Когда Аарон на секунду оторвался от ее губ, Марина услышала свой собственный всхлип. Тихий, грудной, он прозвучал как сигнал капитуляции. Большего поощрения Бергу не понадобилось. Язык мгновенно раздвинул ее губы, и уже настоящий, глубокий поцелуй выбросил за границы реальности их обоих.

______

* Такелаж (rig) — все снасти на судне, служащие для укрепления рангоута и управления парусами, а также грузоподъёмных работ.

Глава 16. Затишье перед бурей


— Я уже разбудил стихию энергетических потоков,

я уже вступил во взаимодействие с силами магнетической

субстанции! Вы что, сударь, на базар пришли?

к/ф «Формула любви»


Полгода подготовки, несколько месяцев на внедрение, бесконечно долгие недели в одиночестве, и вот финал — Алекс чувствовал себя как на пороховой бочке. Чемоданы уже собраны, билет в один конец на рейс «Хельсинки — Тель-Авив» куплен. Можно было начинать считать минуты до окончания операции.

Самое смешное — дату вылета на его настенном календаре красным кругом обвел сам непосредственный начальник. Это была дата собрания акционеров. «День, когда Рогозин перестанет быть владельцем контрольного пакета», — прокомментировал свои действия Леонов.

Алексу тогда как раз вспомнился фильм «День, когда земля остановилась». Аналогия напрашивалась сама собой. В кино герой Киану Ривза планировал уничтожить человечество, но из-за группы упрямых ученых изменил свой план и дал Земле второй шанс.

«Альфе» тоже требовался второй шанс. Сомневаться не приходилось — Рогозин способен был вывести мобильного оператора на новый уровень. Сегодня Центральный регион, завтра — Дальний Восток, потом — вся федерация. Большая тройка вполне могла превратиться в четверку. А еще шанс нужен был «Ошеру». Благодаря гениальному плану Берга компания могла сильно преобразиться. Без особых усилий, без чудес. Нужна была лишь свобода.

При мысли о свободе Алекс вздохнул и посмотрел на приоткрытую дверь перед собой. Уже полчаса он развлекал байками секретаршу Леонова, дожидаясь, когда их сиятельство соизволит принять своего верного холопа.

Заставить себя ждать — классическая уловка полиции, чиновников и женщин. Ожидание расшатывает нервную систему виноватых и сбивает спесь с зазнавшихся. Полчаса-час на жестком стуле под дверью — Леонов мариновал всех без разбора.

«Еще денек, и гори все синем пламенем!» — мысленно поддержал себя Алекс.

— Если сгорит, ну и черт с ней, — словно в подтверждение его размышлений послышалось из-за двери.

Голос был знакомый. Скрипучий властный, вызывающий нервный зуд — фраза точно принадлежала Леонову, а учитывая, что в кабинете находился еще и глава службы охраны «Строй-Леса», вряд ли они говорили о дровах в камине. Алекс поглубже уселся в кресло и, послав секретарше взгляд «Я внимательно тебя слушаю», сам превратился в слух.

Три голоса, начальника, безопасника и секретарши, сплелись в нестройный хор. Услышать хоть что-то сквозь женский щебет было не так просто. Болтливое прикрытие наверняка слышал даже ее начальник, но выбирать не приходилось.

— …когда начнется собрание, все должно быть готово!..

— …а вот Валентина из бухгалтерии у меня даже пыталась выпросить номер телефона…

— …устроим короткое замыкание. Мои уже обшарили склады, там хватит одной искры…

— …ни детей, ни родственников в Питере. Хорошая девушка. Ты на самом деле…

— …заказы крупные. Три яхты уже готовы и четыре в процессе сборки…

— …конечно, я понимаю, что женщины нынче активнее мужчин, но ведь она…

— …пусть Лев узнает, каково это — остаться без своих любимых игрушек…

— …а на свидание лучше всего пригласить в…

— …ждать мою отмашку! Если хоть один из твоих парней проявит инициативу — голову сверну обоим…

— …она будет счастлива! Я ей прямо сейчас напишу, что ты не против…

— …а теперь о главном…

После этих слов в мозгу Алекса включился сигнал «SOS». Поджог, яхты, отмашка — пазлы легко укладывали в одну картину. В Питере была лишь одна частная верфь и принадлежала она Рогозину. Пожар во время собрания акционеров мог спутать Льву Семеновичу карты, но вот "главное"… Что имел в виду Леонов? Какая-то деталь плана? Условный сигнал или что-то еще?

Алекс даже вполоборота повернулся в сторону двери, чтобы не пропустить суть. Но словно почувствовав, что их подслушивают, в кабинете засуетились. Жалобно скрипнуло кресло. Раздались глухие шаги. Один, второй, третий… И дверь со щелчком захлопнулась, отрезав кабинет генерального от приемной.

— Все! — набрав что-то на клавиатуре, секретарша вскинула голову и весело подмигнула своему визави. — Договорилась! Ресторан «У Симмона». Завтра в двадцать тридцать. Валентину можешь не забирать, она подъедет туда сама.

Алекс по-собачьи тряхнул головой.

— Ээ… Что?!

