Петенька так переживал, что оно для меня беременной тяжеловато и как я могла его обмануть? Не сказать, что мне оно небеременной в самый раз по весу?

Нет!

Решительно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Готова сказать всё как есть и пусть он посчитает меня лживой шантажисткой! Хотя я и подумала об этом, но не верила в то, что он так посчитает.

И я оказалась права.

Тяжёлый разговор с Петром закончился поцелуями и его признанием в любви.

— Зай, ну ты чего? Мы же не по залёту женимся, а по любви. Я эти кольца заказывал ещё до того, как ты в меня тестами кинула. — заявил хоть и расстроенный, но всё же с улыбкой, утирая с моих щёк слёзы.

— Чего?! — возмутилась, перестав плакать мгновенно, — Не было такого! Ты эти тесты сам из моего кармана доставал! — напомнила ему, а он и рад, стоит довольный улыбается.

— Вот. И плакать перестала. Давай, ноги в кеды и там ваш бугай звонил. — торопил меня Петенька, встав с дивана.

— Мамонт. — поправила, ещё шмыгая носом.

— Ну да, Хмыря забирать пора. — торопился Петенька

— Персика. — это прозвучало уже совсем спокойно, от признания и смены темы разговора стало легче.

— Женщина! Мы ещё не поженились, а ты уже мне мозг колупаешь поварёшкой! — возмутился Пётр, поднимая уже меня с дивана за руку.

— Ложечкой Фолькмона.

— Чего?!

— Поварёшкой это быстро, надолго твоего мозга не хватит. Предпочту растянуть удовольствие, она вот такая малюсенькая. Думаю, до золотой свадьбы хватит. — улыбнулась во весь рот, наблюдая, как сопит Петенька от злости, даже забыл напомнить мне что я Язва.

Это было ничто иное, как забота.

Отвлекли друг друга от нелёгкой для двоих новости и отправились за нашим первым питомцем.

Глава девятнадцатая

Три месяца спустя…

Мы с Петенькой поженились и жизнь продолжалась словно ничего не поменялось. Мама так и выносила мои мозги по поводу внуков, а я бесконечно переживала, что беременность всё не наступает. Хотя мне было чем заняться, ведь с того момента как Персик поселился у нас, Маша всё больше и больше проводила времени не у себя. Ольгу этот момент, кажется, не волновал, она больше занималась новорождённым сыном, а вот меня очень волновал тот факт, что ребёнку некуда даже притулиться.

— Давай ей котёнка подарим? — предложила Петру, когда он, лёжа в кровати перед сном читал книгу, что было для меня неожиданно, ведь до нашего бракосочетания за чтением был не замечен.

— Кому? — удивился муж, с умным видом перелистнув страницу.

— Маше, кому ещё то? — для меня было странным, что наш кот ей интересен больше, чем младший брат и общество матери.

— Можем подарить котёнка, только он у нас жить будет. — Петенька даже отвлёкся от книги и посмотрел на меня словно ожидал моего согласия или отказа.

— Да? Ну тогда давай ей хоть комнату сделаем. Она целыми днями у нас проводит. — поделилась с мужем информацией.

А то его после возвращения на службу несмотря на солидный счёт в банке, ну оно и понятно, болен следствием, МВД головного мозга и прочие диагнозы, дома практически не бывало. Зато моя работа позволяла принимать частую гостью.

— Маша тебе что мешает? — Пётр спросил строго и нахмурился.

Хотелось его стукнуть.

— Нет! Наоборот, я рада, с ней не скучно, но уроки за кухонным столом делать тоже ненормально. Как и спать ребёнку на диване. Комната всё равно пустует. — на самом деле меня раздражала эта пустая комната.

Бесила своим безмолвным наличием и воспоминаниями о планах на неё. А так был повод сделать в ней детскую, к тому же Маша не раз оставалась у нас ночевать.

— Ты действительно на это согласна? — с удивлением спросил пухнорыленький, меняясь на глазах.

Улыбка до ушей и глаза такие счастливые, словно сбылась его мечта.

— Да. Можно даже слона нарисовать такого же. — предложила в надежде отвлечься от мыслей о ненаступающей беременности.

— Завтра Машку обрадую. Она на самом деле давно спрашивала, я просто думал, что ты не захочешь. Вроде как чего тут, на этаж выше подняться. — заявил Петенька и тут я уже не сдержалась…

Отлупила негодника подушкой, стукнула несколько раз пока он не очухался и не скрутил меня.

Уже в выходные в некогда пустующей комнате с ковром кипела работа. Ремонта особого комната не требовала, Пётр только заказал необходимую мебель и с удовольствием сам её собирал. Мы же с Машей стояли у стены в раздумьях о том, что на ней рисовать. Ведь от слона Маша отказалась, а мой А́тлас с животными её не впечатлил.

— Я придумала! Я хочу кошку, которая гуляет по радуге, а эта радуга будет начинаться отсюда, — она указала на угол комнаты, — И она будет начинаться от отпечатков наших ладошек, а потом переходить в цветные полосы! Ладошки тоже будут цветные! У меня зелёные, у тебя фиолетовые, у папы синие, мамины жёлтые, а Максику сделаем красные! — скача от радости подробно описала всё что и как она видит.

