В очередной раз подумалось, как удивительно устроены жизненные качели. Вверх – вниз, радостно – грустно. Если бы в один из тех самых счастливых, как ей казалось тогда, дней ее жизни, она не встретила в кафе у Ромоло свою старую московскую подругу, то уже давным-давно сидела бы в Москве с разбитым сердцем. А теперь она в Италии, живет в прекрасном месте, сама ведет машину и выбирает, куда бы отправиться – в Неаполь или все-таки в Рим…

Через несколько дней Светлана, как и обещала, рано утром уехала в Геную. Римма осталась в огромном доме одна: Рикардо сейчас безвыездно жил в Риме, заправляя каким-то важным столичным проектом. Провожая его, Светлана не выразила ни малейшего огорчения: супруги вежливо расцеловались, Светка чинно постояла в дверях, пока машина не скрылась за поворотом, и, вернувшись в дом, немедленно занялась своими делами. Выражение лица у нее при этом было совершенно обычное: мысли о многодневной разлуке с мужем ее явно ничуть не расстроили.

Римма давно заключила, что брак Светланы уже пережил фазу страстной романтической любви, и теперь образцовых супругов связывают другие, куда более прозаичные чувства: одинаковые взгляды на жизнь, общая работа и быт, спокойная привязанность друг к другу. Наблюдая, как они общаются по утрам, слушая их нейтральные шутки и спокойные обсуждения меню завтрашнего обеда или выбора того, что их маленькая компания будет смотреть на огромной плазме в гостиной внезапно дождливым вечером, Римма нет-нет да и пыталась представить себя на месте Светланы. И чувствовала – тут что-то не то. Как будто бы и Светлана, и Рикардо играют некие роли, причем не для нее, случайной гостьи в их доме, а для самих себя. Привычные, выученные наизусть до последнего слова и интонации. Словно бы вместе их удерживала не любовь, а негласный контракт, по которому каждый из супругов должен был выполнять определенные обязанности. Быть хорошим мужем, примерной женой… И, как минимум, демонстрировать окружающим образец семейного благополучия.

От таких мыслей Римме делалось неуютно. Она ругала себя, что видит несуществующие проблемы и пытается судить о людях по поверхностным признакам, тогда как глубинная суть их отношений ей, разумеется, недоступна. Не стоит так делать. Это невежливо и неблагодарно…

Но все равно каждый раз, когда утром за Рикардо закрывалась дверь, весь день до его возвращения Светлана вела себя так, словно бы и вовсе не была замужем. Не говорила о муже, не вспоминала о нем ни хорошего, ни плохого. Римме это казалось странным. Ее коллеги в офисе ухитрялись иной раз по полдня пересказывать друг другу события собственной семейной жизни, то и дело поминая своих Сашек, Артёмов и Владиков. Хотя, может, иногда речь у них шла о детях – Римма не особо любила вслушиваться в не касающиеся ее разговоры.

Оставшись одна во всем доме, Римма не смогла отказать себе в удовольствии неторопливо прогуляться по нему и попредставлять себя хозяйкой целого имения с бассейном и садом. Как она сумела убедиться за время жизни здесь, величина помещения и впрямь оказалась избыточной – некоторыми комнатами ни Светлана, ни Рикардо вообще не пользовались. Единственным человеком, кто в них заглядывал, была Геля – приходящая несколько раз в неделю домработница из украинских эмигрантов. Наличием у нее прислуги Светлана явно гордилась, повторяя свое любимое «Тут тебе не Рашка!» И когда Римма рассказала ей, что сейчас и в Москве стало вполне в порядке вещей регулярно прибегать к услугам помощниц по хозяйству из клининговых агентств, удивилась и, похоже, до конца все-таки не поверила.

В свободное от уборки время многие комнаты в доме так и простаивали без дела, хотя заперта была только одна из них – та самая, неподалеку от хозяйской спальни, на которую Римма обратила внимание еще в свой первый день, сразу после приезда. Обнаружив, что это единственная запертая дверь во всем доме, Римма с трудом справилась с любопытством. Интересно, что это за комната Синей Бороды? Неужели Рикардо прячет в ней тела убитых бывших жен? Если так, то Светланиной выдержке можно только позавидовать, раз она за столько лет ни разу туда не заглянула…

Посмеявшись над всеми этими глупостями, Римма отправилась в гараж, вывела из него автомобиль и целый день, до самого заката, отважно колесила по городку и его окрестностям. К вечеру она окончательно убедилась, что достигла огромных успехов в автовождении, и была так горда собой, что решила прямо завтра, не откладывая дело в долгий ящик, отправиться в дальнюю поездку.

