Чтобы отвлечься от мрачных подозрений, Мари стала заниматься делами. В папке «На просмотр» ее дожидалось составленное Жаком меню, к нему была приложена записка, в которой для блюд и напитков предлагались забавные названия: салат «Солнечная корона», жаркое «Последний луч», закуска «На развалинах Парижа», коктейль «Жребий темноты». Чтение только усугубило ее тревожное состояние.

Мари читала меню с таким сосредоточенным видом, что Сара, наблюдавшая свою хозяйку уже не первый год, поняла, что нужно взять ситуацию в свои руки: она поставила перед Мари кофе и еще раз перечитала телеграмму.

— Мари, вы точно не дарили Флер никаких поездок? По телевидению передавали, что там, в Кран-Монтана, готовят гигантское шоу: слалом, прыжки с парашютом, показ мод на снегу, свадьбы в небесах, — протараторила Сара и тут же подумала, что про свадьбы, когда дочь уезжает непонятно куда, можно было бы и не говорить.

Мари выпила кофе и попросила Сару принести ей красного вина. Неужели её девочка вот так запросто уехала одна? И потом, она же кого-то приглашала на свой день рождения! Правда, Мари так устала вчера после разбора бухгалтерии, что осталась на рю де Нодьер и сразу заснула, не успев обсудить с дочерью нюансы вечеринки хотя бы по телефону. «Я даже не знаю, с кем она проводит время, — подумала Мари, спускаясь на кухню. — И не представляю, кто, кроме меня, мог сделать ей такой дорогой подарок».

Ее печальные размышления прервал звонок самой Флер.

— Мама, так это не ты все устроила? — сразу закричала девушка.

— Нет, Флер. Почему ты мне ничего не сказала? Представляешь, как я волновалась?

— Наверное, это тетя Клара.

— Может быть, — задумчиво ответила Мари. Мысль о старой тетке из Руана как-то не приходила ей раньше в голову. — Пожалуйста, Флер, будь осторожна, мало ли что… Может, на всякий случай ты сменишь гостиницу? У тебя достаточно денег?

— Не беспокойся, я тут встретила Жюли и Ребекку, помнишь, они как раз собирались в Альпы? Мы будем все время вместе, так что никто меня не обидит.

— Когда ты вернешься?

— Послезавтра.

— Позвони мне еще раз вечером и обязательно — завтра.

Да, от маминой кузины Клары можно было ожидать разных экстравагантных выходок. Кто бы мог подумать, что она так любит свою внучатую племянницу! Обычно она высылала Флер на день рождения очередную заумную книжку по искусству, а еще раньше, пока та была совсем ребенком, дарила головоломки. Странно, что она не подписалась, это было совсем не в духе тщеславной Клары. Наверное, возраст дает о себе знать, старушка просто об этом забыла.

«Пожалуй, вечеринка все-таки состоится», — решила Мари.

— Все хорошо, Жак, спасибо, — сказала она, обращаясь к главному повару. — Только не переборщите с названиями. Сок «Последний вздох» — это, мне кажется, слишком.

Дальнейшие ее указания по поводу вечеринки были следующими: добавить ради шутки к столовым приборам ножи для разрезания бумаги, белые свечи поставить в высокие серебряные подсвечники, а красные — в низкие стеклянные, праздничные фонарики повесить над баром, договориться с музыкантами на восемь вечера. Пока Мари думала, все ли распоряжения она отдала, в кухню вбежала Сара и сообщила, что только что звонили из больницы: у пожилой дамы из Берлина, их постоялицы случился тепловой удар, ее супруг тоже почувствовал себя неважно, поэтому их обоих оставили пока в больнице. А еще, сказала Сара, звонили из Сорбонны: в университете беспокоятся, где голландский профессор, который должен был сегодня выступить с докладом на конференции, но не пришел, никого не предупредив. «Может, действительно наступает конец света — не слишком ли много происшествий для моей маленькой гостиницы?» — подумала Мари.

Поль был единственным, кто мог знать о планах клиентов: он обслуживал посетителей на протяжении всего дня. Мари попросила Стефано вызвать его из зала. Поль рассказал, что профессор сегодня позавтракал как обычно: сырный омлет, сок и взбитое молоко, потом спросил «Биржевые новости», поинтересовался расписанием работы Музея естественных наук и платой за вход, а также сказал, что сегодня не будет ни обедать, ни ужинать в гостинице.

Все более или менее разъяснилось, и Мари, чувствовавшая себя после всех событий этого дня безумно уставшей, пожелала всем спокойной ночи и поехала домой.

Дома ее ждала еще одна телеграмма от дочери. Перестраховщица Флер снова просила не волноваться. «Тут очень весело, — телеграфировала она, — смотри телевизор».

Мари включила свою любимую экологическую музыку с тихими всплесками океана, криками чаек и загадочными любовными позывными китов и залезла в ванну.

