — фыркнула она.

— Когда личные вопросы пересекаются с рабочими, лучше быть покусанным… Да хоть Павловым.

— С Андреем у меня ничего личного нет.

— А вот и узнаем.

— Аарон!

— Да, дорогая?

Оба, как противники, нацелились друг на друга взглядами. В комнате словно заискрило, и, если бы не стук в дверь, неизвестно, чем бы закончилась эта схватка.

Горничной, а, судя по внешности, подружкой Берга эта дама быть не могла, хватило одного мгновения, чтобы понять — рядом оставаться небезопасно. Быстро сообщив, что обед готов, она опустила голову и мышью выскользнула из кабинета. Это произошло так быстро, что Марине даже стало неловко.

Кровь прилила к щекам. Бергу почти удавалось спровоцировать ее на грубость. Непостижимо, но хваленой выдержки рядом с ним хватило на минуту, а ведь ничего особенного, он не сделал. Спор как спор. Казалось бы, с чего заводиться? Но щеки горели, а ладони чесались так, что, пока что-нибудь не сломала, пришлось засунуть их в карманы. Впрочем, не одной ей. Такой же — с руками в карманах — из кабинета вышел и Берг.

Глава 13. Правила совместного проживания


«Сердце подвластно разуму.

Чувства подвластны сердцу.

Разум подвластен чувствам.

Круг замкнулся. С разума начали, разумом кончили.

Вот и выходит, что всё мироздание — это суть игра моего ума.

А если вы со мной согласитесь, то и вашего тоже».

к/ф «Формула любви»


Часть 1.

На счету Аарона Берга было более двух десятков удачных захватов чужих предприятий. «Корпоративный естественный отбор» — так он объяснял свой успех и успокаивал совесть. Теория подтверждалась из года в год. Но когда его собственную квартиру захватила женщина, а иным словом охарактеризовать появление в гостиной, коридоре и кабинете вещей Рогозиной было сложно, Аарон понял — эволюция зашла в тупик.

С одной стороны, это было приятно — что-что, а чувство прекрасного красавица Марина будила одним лишь своим внешним видом. С другой стороны — радоваться не приходилось, мешало все то же гребанное чувство прекрасного: смотреть и не прикасаться к «шедевру» было испытанием.

Работать телохранителем, то есть оберегать ее тело от посягательств, он бы предпочел в непосредственной близости… Например, в своей кровати. Можно на диване! Еще был вариант с барной стойкой. С джакузи. С персидским ковром в его спальне. И даже со столом в кабинете.

Идей, как именно он бы занялся «охраной» тоже было много. Фантазия ежедневно выдавала свежий вариант, но останавливало… Первый раз в жизни его останавливала сама находящаяся рядом женщина. Словно и не целовались в Тель-Авиве, Марина мастерски держала дистанцию. Чего только стоил ее презрительный взгляд, брошенный на него после предложения потереть спинку! Снегурочка с темпераментом танцовщицы кабаре.

Мнения о способах получения информации у них расходились так же, как и взгляды на необходимость срочно заняться сексом. Он с помощью Ювелира и Димы уточнял данные об акционерах из своих, не самых легальных источников. Марина упрямо прорабатывала аналитику финансистов и отчеты СБ. Когда к концу недели непроверенными остались лишь Плотников и Романовский, методы разошлись кардинально.

— Ну и как вы уживаетесь? — выдергивая из размышлений, спросил отец длинноногой напасти.

Аарон и Рогозин находились в кабинете генерального «Альфы», и уже минуту Берг листал совершенно бестолковый отчет СБ об Афанасии Плотникове. Читать в нем было нечего. Данных о переманивании супер-шкипера не содержалось, а все остальное Аарон и так знал.

— Как уживаемся… — Берг отложил папку и неспешно размял затекшую шею. — А что Павлов больше не снимает сериал «Скрытая камера»?

На такой ответ Рогозин явно не рассчитывал. На скулах даже желваки заиграли.

— Скажи ей, что она всегда может вернуться ко мне. Настаивать на Испании больше не буду.

— Если бы ты не скрывал мою роль в нынешних проблемах компании, она и сама не согласилась бы жить со мной под одной крышей.

— Твою роль?.. — Лев Семенович положил оба локтя на стол и наклонился к собеседнику. — Утечку СМС, муссирование в СМИ информации о нашей небезопасности накануне тендера? Или думаешь, ей нужно знать о том, кто стоит за внезапным прозрением Леонова? После аварии-то… — Рогозин говорил так, словно и не сомневался в виновности Берга по всем трем пунктам.

— Я бы хотел, чтобы Марина знала о том, кто такой зам Леонова, — Аарон будто и не услышал вопроса оппонента. Никаких лишних слов, никаких признаний. — Ты и так изменил условия нашей сделки.

— Хочет он…

— Да.

