Карпова ошеломленно застыла. Разговор был закончен. Она слышала, как мужчина раздраженно швырнул телефон обратно на тумбочку. Стоять тут больше не имело смысла. Под ложечкой заныло от нехорошего предчувствия. Что же он задумал? Лизавета уверенно распахнула дверь, и тут же столкнулась с его тяжелым, изучающим взглядом. Он медленно скользил по ее телу. Сверху вниз, и обратно. Она знала этот взгляд. Он будил в ней дикарку.

— Доброе утро! — Голос даже не дрогнул, не смотря на, вмиг пересохшее горло. — Выспался?

Несколько секунд Борзый молчал. Оценивал. Изучал. Потом, нехотя кивнул.

— Что именно ты слышала?

Вопрос застал врасплох, но ответ нашелся мигом:

— Все, — Она не собиралась врать ему.

Мужчина выругался сквозь зубы, потом, тяжело вздохнув, принял сидячее положение, слегка откинувшись на спинку кровати. Он был взвинчен.

— Спрашивай.

Лиза изумленно уставилась на Борзого. Серьезно? — Говорил ее взгляд. — И ты ответишь? Тем, не менее…

— С кем ты разговаривал?

— Старый приятель.

— Ты познакомишь нас?

— Сразу, после второго пришествия!

— Понятно. — Девушка скрестила руки на груди, — Он работает на тебя?

— Нет. Он мой старый должник. За определенную плату этот человек исполнит любой мой приказ.

Лиза нервно сглотнула.

— Что за приказ он должен исполнить сейчас?

— Ты же слышала.

— Кто тот человек…про которого вы говорили.

— И на этот вопрос ты знаешь ответ.

Лиза была готова разрыдаться. О, да! Она знала. Но теперь задалась целью отговорить его от столь жуткой затеи. Чего бы ей это не стоило.

— Хорошо, — Равнодушно пожала плечами, создавая иллюзию смирения. А ведь сердце так ныло от тревоги. — Поступай, как считаешь нужным.

Он, вновь, сдержанно кивнул, тем самым завершая эту щекотливую тему.

— Я приготовила завтрак. Надеюсь, ты голоден?

— Все в порядке? Мы все выяснили?

— Да.

— Тогда почему я вижу в твоем взгляде, самый настоящий, протест?

— Мало ли, что может, привидится человеку спросонья?

— Уверена?

— Разумеется.

Нарочито медленно, и с присущей только ему, захватывающей дух, грацией Дмитрий встал с кровати. Он удерживал ее взгляд. Не давал возможности отвернуться.

История любви удава и кролика имеет печальный финал… 

К черту голос разума! Когда он так смотрит. Когда пожирает и наказывает одним только взглядом. Превращает в обезумевшую нимфоманку. Как с этим бороться? И возможно ли? 

— Раз так, — Борзый сделал шаг в ее сторону. Лиза отступила. Не то чтобы дразнила. Скорее инстинктивно. Взгляд Дмитрия стал хищным. — Тогда поцелуй меня. Сейчас. 

— Доброе утро! 

С бешено клокочущим пульсом, Карпова прильнула к мужской груди. Обвила руками мощную шею. Хотела быть нежной, но неожиданно, жестко сжала ладони в волосах Похомова, резко притягивая к себе. Вознаграждена была мгновенно. Он…Боже! Он укусил ее! Не больно, но ощутимо. Нижняя губа слегка припухла. Дыхание давно сбилось, да и во рту пересохло.

 — Доброе! — Прохрипел Дмитрий, жадно впиваясь в ее губы. — Хочешь сегодня быть сверху?


Колени предательски задрожали. Это тело больше не принадлежало ей. Только ему. Лизавета с вызовом посмотрела на мужчину. Мужчину, который сейчас был центром ее вселенной. Слова сами слетели с губ, с головой выдавая ее самые сокровенные помыслы: 

— А какая разница, под тобой, над тобой, или рядом с тобой я окажусь в следующее мгновенье? Мне все равно. Лишь бы…в этот момент ты был во мне… 

Похомов дернулся от ее слов, будто его хорошенько током шарахнуло. Теснее прижался к ней, показывая силу своего желания. Лизавета плавилась под его взглядом. Щеки пылали. Неужели она способна была сказать подобное вслух? 

— Мать твою, Лиза! — Прохрипел в самые губы. — Клянусь, я помешался на тебе! Пожалуй, впервые в жизни мне страшно… 

Она не стала говорить, что и самой ей страшно, до чертиков. Просто смотрела в эти черные омуты, и тонула. Они словно поглощали ее душу. 

— Почему? — Еле слышно прошептала. Но он услышал. 

— Потому что, — Без жалости разорвал на ней топ, и сжал в руке оголившуюся грудь. — Я ведь не знаю, на что ради тебя способен. Не вижу той грани…Той красной черты, или греб*ного стоп-крана. 

— Это плохо? 

— Конечно, плохо, ребенок! Ведь это значит…что я способен…на все! 

Лизавету словно ледяной водой окатило. 

— Даже…убить?

Он молчал. А Карпова была на грани истерики. 

— Дима… 

Мужчина стиснул ее в кольце своих рук столь сильно, что каждый вздох давался с большим трудом. 

— Никому больше не позволю навредить тебе! 

Нервы сдали. Как ни старалась она держать эмоции под контролем, женская природа взяла верх. 

— Не трогай его, прошу тебя! 