— Мама откажется. — отрезал Петенька, изучая инструкцию по сборке посменного стола.

— Я её уговорю. — как-то не очень позитивно, не убедительно и надувшись ответила Маша.

— Да почему откажется-то? — не поняла я.

— У Ольги пунктик. — ничего не объясняя пояснил Петенька.

Что это за пунктик такой я выяснила чуть позже, когда Маша всё же уговорила маму принять участие в изображении радуги.

— Господи! Так сейчас! — её начало трясти ещё от вида кюветы с краской, и она вся зажмурилась, прежде чем опустить ладонь в жёлтую краску, — Какая мерзость. Б-р-р-р. — пока она ставила свои отпечатки в заранее указанные места её чуть не вырвало, а после она быстро убежала в ванную комнату, долго отмывала там руки.

— Я же говорил. — произнёс Петенька, макая пухлую ручку мальчишки в кювету с красной краской.

— Потом скажешь ещё раз, а то непонятненько как-то. — при детях выяснять что-то не хотелось, Маша и так видно было, что переживает.

— Ладно. — согласился муж, покачивая на руках Машиного братика, чтобы тот не капризничал.

Сказать, что я ревновала Петеньку к этому милому карапузу, это ничего не сказать! Маша у меня таких чувств не вызывала, она была его дочерью, а этот мальчик был сыном Ольги и неизвестного мужчины. К Петеньке он не имел никакого отношения, и то, что он его так мило пытался укачать, этого чужого ребёнка, меня невероятно раздражал.

Я поторопилась всю процедуру нанесения отпечатков на стену ускорить, чтобы Ольга удалилась из нашей квартиры со своим сыночком. Ревность и зависть меня буквально сжирала, а от этого портилось и без того плохое настроение. К моменту возвращения к нашему отложенному разговору я накрутила себя так, что в моих глазах Ольга была чуть ли не психбольной женщиной и отвратительной матерью!

В этот вечер Маша у нас не оставалась, поэтому можно было не следить за словами, тоном и громкостью. Но я старалась держать себя в руках, ведь муж-то мой, по сути, ничего плохого не сделал и моё отношение к Ольге, это только моя личная проблема. Но выяснить что-то гадкое о ней мне было необходимо. Словно это могло помочь мне в моей проблеме. Настигла Петеньку на кухне за завариванием чая и сразу налетела на него с вопросом;

— Ну, рассказывай! Что это её так перекосило от краски, словно она руку в дерьмо опускала? — меня саму сейчас трясло от нетерпения узнать причину столь странного поведения.

— У неё фобия. Она практически на все жидкости так реагирует. Краска, суп, манная каша, густой сок и прочее. Если на неё попадёт, всё! Сразу истерика. Пожалуй, не боится только воды, ну кофе, чай там. — вполне спокойно и буднично объяснил Пётр, словно у его бывшей жены простуда, а не психическое что-то.

— Э-э-э, но дети, это же… Как?!

В голове не укладывалось, как она с такой проблемой вообще забеременеть умудрилась, а потом ещё и изменить мужу.

— Ей мама помогала всегда, а теперь няня. Маша уже сама как-то справляется. Да она ходит к психотерапевту, но пока что-то не помогает. После того как Макса родила и вовсе сдвиг случился, ходит там всё хлоркой натирает. — Петя показал пальцем на потолок.

— А-а-а…да-да этот странный запах, я его ощущала, но не могла идентифицировать. Так тебе не кажется, что детям с ней опасно? — обалдеть!

Вот так ситуация.

— Да нет. Видишь ради Машки даже ладошки отпечатала. — хмурясь ответил Петенька, мой интерес негативный к его бывшей жене вызывал негатив и у него.

— Ну, а вдруг её переклинит и она детей в хлорке решит искупать? Маша может ещё и спасётся, а вот мелкому хана. Ой! Страшно то как! — я сжала ладонями щёки и все мои проблемы с ненаступающей беременностью отошли на сто тридцатый план.

— Там няня, круглосуточно. Ну, а что я могу сделать? Детей у неё забрать? — тяжело вздохнув спросил Петенька, видно было по нему как ему тяжело от всей этой ситуации.

— Так в больничку её, у тебя же есть деньги. Психиатр у неё какой-то не алё, раз всё только хуже становится. — от моей ревности и ненависти к Ольге осталась только жалость и появилось желание как-то помочь человеку.

— Даже если Ольга согласится, ты же понимаешь, что я заберу к нам не только Машу? К Максиму у тебя симпатии не наблюдается, а он требует большего ухода и внимания, это опеку оформлять придётся и уходить в декрет, и не мне, а тебе. — заявил Петенька, ставя меня в тупик.

Вот и выяснила на свою голову.

Глава двадцатая

Пётр хоть и обозначил свою позицию касаемо детей с Ольгой, но действий не предпринял.

Я с ужасом ждала, что он вот-вот перетащит к нам кроватку Макса, но всё осталось как и было. Маша по-прежнему проводила свободное время у нас, потихоньку перенося к нам свои многочисленные вещи. У меня уже у самой развилась паранойя, я и не замечала, как эти вещи обнюхиваю. Хотя её книжки, платья и игрушки хлоркой не пахли, а с самой Ольгой после встречи для рисунка я не виделась и всё равно провела около месяца жила в муторном ожидании пополнения.