— А я хочу скинуть со своей компании балласт в виде узколобого депутата!

— Уверен, она тоже не против, чтобы распрощаться с ним, — продолжил гнуть свою линию Берг.

Лев Семенович округлил глаза.

— Да Марине вообще не стоило в это вмешиваться! И кто ты такой, ей было знать совсем не обязательно. Жила без знаний о моем рейдерском прошлом и прожила бы дальше.

Берг на такое признание только криво улыбнулся. Правый уголок губ поднялся вверх, глаза по-прежнему остались серьезными.

— Ладно… — Рогозин хлопнул по крышке стола. — С Мариной я как-нибудь разберусь, — взял со стола лист бумаги и протянул собеседнику. — Последние новости.

Аарону хватило взгляда, чтобы понять, что перед ним. Официальное уведомление о проведении общего собрания было датировано сегодняшним числом. В графе «Повестка дня» значилось: «Увеличение уставного фонда». Алекс еще вчера сообщил, что Леонов наконец определился с датой и способом захвата. Созывать акционеров втихую, без Рогозина, он не пожелал. Самый предсказуемый сценарий. По такому поводу еще вечером Берг снял с Димы обязанности по охране себя и полностью сосредоточил на безопасности Марины.

— Полагаю, ты уже в курсе? — хмыкнул внимательно следивший за его реакцией Лев Семенович.

Скрывать не имело смысла. Аарон кивнул.

— Он хочет размыть контрольный пакет. Игра с раскрытыми картами, — прокомментировал он.

— Нам срок две недели, — взглядом указал на уведомление Рогозин. — Рой землю. Ищи компромат, взламывай аккаунты, раздавай взятки — делай свою работу, но сюрпризов от акционеров мне не нужно. Никаких сюрпризов не нужно! Понимаешь, о чем я?

— Она в полной безопасности. — Аарон догадался, что речь идет о Марине.

— Если хоть волос… — Рогозин погрозил кулаком. — Мои люди страхуют, но именно ты отвечаешь за мою девочку! Головой!

— Не мешай мне, и все будет хорошо.

— Обойдемся без рекомендаций, — отмахнулся хозяин кабинета и уже спокойным голосом, словно между делом, поинтересовался: — А кстати, где она? Почему не приехала сегодня?

— Где?.. — Берг прикоснулся к экрану своего смартфона, который все это время не выпускал из рук. На экране тут же открылась карта из навигатора Мерседеса. — В настоящий момент Марина в ресторане. Название нужно? — он насмешливо глянул на своего визави.

— В ресторане? — Лев Семенович сдвинул брови. — В четыре дня? Какого черта ей надо там в такое время?

Аарон небрежно сбросил в свой портфель бумаги и встал.

— Черта зовут Андрей. Фамилия Романовский. И, если я ничего не путаю, — усмехнулся, — он один из акционеров компании.

Можно было еще добавить «ваш несостоявшийся зять», но чувство юмора внезапно подвело Берга, и он дипломатично смолчал.

Меньше слов, минимум иронии — короче встреча. Деловая беседа и без того утекла в ненужное русло, а свободного времени, чтобы выслушивать угрозы, у него не было. Он бы сам кое-кому пригрозил. Например, содержанием под домашним арестом, а лучше поркой. Марина ни слова не сказала о встрече с Романовским. Даже не намекнула, и сейчас он как псих, повернутый на потере контроля, мечтал добраться поскорее до того самого ресторана и втолковать упрямице, в чем именно она не права.

Часть 2.

За всю свою сознательную жизнь Марина жила под одной крышей только с двумя мужчинами: с отцом и с Глебом. Обоих она любила. От обоих ушла тогда, когда посчитала нужным. И вот третий — Берг. Выражение «Бог любит троицу» явно было не про этот случай. Аарон был деспотом, руководствовался только своими правилами и своим удобством. Если бы не типичная для его нации любовь к торгу, жить с ним было бы невыносимо.

Торг спасал. Так за чашку утреннего кофе она отбила себе право на кабинет. «Полдня ежедневно в одиночестве и без ценных указаний!» — рискованно было даже пытаться ставить такие условия, но Аарон согласился. За обязанность по вечерам сопровождать его на встречах или просто ужинать в ресторане удалось выменять клятвенное обещание не скрывать никакой информации, каким бы путем та ни была добыта.

С отцом на подобные послабления можно было и не надеяться, а о плодотворной совместной работе даже думать не приходилось. «Тюрьма ВИП-уровня» — так Марина охарактеризовала Аарону свое временное пристанище. «С самым лучшим тюремщиком на земле», — в ответ на это важно добавил Берг.

В целом он был прав. К середине недели, устав от стычек, они выработали правила совместного проживания, и быт наладился. Для Марины эти условия представляли собой свод запретов, но Берг упрямо продолжал именовать их правилами.