Людмила Сладкова - Реквием по любви

— Потому что, скучаю. Потому что, от желания прикоснуться к тебе, сводит пальцы!

Она зажмурилась, смакуя каждое слово. Запоминая тембр и интонацию. Вполне вероятно, что ТАК с ней Алексей разговаривает в последний раз.

— Знал бы ты, как я скучаю…

Грустно улыбнулась.

— Еще работаешь? — Поспешила сменить тему. Какой смысл накручивать себя еще сильнее?

— Сейчас перерыв. Мой рабочий график, теперь, довольно жесткий. Чтобы закончить все дела раньше установленных сроков, приходится чем-то жертвовать.

Соня театрально надула губки:

— Вот видишь, надо было послушать меня, и брать с собой. Я бы очень пригодилась. Следила бы за питанием. Рубашки гладила. Даже массаж бы делала, поздними вечерами.

Алексей окатил ее таким голодным взглядом, что стало трудно дышать. Колени задрожали, а грудь потяжелела. Когда еще и соски сжались в тугие комочки, Соня официально окрестила себя помешанной на этом мужике извращенкой!

— Так, ты и сделаешь.

Сказал, как отрезал. С некой долей…мягкой агрессии в голосе.

— Ага. Через полгода.

— Сейчас!

— Что ты…

— Сейчас, девочка! — С нажимом. Властно. — Поднимайся, Соня. Нечего прятать от меня свои прелести. Это тело, давно уже, принадлежит мне.

Не агрессия! Девушка разгадала, наконец, эту эмоцию. Гордеев возбужден! До предела.

— Хочу тебя видеть…

Что ж, до ханжи ей, как до Китая, пешком. Облизала пересохшие губы, а затем, удерживая полыхающий вожделением взгляд, нарочито медленно поднялась на ноги.

— Не смею противиться…

— Хорошая девочка, — Хрипел Алексей, расстегивая собственную ширинку. Соня отчетливо слышала звук разъезжающейся молнии.— Покружись, моя малышка. Тебе есть, что показать!

На автомате, почти ничего не понимая, выполнила его просьбу. В ушах стоял шум. Сердце гулко билось в груди. Она гарцевала перед ним, как молодая, необъезженная кобылка. Завораживая. Соблазняя. Правильно уловив суть игры, сжала ладоням собственную грудь. Потеребила жесткие горошины. Ощущения были странными, но приятными. Послышалось мучительное шипение, по ту сторону экрана.

— Как бы я хотела, — медленно провела рукой вниз, — Чтобы ты был сейчас рядом. Хотела бы, чувствовать на себе твои губы. Твои руки…

— Соня! Детка…

Алмазова понимала, хоть и не видела, что мужчина в этот самый момент ласкает себя. И эта мысль доводила до исступления. Низ живота скрутило спиралью. Сладкой истомой. Она чувствовала, как становится влажной.

— Повернись ко мне спиной! — Услышала горячий шепот. — Ноги, как можно шире. Вот так! Умничка! Вот так, моя девочка. А теперь, наклонись вниз. Сильнее.

Всхлипнув, девушка выполнила все, в точности. От накатившего возбуждения саму колотило. А от осознания того факта, что выставила на его обозрение свои влажные складочки, срывало крышу.

— Бл*дь! — Зарычал в голос, Алексей. — Ты с ума меня сводишь! С ума!

— Лешик…

Ее сладкий стон отразился от мраморных стен. Гордееву же, было мало.

— Руки на попу, Соня! Разведи ягодицы в стороны. Покажи мне, мои сладкие дырочки.

— Гордеев, — Она уже хныкала, раздвигая себя для него. — Я, ведь, сейчас кончу от твоих слов…

Послышался сдавленный рев:

— Дьявол, Соня! Ты прекрасна! Совершенная девочка…прикоснись к себе.

Хотела встать удобнее, но он пресек ее попытку.

— В этой позе. Я должен видеть все. Трогай себя, как я тебя трогаю.

