Но, в целом, они друг друга вполне устраивали и просто наслаждались молодостью и этими новыми для них обоих отношениями. О будущем они не говорили, но Глеб почему-то был уверен, что его вариант окончания их отношений кардинально отличается от того, каким видит его Оксана.

Глава 8

Глеб проснулся поздней ночью от завываний под окном. Причем, завывал кто-то очень знакомым голосом. Он протянул руку и нащупал пустоту на том месте, где обычно спала Оксана. Днем девушка ушла на встречу всех артистов и танцоров труппы, в которой она раньше танцевала. Воспользовавшись ее отсутствием, Глеб пошел к Вадиму, и они весь вечер пили пиво и смотрели бокс на его стареньком телевизоре. Вернувшись, Глеб не обнаружил Оксану дома. Не было и Светы. Поэтому он решил не доставать ее звонками, а просто лечь спать.

— Ночь пройдет, наступит утро я-я-ясное-е, — завывал ужасно знакомый голос, — знаю: счастье нас с тобо-ой, жде-ет…

Глеб встал и подошел к окну.

— Глеб! — Оксана, едва держась на ногах, махала ему руками. — Тебе нравится, как я пою?!

Недалеко от нее, прислонившись к лавочке, стоял Руслан с банкой ядовитого энергетического коктейля в руках и, смеясь, наблюдал за девушкой.

— Ночь пройдет, пройдет пора нена-а-астная-я, — надрывалась Оксана, — солнце взойде-ет…

Сумасшедшая… Вот доберусь, точно отшлепаю, — подумал Глеб, закатив глаза. И как ее еще милиция не забрала за нарушение ночного покоя спящих граждан?

И словно в ответ на его мысли мелькнули проблесковые маячки подъехавшей машины.

Пока Оксану, пытающуюся заигрывать с серьезными парнями в форме, и ее друга грузили в милицейский уазик, Глеб звонил Вадиму.

— Глеб… — Голос друга был заспанным и усталым. — Ты видел, сколько время?

— Видел. Вадь, мне твоя помощь нужна. Прямо сейчас.

— Ну, что, Рэмбо, опять кого-то поймал?

— Помнишь девушку, мою соседку?

— А-а, жертву несостоявшегося сексуального насилия в прозрачной кофте и юбке по самое «не могу»?

— Да, ее… — Глеб потер ладонью лицо, прогоняя остатки сна.

— Что, опять?..

— Вадь, ее только что родная милиция куда-то увезла…

— Тебе-то что, Глеб? Ложись спать. Посидит до утра твоя девица в темнице, утром приедем вызволять. А за что забрали-то? — Голос друга стал бодрее, видимо, он все-таки проснулся.

— Серенаду пела… под окном…

— Хм, — Глеб слышал, как друг смеется в трубку, — ну, так пусть тот, кому пела, ее и выручает.

— Она мне пела.

— Приезжай ко мне, что-нибудь придумаем.

Глеб подумал, что служебный автомобиль он оставил под окном явно на удачу. Через несколько минут он уже был у подъезда общежития, в котором жил Вадим.

— Глеб, я поражен. — Вадим сел к нему в машину. — Ну и безбашенная у тебя девчонка. Чем же ты ее так ублажил? Я тебе завидую — мне никто серенад не пел… дифирамбы пели, а серенады — нет. Ну ее, эту Аллу, соседка явно не даст тебе скучать.

Глеб в ответ промолчал. То, что подобные шутки доставляют ему кучу хлопот, он не стал говорить. Видимо, Оксане нравилось откалывать такие номера. Она рвет цветы с клумбы в парке — он платит штраф. Она поет серенады под окном — он полночи должен ездить искать ее. Заскучаешь тут.

Оксану отвезли в отделение в другом районе. Вадим долго объяснял заспанному дежурному, что за девушку они ищут и что ее нужно немедленно освободить, так как задержали ее по ошибке.

— Слушай, начальник, будь другом, отпусти девчонку, ну, спела она, ясное дело — не Пугачева… Никто же не умер. Все молодыми были.

— Она была пьяна.

— Так молодая еще — не рассчитала. Студентка. Еще и закрыли ее, поди, в клоповнике с ночными бабочками.

Дежурный отвел Вадима с Глебом к Оксане.

— Глеб! — Девушка бросилась к решетке и сквозь прутья обняла парня. — Ты пришел за мной.

— А-а, — дежурный посмотрел на парня, — так это и есть тот самый Глеб, который обязательно придет, и нам всем тут мало не покажется?

— Да, — Оксана с вызовом посмотрела на мужчину, — это он. Это мой Глеб!

Глеб закатил глаза и мысленно вздохнул — Оксана собственноручно усложняла свое и без того непростое положение. Еще и его приплела зачем-то… И что теперь делать?

— Отпустите ее. — Попросил Вадим пожилого мужчину рядом.

Тот еще несколько минут искал ключи и отпирал замок.

— На выход, скандалистка.

— Эй, я никуда не пойду без моего друга. — Оксана присела рядом с Русланом.

— Выходи немедленно. — Глеб начинал терять терпение.

— За что его задержали? — Спросил дежурного Вадим.

— Да черт его знает. Он с ней был… Эй, Ромео, — обратился он к Руслану, — выходите оба.

Пока Глеб развозил Вадима и Руслана по домам, Оксана заснула на заднем сидении машины. Когда он на руках нес ее домой, девушка снова пыталась что-то ему спеть, но, встретив сердитый взгляд, умолкла и уткнулась в его плечо.