Похомов напрягся. В его глазах было столько всего… 

И гнев вперемешку с диким желанием. И нежность. 

— Мы не будем это обсуждать. 

— Нет, будем! 

— В нашем мире подобные вещи не остаются безнаказанными. Он это знал… 

— Я не хочу жить с таким грузом. Не хочу знать, что из-за меня пострадал человек! 

— С каких пор, ты этого убл*дка защищаешь? 

— Послушай, я говорила Анатолию, что ты убьешь его, если посмеет обидеть меня. А он…Он сказал… 

Дмитрий приподнял ее за подбородок, не дав возможности отвернуться. Слеза скатилась по щеке. 

— Тише, мышонок! — Ласковое прикосновение его пальцев действовало расслабляюще. — Что он сказал? 

Сделав глубокий вздох пару раз, девушка взяла себя в руки. 

— Что они убьют тебя раньше… 

— И всего то? — Надменно фыркнул Борзый. — Они, с Макаром на пару, мне эту фразу вместо приветствия кричат, при каждой встрече. 

— И ты так спокоен? — Изумлению не было предела.

— Именно. — Прохрипел мужчина, прикусывая мочку ее уха. — И ты привыкнешь. 

— Это вряд ли… 

Настойчивый стук в дверь вернул обоих к реальности. Борзый собственническим взглядом окинул ее, почти обнаженное, тело. 

— Накинь что-нибудь, — Недовольно пробубнил Похомов, извлекая из встроенной гардеробной махровый халат. — Пойду, гляну, кого в такую рань черти принесли.

* * *

— Паша-сука! И какого лешего тебе не спиться? 

— Чего злой, как черт? — Усмехнулся Сокол. — Утренний стояк? 

— Кхм, — Прочистила горло Лизавета, привлекая к себе внимание мужчин. — Доброе утро! 

Она уже успела натянуть на себя одну из любимых футболок Похомова, которая надежно «упаковывала» ее тело от любопытных глаз. 

— О, иди ко мне, «Брюс Ли» в юбке! — Рассмеялся Пашка, крепко сжимая Карпову в объятиях. Его сердце гулко билось в груди. — Доброе, доброе! 

Через несколько секунд она отстранилась, и виновато поглядывая на Дмитрия, улыбнулась. 

— Что-то случилось? — Осторожно поинтересовалась. — Выглядишь напряженным. 

Еще раз посмотрела на Борзого, и поняла, что попала в точку. Мужчины обменивались очень странными взглядами, и казалось, понимали друг друга без слов. Не смотря на, небольшую дружескую перепалку, Дмитрий сразу оценил состояние друга, и выглядел сейчас мрачнее тучи. 

— Не придумывай, рыжая! Хорошо все. Есть чего пожрать? Сердцем чую, что есть! Голодный, как волк. 

Борзый чертыхнулся. 

— Ладно, Паш, не юли. Давай…при ней. 

— Я могу вас одних… 

— Нет. Ты останешься. Говори. 

С лица Сокола улыбка сошла мгновенно. 

— У нас проблемы. И если я, все же, ошибаюсь — клянусь отыскать старушку удачу, и сделать ей лучший, в этом гр*банном мире, куни! 

— Ой, — Лизавета не была готова к такому повороту. Щеки вспыхнули мгновенно. Поднимать глаза на Похомова не решилась, хоть и чувствовала на себе его взгляд. — Пожалуй, я оставлю вас наедине. Для моих ушей это слишком… 

Соколовский понимающе хмыкнул. 

— Прости, Лизок. Я думал этот, прости Господи, уже по всем пунктам тебя развратил… 

— Паша! — Возмущенно взвизгнула девушка. 

— Не по всем. Исправлюсь. Как только уберешься отсюда, начну обучающий курс. 

— Боюсь, брат, после моих новостей тебе будет не до этого…

* * *

— Как это, пропала? 

— Вот так вот. Взяла и пропала… 

Они расположились на кухне, за обеденным столом. Лиза подала завтрак, от которого уже почти ничего не осталось. Мужчины решили все вопросы и новости обсудить после еды. Известно, что на голодный желудок дела не решаются. 

— Разве я не просил тебя проконтролировать, Сокол? Разве не говорил, что вопрос щекотливый, и доверить его только тебе могу?

— Ты думаешь, мне легко? — Напряженно выдавил из себя Пашка. — Она ведь…Я не просто, периодически спал с ней! Фактически подставил! А она поверила. Все бросила. Уехала. На прощанье счастья пожелала…Сказала, что полюбила…меня. 

У Лизы в горле ком стоял. Она видела Ларису мельком, но девушка вызвала положительные эмоции. Оставалось лишь надеяться, что ничего ужасного с ней не приключилось. Пытаясь взять себя в руки, успокоиться, Карпова взяла из кипы лежащих на столе бумаг чистый лист, карандаш, и принялась рисовать. Даже до конца не осознавала, что именно. Просто водила карандашом туда, сюда…и краем уха слушала разговор мужчин. 

— Ладно, успокойся, брат. Еще ж неясно ничего. Нужно людей подключить. Камеры с вокзалов проверить. Может, засветилась где. 

Сокол нервно барабанил пальцами по крышке стола. 

— Я уже это сделал… 

— И? 

— Вот, взгляни. — Сокол протянул Похомову распечатку с одной из камер. На ней была фото мужчины и девушки. Последняя выглядела испуганной. Потерянной. Мужчина же напротив. Слишком спокоен. Равнодушен. Словно робот.