— Мхфм…

Алмазова, бесстыдно скользя по самому чувствительному местечку, собственными пальцами, начала издавать примитивные, невнятные звуки. Она потерялась в ощущениях. Пребывала на краю пропасти. Лишь голос любимого мужчины был ориентиром. Якорем. Он приказывал. Она подчинялась. И плыла, плыла, плыла…

В какой-то момент, услышав знакомый стон, поняла, что он кончил. Спустя пару нажатий, прорвало и ее. Нахлынувший оргазм был так силен, что удержаться на ногах не удалось. Рухнула прямо на колени, расплескав при этом изрядно остывшую воду.

— Соня, посмотри на меня! — Услышала через какое-то мгновение. — Ты как?

— Я только что, увидела звезды!

Алексей гортанно рассмеялся. Как только успокоился, продолжил.

— Я скинул тебе на почту варианты готовой недвижимости. Просмотри, на досуге. Если на что глаз упадет, сообщи. Сразу оформлю документы на твое имя. Нужен будет образец твоей подписи.

Стало стыдно. Ни с того, ни сего. Сама своей реакции испугалась. Видимо, пробил час.

— Спасибо, Лешик. Ты очень щедр. Особенно, если учитывать, что я…

Запнулась, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Что, ты?

— Провинилась перед тобой…

Вот так. Других слов не нашла. Гордеев напрягся. Между нахмуренных бровей залегла небольшая морщинка.

— Говори!

— Ты предупреждал. Я не послушала. Вина на мне, целиком и полностью. И я…пойму, если после этого, ты не захочешь меня видеть…

— Соня! — Мужчина уже рычал.

— У нас будет ребенок! — Выпалила на одном дыхании, и зажмурилась не в силах вынести его взгляд. — Я беременна.

Казалось, в повисшей тишине, отчетливо слышан ее пульс. Ничего не происходило. Открыв глаза, уставилась на мужчину. Он улыбался! С видом победителя. С чувством триумфа и превосходства. Соня же, впала в ступор.

— Даже, не накричишь?

Алексей хмыкнул:

— Нет.

И тут девушку осенило!

— Ты не выглядишь удивленным, Гордеев!

— А должен?

— Но…

Мужчина откинулся на спинку кресла, и закинул руку за голову.

— Все ждал, когда же расскажешь…и расскажешь ли, вообще.

— В смысле? Откуда? Я сама узнала только сегодня!

— А я, начал подозревать, нечто подобное, давным-давно. Наблюдал за тобой, с того самого дня, как ты в обморок грохнулась. Просто так сознание не теряют. За здоровье твое переживал. И заметил, что твой аппетит увеличился в разы. Ты стала сметать еду со стола, как маленький слоненок. Тебя, все чаще, клонило в сон. А секс…порой ты была столь ненасытна, что я, всерьез опасался, оказаться не на высоте. Все соки из меня выжимала! Ах, да! Еще и грудь…

Соня изумленно вытаращила глаза. Внезапно осознала одну важную вещь:

— Ты любишь меня! — Перебила, не дав закончить фразу.

Утверждение. Больше не вопрос.

— Скорее да, чем нет.

Мягкий и немногословный ответ. Сердце сжалось в груди, от переполнившего его счастья. Она заливисто рассмеялась. Одновременно расплакалась. Эмоции били фонтаном, и контролировать их Соня уже не могла.

— Но, ты не хотел детей! Не хотел. Предохранялся.

— Из-за тебя, Соня! Ты еще очень юна. Ребенок, совсем. Хотел, чтобы институт закончила. Через два года, подумали бы. Но, раз судьба решила вести нас по этому пути, кто мы такие, чтобы противится?

— Ты…ты не злишься?

— Сложно понять, какие чувства меня сейчас наполняют. Но, это точно не злость. Возможно, впервые в жизни, я счастлив.

— Лешик…

— Возможно! Не зазнавайся!

Соня вздохнула полной грудью. Кажется, жизнь налаживалась.

— Что мы будем дальше делать?

— А сколько у нас времени? — Озадаченно почесал затылок. — На каком месяце ты не сможешь скрыть живот?

