Водитель не возражал. Он вышел из машины и медленно направился через площадь. Роберта перевела дух, достала платок, вытерла пот под глазами и стала рассматривать выходящих из универмага людей.

Сначала вышла пожилая дама в белых перчатках, зажав под мышкой старомодную лакированную сумочку, за ней — трое явно американских юношей, облизывающих мороженое, потом невысокая чуть полноватая женщина с короткой стрижкой. Роберта вспомнила, что именно эта женщина только что купила в отделе духов ее любимые Cabotine. Еще тогда что-то в ней показалось Роберте очень знакомым…

Роберта наблюдала за женщиной из машины. К ней подошел молодой человек, о чем-то спросил, они отошли к краю тротуара, и тогда она повернулась в сторону Роберты. Боже правый! Да это же Мари, Мари Дюпьер! Роберта открыла дверцу машины, чтобы позвать ее, как вдруг Мари всплеснула руками, не отрывая взгляда от белого «пежо», стоявшего рядом с такси Роберты и как раз в этот момент двинувшегося с места… С криком «полиция!» Мари заметалась по тротуару.

— Так, быстрее, он заворачивает на Клиши… Теперь налево, на Мартирз. — Роберта командовала водителем такси так уверенно, словно преследовать угонщиков было для нее обычным делом.

По редкий и Мари догадаться о происходящем несложно. Не успел таксист протянуть Роберте пачку «Голуаза», как ему было предъявлено полицейское удостоверение.

— За белым «пежо», — приказала Роберта таксисту. Удостоверения у нее имелись на все случаи жизни.

Они неслись по бульварам. Не сводя глаз с «пежо», водитель которого уже, похоже, заметил погоню, Роберта набрала номер полиции и сообщила, что угнанная машина, принадлежащая Мари Дюпьер, движется в сторону вокзала дю Норд.

Все было как во сне: Мари еще сидела в полицейской машине у Галери Лафайет, и полицейский записывал номер ее страхового полиса, когда по радиопередатчику ему сообщили, что белый «пежо» задержан на бульваре де ля Шапель («В пяти минутах езды от моего ресторана!» — подумала Мари) и что помощь при задержании оказала подруга Мари Дюпьер, которая хочет пока остаться неизвестной.

— Это же надо иметь таких подруг! — произнес удивленный полицейский, глядя на Мари. — Интересно, в каком отделе она служит? В моей практике еще такого не было, чтобы угонщика перехватывали до окончания составления протокола.

— Я даже не могу представить, что это за подруга. — Мари была окончательно растеряна.

— Сейчас приедем в участок — увидите и подругу, и машину. Пристегните ремень.

Полицейская машина выехала в средний ряд и включила мигалки, требуя уступить ей дорогу.

8

— Господи, я же стояла рядом с тобой и тоже не узнала. А мне офицер говорит: «Ваша подруга в каком отделе служит?» — Мари рассмеялась. — Фантастика! Погнаться за угонщиком — это в твоем духе! Надо же — не видеться почти двадцать лет и встретиться в полицейском участке! — Мари во все глаза глядела на Роберту.

— Так, распишитесь, пожалуйста. Мари Дюпьер, вот здесь. А подругу мы попросим выступить свидетелем. Мадам, вы согласны оставить свои данные?

— Мари, ты будешь предъявлять претензии? Я не любительница тяжб. — Роберта посмотрела на Мари и подняла тонкие темные брови, тут же слившиеся в единую линию.

— Это ваше право, мадам. — Полицейский вписал в бланк еще несколько слов. — Тогда еще одна подпись, — он протянул Мари протокол, — и можете забирать машину.

Обмениваясь шутками, Мари с Робертой вышли на улицу.

— Сигареты оставила в такси? — Роберта хлопнула себя по лбу.

— Ты ничуть не изменилась? — рассмеялась Мари. — Потерпи пять минут — будут тебе сигареты и… не только сигареты. Надеюсь, ты не улетаешь прямо сейчас куда-нибудь на Мадагаскар?

Они уселись в «пежо», и Мари повернула ключ в замке зажигания.

— Что ты куришь? — спросила она Роберту достав из сумочки трубку и набирая номер ресторана.

— «Голуаз».

— Стефано, — в ресторане ей ответил голос администратора, — я сейчас подъеду, отправь Януша купить пачку «Голуаза», — они отъехали от тротуара. — Роберта, как же я рада тебя видеть! Чем ты сейчас занимаешься? — Мари обернулась к подруге. — Ты что? Что-нибудь оставила в участке!

Выражение лица Роберты было озабоченным, она посмотрела на часы и нахмурилась:

— Прости, Мари, я только сегодня вернулась в Париж из командировки. Пока меня не было, приехал сын… Я его еще не видела. В общем, мне надо ехать домой, — с сожалением закончила она,

— Так ты живешь в Париже? — удивленно спросила Мари. — Давно?

Роберта подняла брови, что придало ее лицу еще более озабоченный вид:

— Два года.

— Тогда приходи завтра с сыном ко мне в ресторан, у нас намечается вечеринка.

