Толпа двинулась из лифта в вестибюль, и я рванула вслед за ней. Орешкин не стал на этот раз удерживать меня и разжал руки прежде, чем я сделала первый шаг.

Несмотря на то, что летела со всех ног, он нагнал меня ещё до того, как я достигла выхода.

— Не хотите сделать фото на память? — раздался рядом со мной его голос, заставивший остановиться.

Хотела. Безумно хотела. В прошлый раз мне было как-то не до этого, теперь же ничто не мешало запечатлеть данный момент моей жизни.

В вестибюле длиной в тридцать метров и высотой в три этажа, оформленного лиловым и серым германским мрамором, висело гигантское панно, выполненное из алюминия — сияющее солнце и сам Эмпайр-Стейт-Билдинг. К нему-то мы и направились.

Десятки людей были заняты тем же, чем планировали заняться и мы. Я протянула Орешкину телефон, но он покачал головой и достал свой. Данный момент заставил немного смутиться, однако не стала на нём зацикливаться и приняла всё происходящее, как должное.

Босс сделал, наверное, с десяток фото, а затем подошёл ко мне и, ничего не говоря, обнял за талию и крепко прижал к себе. За этим действием последовало ещё несколько снимков, прежде чем он отстранился от меня, переслал мне полученные фото, и мы бок о бок наконец-то покинули величественную высотку.

Стоянка, на которой Орешкин оставил арендованный автомобиль, находилась в пятнадцати минутах ходьбы. Он неторопливо шёл со мной рядом. Не мне приходилось под него подстраиваться, как это происходило с Шуриком, а наоборот.

— Даже не надейтесь, что я брошусь готовить вам ужин, как только мы вернёмся в квартиру, — попыталась сорвать на нём свою нервозность, появившуюся из-за сравнения жениха с боссом.

У Орешкина на губах появилась загадочная улыбка, словно он хотел произнести очередную колкость в ответ, однако по какой-то причине сдержался.

— Этим вечером мы идём в ресторан. Нам непременно следует отпраздновать подписание контракта.

Его предложение звучало весьма заманчиво, но меня тревожила та лёгкость, с которой мы начинали общаться. Я молча кивнула в ответ.

Широкая улыбка не сходила с лица Орешкина на протяжении всего обратного пути до квартиры. Я списала его прекрасное настроение на заключение столь выгодной для компании сделки.

— Час на сборы хватит? — полюбопытствовал босс, когда мы очутились в нашем временном жильё.

— Конечно! — воскликнула в ответ.

Он недоверчиво окинул меня взглядом, но снова промолчал. И с каждым разом это всё больше волновало меня.

Спустя оговорённое время я вышла из комнаты в чёрном вечернем платье, которое предусмотрительно взяла с собой. Орешкин ожидал меня в гостиной. Он был одет в чёрный костюм и того же цвета галстук и выглядел, как всегда, просто великолепно. У меня перехватило дыхание, а сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он скользнул по мне восхищённым взглядом.

Заказанное заранее такси уже ожидало нас у выхода.

— Арина, давай ты будешь обращаться ко мне этим вечером по имени, — сказал Орешкин, когда мы ехали в машине.

— Как скажете, Константин Евгеньевич, — решила пошутить над ним.

— Арина, — полетел в мою сторону упрёк и хмурый взгляд.

— Я подумаю над вашим предложением и, возможно, мы придём к консенсусу, — продолжила подначивать босса.

Орешкин залился заразительным смехом и не стал больше лезть с просьбой. Мы сидели так близко, что его нога соприкасалась с моей, и это будоражило воображение, но я так и не сделала ни одного движения, чтобы даже попытаться что-то изменить.

Ресторан, как и многие здания в этом наполненном жизнью и суетой городе, был построен из стекла и стали. Едва мы вошли в помещение, неизвестно откуда вынырнул метрдотель и провёл нас к небольшой кабинке в дальнем углу зала. Столик был изысканно накрыт на двоих, в вазочке стояла одинокая белая роза.

Я благодарно кивнула боссу, подвинувшему мне кресло, и уставилась в меню.

— Определилась с выбором? — отвлёк меня Орешкин от изучения замысловатых названий блюд.

— Нет, — не смогла скрыть охватившей меня печали.

— Помочь? — участливо проговорил он, подавшись чуть вперёд.

— Да.

— Что предпочитаешь — рыбу или мясо?

— Мясо, — без колебаний вымолвила в ответ, сделав глоток холодной воды.

— Стейк с кровью?

— Фу-у, — протянула я, скривившись, чем вызвала его смех. — Я не настолько кровожадна.

— Говядина с овощами? — поступило следующее предложение.

— Подходит.

— А на десерт Брауни — шоколадное пирожное?

Я молча кивнула, решившись окончательно положиться на его вкус, который, по моему мнению, у него был превосходный.

Вскоре к нашему столику подошла официантка и приняла у Орешкина заказ. В придачу ко всему он выбрал ещё и бутылку белого вина, которое очень быстро принесли.

— Расскажи что-нибудь о себе, — заговорил он первым.

