Алина после всего что сказала мне за день так и уехала в аэропорт не попрощавшись. Даже Ваньку не обняла перед отъездом. Гости разъехались, и уложив счастливого сына спать, я решила выпить ещё бокал вина, предавшись назойливым воспоминаниям. Они просились, некогда счастливые, но сейчас причиняли лишь боль. Как уже стало обычным, тупая жалость, что не вернуть, не повторить. Прошлое так же мёртво, как и Антон.

На кухне нашла половину бутылки уже красного вина, его пила за ужином Алина. Не найдя бокалов сразу, налила вино в высокий стакан и прошла в гостиную, где ещё тихо звучала музыка. Долго одной побыть не получилось ко мне подошёл Евгений рассекая плечами ворох ленточек от парящих под потолком шариков.


— Потанцуем. — он взял меня под руку за секунды до моего согласия.

Я только успела поставить стакан на столик и кивнуть соглашаясь, а его тонкие музыкальные пальцы уже коснулись моей кожи. Такова была и манера Антона. Делать то, что считал нужным не спрашивая, ставя перед фактом. И Евгений сам того не зная напомнил мне Антона вот уже в который раз. Мы кружились в медленном танце, а я всё с большим энтузиазмом искала в Женином лице любимые глазу черты и с лёгкостью находила. Родинка на том же месте справа у носа, форма бровей, цвет волос и наверняка такие же на ощупь… Этих похожих черт стало так много, что даже не пришлось особенно напрягать воображение, чтобы представить вместо Жени Антона. В какой-то момент я перестала бросать лишь взгляды на шею, брови, глаза и губы, я просто пристально смотрела на Женино лицо, видя в нём Антона. Евгений же расценил это по-своему и осторожно поцеловал меня в губы…а я… Я отключила разум и поддавшись воображению ответила только совершенно не тому, кто целовал. Я и не сравнивала вовсе, просто поддавшись теплу, нежно разливающемуся по телу, представляла, что это мой погибший муж меня целует.

Танец уже не имел смысла. Музыки никто не слышал, и мы вовсе сбились с ритма. Потеряв ориентир, шагали куда придётся на автомате и врезались в стену, не прервав внезапного поцелуя.

И Женя, поняв, что я отвечаю начал целовать по-другому, без осторожности с жадностью, прижимая меня к стене всё сильнее. Я закрыла глаза и всё пришло само…они же очень похожи… Всё стало явью… Прикусив губу, пальцами потянулась к пуговицам его рубашки, запнулась именно на этом. Пожалуй, единственное что портило момент самообмана… Антон не любил, не носил он рубашки с пуговицами, всегда только на кнопках… Первая пуговица далась легче, вторую я расстегнула с трудом, третью трогать не стала, потому что не кнопка… Вернув руки на Женины плечи, поцеловала его глубже сама в попытке вернуть тот туман в голову позволяющий почувствовать себя словно в объятьях Антона.

Я не могла найти покоя и места рукам. Прошлась по волосам, ощущая пальцами их мягкость. Прервала поцелуй на секунду, сделав неуверенный шаг назад, но тут же десять вперёд, ныряя в пропасть сразу, не мучая себя долгими попытками решиться. Вытащила Женину рубашку из брюк и всё же расстегнула оставшиеся пуговицы под шум восстанавливающегося дыхания. Обняла его и снова вернулась к губам, чтобы обмануться схожестью поцелуя, поймать мираж и прижалась грудью с сердцем навылет уже к Антону.

Это был Женя, но не Женя. Не он расстегнул молнию на платье и стащил его с плеч, оголив грудь, оставив меня почти по пояс обнажённой. Это не он провёл ладонями по разгорячённой коже и ни его я поцеловала в шею, отчаянно проводя кончиком языком до уха. Ни к нему я прижалась своей грудью, ни его руки лежали на моей талии. Ни он резко развернул меня спиной к себе…

Всё в моём воображении делал Антон…

Он поцеловал меня в шею, откинув волосы в другую сторону, прижимаясь эрекцией в районе копчика. Антон намотал мои волосы на руку и настойчиво потянул за них, заставляя откинуть голову ему на плечо. Антон медленно отпустил волосы и прижал к себе. Одна рука на животе другой сжал грудь затем сосок меж пальцев до приятной тягучей боли, отдающейся внизу живота желанием, чтобы побыстрее вошёл в меня…

— Пойдём в спальню. — немного другой голос ничего не портит, потому что я уже словила кайф от этой игры и хочу продолжения не в силах остановиться.

— Идём… — голос мой прозвучал тихо, и я хотела повторить, но Женя обнял меня позади, и мы уже двинулись в сторону его спальни.