Полежав в теплой воде, она немного успокоилась. Что-то еще, кроме всех этих безумных событий, тревожило ее. Нет, скорее не тревожило, просто какое-то мимолетное впечатление или воспоминание рвалось наружу, настойчиво требовало внимания к себе последние полтора часа. Мари закрыла глаза. Это лицо, лицо «другого мужчины», которое иногда снилось ей. Сегодня, кажется, это видение посетило ее наяву: сбегая по лестнице из кабинета в ресторан, она почти физически натолкнулась на чей-то взгляд. Она даже толком не разглядела этого мужчину за столиком в углу — кажется, он потягивал кофе. Но его лицо, оно не может быть реальным! Оно принадлежит ее любовнику из снов! Мари подставила руки и шею холодным струям воды.

Выйдя из ванны, она щелкнула пультом телевизора. Первое, что появилось на экране, было лицо ее дочери. Флер смотрела на нее через красные, а потом — через зеленые очки, улыбалась и махала рукой.

16

— Мадам Дюпьер сейчас нет. — Поль уже успел рассмотреть строгого господина в светлом льняном костюме и решил, что такие непроницаемые лица бывают у избалованных женским вниманием актеров или полицейских за работой.

«Бедняжка Мари и так намаялась, сейчас говорит по телефону со своей сумасбродной дочерью. Зайдет попозже, ничего с ним не сделается», — подумал официант, а вслух спросил:

— Вы будете делать заказ?

Вопреки явно выпроваживающей интонации этого малого, Десанж доброжелательно улыбнулся ему и попросил кофе по-турецки и стакан холодной воды. Он приготовился к арабской церемонии, где кофе из напитка согревающего превращается в освежающий — надо только пить его маленькими глотками и непременно чередовать их с большими глотками воды.

Наступал вечер, но свет еще не зажгли, и в зале царил мягкий полумрак. Очертания экзотических цветов лишь смутно угадывались, много раз повторенные в зеркалах. «Вот так выглядит уходящий Париж, — подумал Рене, — скоро такие вычурные линии останутся лишь в Орсее. В следующем столетии такие рестораны уже будут считаться стилизацией под старину. А сейчас — просто хорошо оформленное заведение». Он подумал, что семнадцать лет назад здесь все было немного иначе впрочем, тогда он не заходил в ресторан, а наблюдал за происходящим через витрину… Рене невольно поморщился.

— Поль, от мадам на сегодня распоряжений больше не будет! — раздался откуда-то женский голос.

Знакомый Десанжу официант кивнул, слегка покосившись на него. Рене перехватил его взгляд и вопросительно поднял бровь.

И тут же услышал дробный перестук каблучков по мраморной лестнице. Что-то в этой элегантной дамочке показалось ему знакомым. Внезапно она остановилась и какие-то доли секунды смотрела прямо на него. В ее глазах читалось не то смущение, не то испуг. Потом она стремительно прошла через зал и вышла в стеклянную дверь.

Десанж застыл в полной растерянности.

«Что он тут выжидает?» — раздраженно подумал Поль, а вслух вежливо спросил:

— Что-нибудь еще, мсье?

— Так хозяйки действительно нет?

— Сегодня ее уже точно не будет, — выкрутился официант. Но мужчина в светлом костюме по-прежнему пребывал в глубокой задумчивости.

— Еще кофе, мсье?

— Как, говорите, ее зовут? — услышал изумленный Поль в ответ на свой вопрос. Этот клиент был уже едва ли не десятым шутником, изображающим модное сегодня «помутнение рассудка перед затмением». На все их неудачные шутки у Поля был готовый ответ:

— Близится час, когда золотая корона солнца замкнет все круги судеб воедино.

Но клиент похоже, даже не услышал его — он вдруг вскочил из-за стола и стремглав вылетел на улицу. «Ещё минус пять франков в счет затмения» — сокрушенно покачал головой Поль.

17

Всю ночь Рене мучил кошмар. Собственно, кошмар начался еще накануне вечером, когда в ресторане на него в упор посмотрела умершая семнадцать лет назад женщина. Он плохо помнил, как ушел из ресторана и где провел остаток вечера. Вероятно, пил, потому что придя домой, сразу уснул. Но здесь его подстерегал кошмар. Собственно, это был его старый, время от времени повторяющийся сон, но еще никогда он не был таким явным, таким… достоверным.

Молодой стажер Рене Десанж стоял в оцеплении на Страсбургском бульваре — только что была совершена попытка ограбления гостиницы «Льеж». Это был один из тех дерзких вооруженных налетов, которые терзали Париж весь душный август 1982 года. Полицейское начальство считало, что все налеты — дело рук одной и той же банды. Бандиты теряли контроль над собой от страха — за ними охотилась полиция всего Парижа — и действовали с каждым разом все более жестоко. На этот раз ограбление не состоялось, но нападавшим опять удалось уйти.

Неожиданно чья-то рука легла на плечо Десанжа, и тихий женский голос страстно зашептал в самое ухо:

— Прошу вас, не оборачивайтесь. Я устала бояться, поэтому хочу предупредить вас. В следующий раз это произойдет в ресторане на рю де Нодьер.

— Когда?

— Я точно не знаю… Скорей всего, через пять дней.

— Что вы хотите за вашу информацию?