— Работаю в рекламном агентстве… — шутливо начала я.

— Это мне известно, — усмехнулся Орешкин, и на щеках появились две притягательные ямочки. — Сколько тебе лет? — скорее всего, он подумал, что так добьётся от меня больше толку.

Я заправила за ухо выбившуюся прядь и посмотрела на стакан с водой, по которому стекала капля конденсата, прежде чем ответила:

— Двадцать восемь.

— Какая у тебя мечта? — его вопрос выбил на мгновение у меня почву из-под ног.

— Ну-у… — протянула я, обдумывая, следует ли ему знать о столь сокровенном.

— Только не говори, что хочешь сдвинуть меня с должности, — шутливо произнёс Орешкин, заметив моё напряжение.

— Нет. Я, конечно, хочу повышения, но не настолько, — весело рассмеялась в ответ.

— Тогда что? — откинулся он на спинку стула.

— Наверное, ничего такого сверхъестественного, о чём не мечтала бы любая женщина — иметь свой дом, заботливого и любящего мужа, детей, — начала перечислять я.

— Сколько? — его бровь вопросительно изогнулась и слегка приподнялась вверх.

— Двоих — мальчика и девочку, — с мечтательной улыбкой произнесла я.

В этот момент к нам подошла официантка, с соблазнительной, адресованной Орешкину улыбкой. Она неспешно расставила блюда и поинтересовалась, не нуждаемся ли мы в чём-нибудь ещё. Он никак не реагировал на её знаки внимания, сосредоточив всё своё внимание на моей персоне.

— Что ещё? — поинтересовался босс, когда мы снова остались одни. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, о чём до этого шла речь.

— Да ничего, собственно говоря, значительного, — пожала плечами.

— И не грезишь о восточной сказке — стать женой арабского шейха? — недоверчиво посмотрел на меня молодой мужчина.

— Сдался мне он со своим гаремом. Ещё в очереди не стояла за… — я почувствовала, как румянец опалил мои щёки. Похоже, вино изрядно развязало язык. Орешкин заливисто расхохотался. — Какой у тебя рост?

— Сто девяносто два сантиметра, — с довольным видом сказал босс.

— Ого, — только и смогла выдавить из себя, подсчитывая разницу между нами.

— А у тебя? — полетел встречный вопрос.

— Сто шестьдесят пять.

— А если честно? — слегка прищурился Орешкин, раскусивший в два счёта мою ложь.

— Чуть меньше, — вымолвила я, снова заливаясь краской. — Сколько тебе лет? — спросила, затаив дыхание.

— Тридцать четыре. Первого января исполнится тридцать пять, — добавил он спустя мгновение.

— Получается, к тебе в гости приходят сразу с двумя подарками? — полюбопытствовала у него. До этого мне ни разу не приходилось общаться с человеком, который родился бы в первый день Нового года.

— Нет. Я отношусь к тем, кого вообще чаще всего забывают поздравить — после ночи веселья многим не до меня. Кто-то вспоминает на следующий день и звонит с опозданием, а кто-то и вовсе делает вид, что не знал, — Орешкин резко опустил взгляд и сосредоточил его на бокале с вином, который мужчина покручивал в правой руке.

— И как ты обычно празднуешь свой день рождения? — в моём голосе появилась неприятная дребезжащая нотка.

— Последние три года — в гордом одиночестве, — сухо произнёс он.

Я перевела взгляд с тарелки на его напряжённое и замкнутое лицо, но так и не успела узнать о том, что было до этого, поскольку босс задал очередной отвлекающий вопрос. Значит, эта тема находилась под запретом.

Ужин показался мне на удивление хорош. Никто из нас не переходил границы дозволенного. Мы не касались личной жизни друг друга, он не приглашал меня на танец, не отпускал в мою сторону колкостей, не флиртовал со мной, поэтому я чувствовала себя вполне расслабленно. Когда темы для разговора иссякли, вино было выпито, а превосходный десерт съеден, Орешкин попросил счёт. Я поразилась тому, что в его компании ни разу за вечер не вспомнила о женихе, которому так и не удосужилась позвонить за целый день, лишь отправила перед выходом в ресторан несколько сообщений.

Мы поймали такси и направились к дому, в котором находилась наша квартира. В животе ощущалась приятная сытость, глаза слипались сами собой, тело требовало покоя. Благо, ехать было недалеко.

— Я в душ, — сказала Орешкину, когда он помог мне снять шубу и повесил её в шкаф.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, — пожелала ему на прощание и тут же услышала в ответ:

— Спокойной ночи, Арина, — мужской голос прозвучал необычайно мягко и, как мне показалось, ласково.

Его взгляд прожигал мою спину до тех пор, пока я не скрылась из виду. В спальне я первым делом сняла с себя платье, колготы, украшения, набросила халат и пошла в ванную комнату. Горячие потоки воды разморили меня окончательно. Когда я вернулась в спальню, то часы показывали начало двенадцатого, а с учётом того, что в Москве было уже шесть утра, я погрузилась в крепкий сон, едва моя голова коснулась подушки.