В комнате горел свет, но я на это не обратила внимания, мне не мешало. Всё ещё, казалось, что это Антон подвёл и наклонил меня, и я облокотилась руками о кровать, прогибая спину. Провёл кончиками пальцев по спине от лопаток до подола платья и задрал его, собирая поясом на талии. Звякнула пряжка ремня, затем молния и пальцы потянули нижнее бельё в сторону. Он коснулся своим членом поглаживая меня им, проверяя, готова ли я… А я уже давно готова… И вот…Одну руку он положил мне между лопаток, заставив лечь грудью на постель, коленом развёл мне ноги шире и медленно вошёл в меня…Эмоции разрывают на части нутро, это сладко и горько в один момент, это приятно до дрожи и секундой позже невыносимо больно от воспоминаний, как было… Лёгкая дрожь пробежала по моему телу, а по щекам покатились слёзы… И он стал насаживать меня быстрее, поддерживая за бёдра…Это было дико и безумно, а я была близка к оргазму и всё оборвалось…

Женя толкнул меня на кровать и повернул лицом к себе…После этого как бы я ни старалась представить себе на его месте Антона у меня ничего не выходило. Женя же лишь ускорился и стал входить в меня резко и очень глубоко, так, что я чувствовала лишь отрезвляющую боль…

Хотела уйти, как только всё это безрассудство закончилось. Сбежать в детскую, спрятавшись там от случившегося сгорая от дикого стыда.

— Я пойду. — вскочила с кровати, одномоментно одёргивая и натягивая платье чтобы прикрыться.

— Я так не думаю. — спокойно произнёс Женя и быстро дотянулся до моей руки, мягко потянул на себя.

Не могла сопротивляться ему, доверилась, позволила заключить в объятиях, словно поплыла по его течению. Слёзы по щекам скатывались уже не переставая. Со страхом мысли о том, сколько стоят те минуты согревающего душу самообмана. Казалось, цена ему разорванная в клочья душа и новые нескончаемые слёзы.


— Не стоит. — Женя уложил меня рядом, накрыв краем покрывала. — Будет легче Агата, будет… — успокаивал своим тихим голосом.

Он сам до сих пор обнажённый лёг выше, облокотился склонившись надо мной, и принялся утирать слёзы. Не знаю сколько времени прошло вот так, но я действительно успокоилась. Горькие мысли стали призрачной дымкой, и чувство усталости их побороло. Но даже сквозь чуткий сон ощущала Женину руку на спине. Как обнял, так и пролежал со мной всю ночь, получив право на уже непоколебимое доверие.

Женя этой ночью окончательно разделил мою жизнь на до и после. Точка была поставлена и началась новая жизнь. Счастливая настолько, насколько я могла её таковой сделать. Само не придёт, нужно шагать вперёд и подальше от прошлого.

Глава 18

Четыре месяца спустя…

Весенняя Прага такая сказочно красивая и тёплая. Хотелось любоваться и дышать ею все две недели именно в свете невероятного заката. Всегда думала, что подобные цвета на фотографиях всего лишь дело рук мастеров фотошопа, а не творенье природы. Но рваные облака действительно плыли по небу фиалкового цвета.

— Агата… — тихо меня окликнул Женя и я нехотя ушла с балкончика гостиничного номера, утешая себя мыслью о целых двух неделях.

— Умаялся. Спит и до утра похоже. Чаю? А ужин чуть позже в номер закажем. — он поймал меня в объятья и хотел заглянуть в глаза.

Посмотрела с честной улыбкой в ласковую серость глаз, а потом повисла на Жениной шее, утыкаясь носом в ключицу, наполовину скрытую под горловиной футболки.

В начале наших отношений я спокойно смотрела ему в глаза, но сейчас было всё сложней и сложней это делать. Непонятное смущение заставляло отводить взгляд, прятаться лицом в его шею. Вместе с появлением этой странной неловкости давно пропало желание вообразить рядом Антона. Чувства к Алиеву, казавшиеся неистребимыми несмотря ни на что, верно угасли. Притупилась и боль от воспоминаний, да и на сами воспоминания времени практически не оставалось. Женя с Ваней заняли всё пространство вокруг меня и их любовь рождала желание отвечать лишь взаимностью, забыв про горечь прошлого.

— Что к чаю? — игриво поинтересовалась, радуясь этой поездке и всему происходящему.

Даже тому что к чаю всегда было что-то особенное. Женя умел удивлять новыми вкусами и это было непросто чаепитие, а целый ритуал, открытие чего-то нового. Шоколад с перцем или яблоко в шоколаде, даже солёная карамель. Вроде и просто, но не для меня.

— На этот раз ничего особенного. Вишнёвый мармелад в шоколаде. — Женя с ноткой грусти ответил, словно расстроен что на этот раз удевить не вышло.

— Хочу! Хочу! — отпустив Женю, я радостно захлопала в ладоши ища взглядом бумажный пакет.

На этот мармелад нарвалась я сама и совершенно случайно в магазинчике аэропорта, когда летали по Жениным делам на несколько дней в Тунис. Среди разнообразных конфет он оказался для меня самым вкусным. Если не остановить я съем всё. Уже дошло до покупки этого лакомства килограммами, потому что продавался он не везде.

— Сладкоежка. — Женя довольный моей радостью выдал мне знакомый пакетик с вишнёвым лакомством.

Несколько шариков шоколадно-розового цвета я отправила в рот сразу, блаженствуя от идеального для меня сочетания вкуса и текстуры.

— Наливай чай, посидим на балкончике? — спросила оглянувшись.

За окном небо ещё было затянуто фиалковой вуалью уходящего света, хотела совместить два приятных момента и разделить их с Женей.

— Как пожелаешь. — согласился он и вновь поймал меня в объятия, целуя в губы, вылавливая языком сладкие кусочки мармеладной конфеты.