— Откуда мне знать! — Возмущению не было предела. Она что, мать-героиня со стажем? — На третьем, или четвертом, наверное.

— Замечательно. К этому времени, я уже закончу все дела здесь, и вернусь домой. Как раз, успею познакомиться с твоей семьей.

— Может, я сама им все расскажу?

— Не обсуждается. Нарушать традиции нельзя. Твоей руки буду просить, как того велят приличия.

— Моей? Руки?

— Ты против?

— Н-е-е-т!

— Отлично! А теперь, будущая госпожа Гордеева, присаживаемся на бортик ванны. Смелее. Ко мне лицом. И, милая, широко раздвигаем ножки. 

Смеркалось. Солнце лениво уползало за верхушки деревьев, унося за собой и летний зной. Становилось прохладнее, и было легче дышать. Едва ли ей это помогало. Лиза задыхалась. Родной дом казался чужим. Сама она чувствовала себя обманутой. А еще, несчастной. Понимала, что жалеть себя — удел слабых. И склонности к подобным эмоциям не имела. Но, сейчас, так отчаянно хотелось, этой пресловутой жалости. Поддержки. Банальных слов — все будет хорошо. Старалась изо всех сил запихнуть последний разговор с Дмитрием на задворки сознания, но страх, липкими щупальцами сковал сердце. Не отпускал, хоть ведрами валерьянку пей. Поработил мысли. Почему он не понимает, чем все может закончиться? Почему не слышит ее? Ведь, если верить тому, что Лиза про отца узнала, Похомову до него, ой как далеко! Кем он себя возомнил? Даже Черчилль не справился. А ему поклонялась добрая половина страны! У них нет шансов. Девушка решила, и решила довольно твердо, поставить точку. И пусть, сердце в клочья. Пусть душа стынет, и кровь в венах леденеет. Переболеет. Справится. Не впервой. Она не даст ему оступиться. Не даст пострадать из-за нее. Да, любит! Именно поэтому, нельзя идти у него на поводу. Вот только…сможет ли?

Господи, помоги, не свихнуться!

Острая жгучая боль пронзила пятку. Девушка вскрикнула, поджав ногу. Осколок впился. Крупный. Не глубоко, но кровь хлынула. Раздался настойчивый стук в дверь. Хмурясь, Лиза завертела головой. Что происходит? С нее, будто пелена спала. Она стояла посреди своей спальни. Перевернутой вверх дном. Разгромленной. И, судя по исцарапанным рукам, разгромленной ей самолично. Боже! Зачем? Воспоминания нахлынули, отрезвляя. Почувствовала неимоверный стыд. Женская истерика — вещь неприятная. Ей, всего лишь, хотелось видеть лицо отца. Хоть разочек. В поисках фотографий, Лиза перерыла весь дом, попутно обвиняя бабушку в сокрытии информации. Почему их нет? Ее старания не увенчались успехом. Не совсем понимая, что делает, и уж точно, себя не контролируя, закрылась в своей комнате. И тут ее накрыло! Наедине с самой собой. Всю боль, все отчаяние которое в тот момент испытывала, девушка направила в другое русло. Обратила в ярость. Первое, что сделала, испытывая неимоверное облегчение — смела на пол все содержимое туалетного столика. Духи. Тени. Крема. В труху! Хрустальная ваза с цветами? Никогда ей не нравилась! От соприкосновения со стеной, разлетелась на мелкие кусочки. Плакаты, рамки с фото, любимая фарфоровая кукла Марина, последовали за ней. Красивое некогда личико, как настоящее, покрылось мельчайшими трещинами, и рассыпалось мелкой стеклянной крошкой. Вот тогда-то, Лиза и взвыла не своим голосом. Подарок матери! Единственное, что от нее осталось. Что же она наделала? Что натворила? Рухнула на колени, игнорируя пульсирующую боль в ступне, и принялась сгребать в кучу все осколки, дрожащими ладонями. Можно склеить. Есть умельцы. Не важно, сколько стоить будет. Главное, собрать все детали и восстановить! Подушечки пальцев напарывались на острые углы, но боли она уже не чувствовала.