На другое утро она поднялась ни свет ни заря, наскоро перекусила и храбро выдвинулась в путь, решив начать с самостоятельной поездки в столицу. Движение по местным, небольшим и спокойным, дорогам, которые Римма в шутку назвала про себя «просёлочными», далось на удивление легко – но стоило выбраться на национальную магистраль, как всю уверенность точно ветром сдуло. При виде оживленного потока легковых автомобилей, фур и автобусов первый восторг от открывающихся перспектив самостоятельных путешествий мигом испарился как дым. Растерянная, оглохшая и ослепшая, с совершенно мокрой от страха спиной, Римма еле добралась до первого же поворота на примыкающую дорогу и позорно ретировалась домой. Головой она, конечно же, понимала, что движение было не таким уж и интенсивным, но ужас новичка, впервые оставшегося с трассой один на один, отбивал всякое желание к дальним поездкам. К тому же, изучив интернет-материалы, она поняла, что каждая «венеция-флоренция-пиза» в ее первоначальном самонадеянном списке – это целое отдельное путешествие, дней на семь-десять, а то и больше. Было бы наивно предполагать, что она сможет задержаться в гостях у Светланы так долго. Пусть та пока что ни разу даже не намекнула на предстоящий Риммин отъезд, но еще неделя-другая – и радушные хозяева могут уже устать от затянувшегося пребывания в доме чужого человека. Что она будет делать после этого, Римма еще толком не решила. Вероятно, вернется в столицу Италии и будет искать там работу. На первое время, в крайнем случае, можно будет устроиться даже официанткой. А что – опыт есть…

Отказавшись от идеи дальних поездок, Римма не унывала. Проштудировав в интернете информацию, посвященную ближайшим окрестностям и всему региону Лацио, она поняла, что и здесь полным-полно интересных мест, которые ей тут же захотелось посетить. Выбор возможностей и вправду оказался колоссальный: от гастрономических путешествий в область Кастелли Романи, раскинувшуюся на Альбанских холмах в двадцати километрах от Рима, где можно было попробовать нежнейшую поркетту (запеченный рулет из свинины с травами и хрустящей корочкой), десерты с земляникой и великолепное белое вино «Фраскати» из одноименного городка, до суровых этрусских некрополей близ Черветери и бесчисленных средневековых замков, венчавших местные холмы и утесы.

Слегка подзабытые навыки поэтапного планирования и анализа данных, столь необходимые в офисе, но мало востребованные в повседневной жизни, сейчас отлично пригодились. Скачав на телефон пару полезных приложений, Римма составила примерный график своих мини-путешествий и приступила к осмотру Италии.

В этих вылазках, поначалу коротких и робких, было столько свободы, столько очарования! По мере того как она осваивалась за рулем Светланиного «клопа», поездки становились все дольше. Римма вскоре поняла, что они доставляют ей не меньше радости и восторга, чем прогулки по Вечному городу среди его растиражированных открыточных красот, облепленных бесчисленными туристами. Если не больше.

К концу первой недели таких автовылазок яркая вереница впечатлений, поначалу сумбурных и хаотичных, начала раскладываться в голове «по полочкам». Она быстро осознала, что античная Римская империя ей не особенно интересна: от нее сохранилось очень немногое, в основном – раскопки, руины и отдельные предметы в местных музеях. Такого «Древнего Рима», как показывают в кино – яркого, зрелищного, с пурпурными тогами патрициев, увенчанных золотыми лавровыми венками, с гладиаторскими боями, с роскошной беломраморной архитектурой – в реальности давным-давно не существовало. Не осталось даже мало-мальски заметных его следов: все было растащено и разграблено еще в Средние века, когда тот же Колизей использовался горожанами в качестве каменоломни. Облицовочный мрамор безжалостно сдирался со стен и отправлялся на новые стройки, выламывались арки и целые балюстрады, колонны хозяйственно распиливались на несколько частей – не пропадать же добру… Многочисленные статуи, хранящиеся в музеях, были, безусловно, прекрасны, но ходить по музеям древней истории Римма никогда особенно не любила.

Бестолково потратив несколько дней, она перекроила свой план и отправилась изучать современную Италию – сельскую.

Здесь тоже было на что посмотреть. Бесконечные взбирающиеся по пологим холмам виноградники, оливковые и лимонные рощи, ухоженные фруктовые сады в обрамлении зарослей дикой ежевики и грозного колючего терна (чтобы неповадно было «убирать» урожай тем, кто его не сажал) не могли не радовать глаз буйством красок, а нос – ароматов. Постоянно останавливаясь в особо живописных местах, Римма делала в день сотни снимков и очень жалела, что ни одна из этих фотографий, даже самая удачная, не передавала и сотой доли той прелести, которой так и сиял самый скромный местный пейзажик.

Однажды, собравшись с духом, она все-таки отважилась на поездку в Рим. То и дело обмирая сердцем, но без особых приключений, добралась до города и, оставив машину на многоярусном паркинге неподалеку от вокзала Тибуртина – забираться глубоко в центр побоялась – Римма отправилась исследовать город на метро и пешком.

С тех первых дней, когда она только приехала сюда с Матвеем, ничего, кроме бесконечного восторга и удивления, в памяти не осталось. Теперь же впечатления озадачивали – они получились совсем другими. В современном Риме все было «слишком». Слишком много народа, туристической суеты, шума, городского транспорта. Римма попробовала искать спасения в бесчисленных римских церквях и виллах, специально выбирая такие, которые стояли в стороне от основных туристических маршрутов, но и здесь все было в избытке. В любой церкви, в любом дворце шедевры живописи и скульптуры громоздились друг на друга, и уже через некоторое время начинали сливаться в сплошную неразличимую массу. В глазах мельтешило от сияния позолоты, прихотливой каменной и деревянной резьбы, ярких красок мозаики, толстощеких крылатых голов купидончиков-путти, пухлых ляжек и вычурных поз похищаемых фавнами нимф и прочей многокрасочной круговерти. Ничего не поделаешь, Рим был городом барокко, а значит, наслаждаться всеми приметами этого помпезного стиля приходилось по полной.