— С удовольствием, — сказала Роберта. Все складывалось замечательно: так неожиданно встретить Мари, а у сына завтра — день рождения, вечеринка весьма кстати.

— Я ведь теперь полная хозяйка, — продолжала Мари, доставая из сумочки визитку с адресом и протягивая ее Роберте. — Я довезу тебя до дома. Где ты живешь?

Подъехав к дому, подруги прощаясь поцеловались.

— До завтра! — махнула рукой Мари, и белый «пежо» завернул за угол.

9

— Десанж, это вы мне так обрадовались? Нет?

Ну, может, это сообщение о свеженьком ограблении добавит вам задора. — С этими словами шеф положил на стол перед инспектором листы компьютерных распечаток. — Нет, нет. Не спешите, допивайте свое бургундское и раскрывайте нам все по горячим следам. Забавное дельце. Наши стажеры сняли показания у пострадавшего и свидетеля… Вам, конечно, виднее, но, по-моему, в них есть какая-то несуразица. — Шеф озабоченно пожевал губами. — В кабинет не спешите, там очень душно. Если появится что-нибудь еще, Франсуа захватит для вас.

И, рассеянно махнув рукой на прощание, начальник седьмого отделения парижского департамента полиции покинул бар, забыв, видимо, купить то, за чем сюда пришел. Об истинной натуре шефа знали лишь старожилы их отдела. Они же поддерживали в новичках пугливое уважение к начальству.

Господин Кронзо имел привычку, проходя по коридору, заглядывать наугад за пластиковые перегородки в отсеки — кабинеты подчиненных, задавать шутливые вопросы и не дослушивать ответы. Все новички в отделении были свято уверены в том, что таким образом шеф проверяет их: успел отшутиться вслед начальству — хорошо, даже в жару не спит, работает, и шеф, наверное, в своем тайном списке поставит галочку — в конце квартала этому работнику выйдет поощрение. Молодежь вздрагивала от шуток начальника, боясь пропустить очередную остроту — так недолго и выговор схлопотать! Стажеры в минуты торжественного дефиле Кронзо просто покрывались холодным потом.

И лишь такие старожилы, как Рене Десанж и Франсуа Превен, могли позволить себе не напрягаться или даже вовсе не обращать внимания на твердые шаги по скрипучему полу коридора. Они-то знали, что начальство, наоборот, больше всего любит, когда работник не реагирует на него — мол, так погружен в работу, что и не слышит ничего, и его стариковской рассеянности не заметит.

10

Нельзя сказать, что в колледже они были неразлучными подругами. Просто обе немного отличались от своих однокашниц. Мари, задумчивая и несуетливая, читала много романов, но при этом никем и ничем не была увлечена всерьез.

Пока ее ровесницы бегали на дискотеки, влюблялись в парней на мотоциклах, пытались перещеголять друг друга в экстравагантности причесок и бижутерии, она читала или помогала родителям в ресторане. Взбалмошная Роберта Дюко, казалось, была обречена на то, чтобы стать лидером среди своих сокурсниц. Ее любовь к экстремальным развлечениям, предприимчивость и решительный характер вызывали безусловное уважение подруг. Но Роберта была совершенно не способна подолгу «вести одну и ту же игру» — ей очень быстро приедались идеи, которыми она горела за два дня до того. Иногда она увлекалась всерьез — так было, например, с фотографией. Однако даже этого ей было мало: казалось, жизнь вот-вот преподнесет ей какой-то главный, особенный сюрприз — это постоянно держало девушку в напряжении, в ожидании ярких событий.

Самодостаточность Мари удивляла, даже восхищала Роберту. Она отчетливо осознала это после одной истории, сблизившей двух таких несхожих между собой студенток.

Когда ей было семнадцать, Роберта впервые влюбилась. Они познакомились с Шарлем в компании мотоциклистов — тогдашнее увлечение Роберты мотоциклами было в самом разгаре. Бесшабашные люди в коже перемещались по Парижу, заглушая ревом моторов все звуки большого города.

В отличие от большинства девушек, сидящих за спинами своих приятелей, Роберта вела собственную машину. Возможно, благодаря этому, а может, в большей степени из-за ее характера, уже через неделю после ее появления в компании у красивой темпераментной девушки было несколько поклонников. Их церемонные ухаживания, напоминавшие обычаи рыцарских времен, забавляли, но ничуть не трогали Роберту.

Однажды вся компания отправилась на выезд в окрестности Булонского леса. Процессия начиналась у Восточного вокзала и должна была проехать через центр Парижа. У оперы все остановились на несколько минут: было второе воскресенье апреля, после дождливой недели впервые светило яркое солнце, и парижане наслаждались им, сидя за столиками многочисленных маленьких кафе на площади. Мотоциклисты не могли упустить случай покрасоваться в такой обстановке. Вся компания остановилась, девушки сняли шлемы и приняли картинные позы, опираясь на багажники мотоциклов своих парней. Минута — и туристы защелкали затворами своих фотоаппаратов, а полицейские на всякий случай подошли поближе.