В спальне Глеб уложил девушку на кровать, его руки расстегнули пуговку ее джинсов и потянули их вниз. Оксана попыталась, выгнувшись, помочь ему, но неловкие движения только тормозили процесс. Стянув джинсы, парень снял с нее кофточку. Оставшись только в белье, девушка притянула к своей груди его руки.

Она была совершенно пьяна.

— Глеб, — она гладила его плечи и тянула его на себя, томно шепча, — возьми меня.

— Спи давай, никуда мы не едем. — Ответил тот фразой из анекдота, потом укрыл ее одеялом и лег рядом. Ему нравилось засыпать рядом с ней — привычка, грозящая перерасти в потребность.

Утром Оксана проснулась с раскалывающейся головой и муками совести за вчерашнее происшествие. Глеб, наверное, на работе. Вот угораздило-то вчера. А где Света, интересно? Вчера ее охмурял один давний поклонник, так что, можно предположить, что она до сих пор еще не вернулась.

— Ну что, пьяница, как дела? — Глеб вошел в комнату со стаканом воды в руках.

— Пло-охо… А ты чего не на работе? — Девушка потянулась за водой.

— Зато вчера было хорошо, да? — Он присел на кровать.

— Угу. Что с работой-то? — Повторила девушка свой вопрос.

— Выдалась свободная минутка, вот и заскочил домой проверить, жива ли ты.

— Глеб, прости меня, не знаю, что вчера со мной случилось.

— Перепой у тебя вчера случился и еще этот… Руслан, мать его.

— Ты ревнуешь? — Оксана удивленно смотрела на него.

— Он мне не нравится, мутный какой-то.

— Он меня всего лишь проводил. А ты все же ревнуешь. — Девушка упала на подушку и закрыла глаза.

— А с чего бы это мне ревновать? Ты сегодня ночью та-а-акое вытворяла, немецкое кино отдыхает: «Давай, Глеб! Ты великолепен, Глеб! Еще Глеб!» — Попытался он изобразить охрипший от страсти голос.

— Не помню такого, извращенец, — пробормотала Оксана и натянула одеяло на голову.

Пообедав на скорую руку, Глеб засобирался на работу. Ревновал ли он ее? Еще как ревновал, но признаваться в этом, конечно, не хотелось. Ревность для него была таким же признаком слабости, как и любовь. Правда, первое не всегда подразумевает второе, тут дело скорее в мужской гордости и нежелании выглядеть дураком. А что есть любовь: химия, гормоны, помутнение рассудка? Все это слишком ненадежно и эфемерно, чтобы идти на поводу у порывов. Это лишь чувства, а они имеют свойство заканчиваться. Сейчас им хорошо вместе, а что потом? Разве можно насытиться одной любовью? Или накормить детей? Или можно на любовь купить машину? Квартиру? А если, выбрав Оксану, он совершит ошибку, если чувства со временем уйдут, что останется? Злость. На себя, за то, что сделал неправильный выбор. И на нее, за то, стала причиной всего этого. Она станет идеальной мишенью для его недовольства. И что тогда будет? Во что превратится их жизнь? В ссоры и скандалы, взаимные упреки, в ненависть.

Нет, в этой жизни Глеб предпочитал более реальные и надежные вещи.


* * *

Оксана задумчиво смотрела на календарь, висевший на кухне у окна. Над числами красовалась картинка осенней природы. Надо же, сентябрь… Как же неожиданно он наступил. И как быстро пролетело лето. Казалось бы, совсем недавно был конец июня, только приехал Глеб… и уже сентябрь.

За эти два месяца, что она провела с ним под одной крышей, в его постели, Оксана привыкла считать, что он принадлежит ей, а она — ему. И не знала, не помнила, что когда-то было по-другому. Вот только в последнее время ее все чаще тревожила мысль, что Глеб никогда не обсуждает с ней будущее. Ни свое, ни ее, ни их совместное. Такое чувство, что он жил одним днем. Словно каждый миг мог что-то изменить в их жизни, и Глеб это знал. Оксана привычно отмахивалась от грустных мыслей, старалась не накручивать себя, но неуверенность с каждым днем крепла в ее душе.

В последнее время Глеб стал каким-то раздражительным и чужим. Часто она ловила на себе его внимательный взгляд, такой оценивающий и холодный, словно он что-то решает для себя. И то, как он всегда виновато отводил глаза, давало понять, что ничего хорошего ей решение Глеба не принесет, как будто вместе с летом прошли легкость и теплота в их отношениях.

Осень. Время, когда они со Светой должны были съехать с его квартиры. Подруга уже давно подыскивала подходящие варианты, но пока безуспешно. Однажды она призналась Оксане, что тогда, летом, Глеб предупредил ее о грядущих переменах в его жизни. Как изменится его жизнь, Света не знала.

Иногда Оксана пыталась разговорить его, узнать причину плохого настроения, спрашивала, может быть, она чем-то его обидела. В ответ Глеб молча прижимал ее к себе и долго не отпускал, убаюкивая ее подозрения. Оксана совсем перестала его понимать. Раньше все было так просто, а теперь…

Если днем парень часто раздражался и злился на нее, придираясь к неосторожным словам или глупым поступкам, над которыми раньше смеялся, то по ночам он был все тем же страстным и нежным любовником, каким был в начале их отношений. И эта его двойственность сводила девушку с ума и окончательно запутывала в собственных к нему чувствах. И если при свете дня после их ссор на пустом месте она еле сдерживалась, чтобы не уйти, хлопнув дверью, то ночью в спасительном полумраке спальни, видя, как он растворяется в ней, Оксане казалось, что ее чувства взаимны. Ей казалось, что по ночам к ней приходит настоящий Глеб, а не тот угрюмый незнакомец, занявший его место с некоторых пор.