* * *

Современная примета: если очень ждешь звонка — ляг в ванну, напусти ароматной пены и закрой глаза. Телефонная трель раздастся, стоит только начать расслабляться. Что это: закон подлости, карма или рок? Слушая звонкую мелодию своего телефона, Марина склонялась к версии, что все же подлость.

Три дня после презентации яхты все ее время от пробуждения до сна больше походило на подленький спектакль в театре абсурда. У постановки даже был сценарист — Аарон.

При мысли о нем Марина зажала пальцами нос и с головой опустилась под воду. Отчаянно хотелось раздобыть где-нибудь волшебный ластик, которым можно стереть время. От фрахтовки яхты до возвращения в машину она удалила бы все секунды. Чтобы не помнить и не думать. Полчаса с Бергом на заднем сиденье стерла бы тоже. Место над коленом, где всю дорогу по-хозяйски покоилась его ладонь, зудело до сих пор, стоило лишь вспомнить. Будто пометил! Какая блажь на нее нашла на презентации? Целоваться с Бергом…

Всплыв на поверхность, Марина набрала полную грудь воздуха и вновь опустилась под пенную шапку.

Докатилась — любительский дайвинг в домашних условиях. Пускать в воде воздушные пузыри было так же гениально, как целоваться с Аароном.

Еще немного, и можно будет вызывать санитаров по свою душу. Отец и его начальник СБ «порадуются» записи в медкарте: «Помутнение рассудка на фоне разбушевавшегося либидо». Вряд ли передозировку кислородом и адреналин врачи сочтут достаточной причиной для случившегося на яхте.

Алкогольное опьянение или принуждение тоже не подходили. К своему сожалению, Марина слишком хорошо помнила ощущения, которые испытала. Этот чертов стратег дал-таки ей сделать первый шаг. Он не давил, не торопил, не настаивал. Можно было обманывать себя сколько угодно, но она наслаждалась поцелуем не меньше, чем сам Аарон.

После рейса, о котором можно лишь мечтать, на палубе яхты, попасть на которую и не надеялась — идеальное соблазнение. Симфония обольщения от маэстро. Вот бы еще Берг был тем мужчиной, с которым безопасно было играть в амурные игры.

Хорошо, что хоть после возвращения домой сам Аарон вел себя как обычно. С его стороны не было ни попыток повторить опыт, ни заигрывания, ни шуток. Этот невыносимый, самодовольный нахал вел себя так, словно ничего не было. Вообще! Неслыханное милосердие. Если бы он вдобавок исчез куда-нибудь, чтобы ни запаха, ни голоса, ни постоянного присутствия рядом…

Три дня поедания ее взглядом стали настоящей пыткой. Двадцать четыре часа в сутки под одной крышей. Завтраки, перетекающие в обеды, кинофильмы с проектора, паузы в словах — такая санаторная жизнь расшатывала психику сильнее, чем аврал на работе. В ранее уютной квартире стало некомфортно и тесно. Какая досада, что они уже успели выяснить планы всех акционеров.

Воздух закончился, и пришлось снова всплыть. Марина смахнула с лица пену, посмотрела на свое отражение в зеркале на противоположной стене. Глаза блестели.

— Марина, — послышался стук в дверь, — обед уже остыл. Жабры твою шею не украсят, так что выныривай скорее.

Сеанс релаксации закончился внезапно. Что и требовалось доказать — заботливый хозяин и полчаса не мог провести без своей гостьи. Некого было препарировать взглядом, никто не спасал от скуки. Чувствуя себя лабораторной мышью, попавшей в руки к чокнутому профессору, Марина чуть не застонала от отчаяния.

Часть 2.

Аарон немного лукавил, говоря, что ужин остыл. Его даже греть пока необходимости не было, но длительные водные процедуры Марины уж слишком смахивали на уход в себя. С недавних пор эту женскую рефлексию он почему-то стал недолюбливать. Что хорошо монаху у подножья Кайласа, то зло для умной женщины в мужской квартире.

Рогозина могла врать кому угодно. Виртуозное владение искусством лжи она, скорее всего, унаследовала от отца, как чувство ветра и острый ум. В этом между ней и Львом была лишь одна разница: папенька в совершенстве умел водить за нос других, а дочь профессионально врала самой себе. Холодная бизнес-леди Марина Львовна — тогда он, Аарон, Папа Римский или святой со сверкающим как мигалка на полицейской машине нимбом.

То ли ее предыдущие ухажеры не утруждали себя особой обходительностью, то ли привычка контролировать эмоции вросла в голову с корнями, но даже крошечная доля удовольствия вызывала у нее странную аллергию. Какой бы сложной и умной ни была Марина, но ее, как и более примитивных представительниц ее пола, одинаково разрывало на части от неопределенности. Систему сбоило от противоречивых команд: возбуждать — остужать, восхищаться — опасаться.

Если бы не собрание и повышенное состояние опасности, Аарон быстро поставил бы точку на плохом настроении и обострении раздражительности своей гостьи. Избавиться от видеокамер, сбросить покрывало с кровати — и можно было бы начать терапию.

На мыслях о методах лечения Берга немилостиво прервали. Тихо скрипнула дверь, и в гостиную вошла одетая в пушистый халат Марина. Халат был чем-то новым в их милой домашней игре. Аарон вначале даже глазам не поверил. Лишенный всякой сексуальности, он, наверное, должен был развеивать любые эротические фантазии.