Подняв взгляд вверх, она застонала. Громко.

– Ты всё драматизируешь. Прекрати себя накручивать, хорошо? Это же не конец света! Ты провела вечер с горячим парнем, с которым у вас когда-то была своя история. В чем же тогда ты должна исповедаться? В том, что наслаждалась временем, проведенным с Марчелло? Что впервые за много лет ты наслаждаешься жизнью? Что ты снова начала рисовать? Пожалуйста, объясни мне, потому что я не понимаю, отчего ты чувствуешь себя виноватой, в то время как Дэниел сует свой крошечный член во всех особей женского пола, живущих в Бостоне.

– Мы не знаем, сует ли он свой...член...во всех женщин Бостона, – пробормотала я. И я не собиралась говорить «крошечный», потому что это было не так, по правде говоря. Нормальный размер? Да. Скучный? Да. Крошечный? Вздох. Нет.

– Но мы не можем сказать, что он этого не делает, верно же? Так что ты могла бы получить своё, пока он получает своё, потому что, конечно, он-то своё получает и...

Расстроенная, я вскочила с места, ударившись о стол и пролив её кофе.

– Вот об этом-то я и говорю! Я не хочу быть похожей на Дэниела! Ты понимаешь, что если я получу своё, то разве не стану такой же, как и он?

– Эвери, ты не изменяешь. Вы разошлись, и практически разведены. Вы словно... В гражданском разводе. Нужно всего лишь подписать кусок бумаги, а затем ты станешь свободной и вернешься в строй.

– Я не уверена. – В животе образовался узел. – Возможно это потому, что я чувствую, будто не должна наслаждаться жизнью в данный момент? Может быть, мне следует переживать из-за всего происходящего?

Она взмахнула руками.

– Почему? Это же он изменил. Не ты.

В этом-то и была загвоздка, на самом деле. Та самая маленькая мелочь. Это я изменила. Много лет назад. Так была ли я зла на Дэниела за измену? Да, но была ли я зла на себя за то, что когда-то поступила точно также?

Уф...

Но когда я изменила Дэниелу с Марчелло...О, мой бог, да я бы сделала это снова, будь моя воля.

Дэйзи продолжала:

– Ты терпела все отмазки, которыми он кормил тебя. Так что, умоляю, не ставь себя в один ряд с этим полным дерьма хорьком.

Я ухмыльнулась.

– Полным дерьма хорьком? Вау, ты не шутишь.

– Позволь мне спросить вот что, если бы сегодня ты вернулась в Бостон, и он извинился и сказал, что всё еще тебя любит, и что больше никогда тебе не изменит, ты бы его простила?

Вотоно. Возможно, это был главный вопрос моих единственных серьезных отношений всей моей жизни. И я точно знала ответ.

– Нет,– просто ответила я, потому что была уверена, что неважно, что он скажет или сделает, я никогда не прощу его.

– Значит ты не должна чувствовать себя виноватой. Брак – это не кусок бумаги, Эвери.

– Ты права.

– И по правде говоря, я люблю тебя, но я спущу твою задницу по Испанской лестнице, если хотя бы еще раз услышу, что ты чувствуешь себя виноватой.

Значит, я больше не буду говорить об этом вслух. Я была благодарна ей на поддержку, но я всё равно не могла с уверенностью сказать, что чувство вины больше не терзает меня за то, что я прилетела в Рим, в то время как с моим разводом пока все не так ясно, и моя подруга не могла разрешить эту проблему, всего лишь щелкнув пальцем. Тем не менее, мне стало лучше от того, что я произнесла всё это вслух. Ну, вроде бы.

Несколько часов спустя мы обе были готовы к прогулке. Дэйзи собиралась поужинать с друзьями, с которыми работала над прошлым проектом.

– У меня такое ощущение, что все, чем я тут занимаюсь, это ем, рисую, пишу, рисую, ем, гуляю и еще немного сплю. Это неправильно? – Спросила я, нанося на губы блеск. – Я написала об этом родителям, но это было похоже на инструкцию из справочника по уходу за больным человеком.

– Если это неправильно, тогда, черт возьми, что же будет приавильным? –ответила Дэйзи, примеряя очередную пару туфель на убийственных шпильках. Я до сих пор не могу понять, как она ходит по этим вымощенным камнями улицам.

– Все же мне кажется, нужно внести немного разнообразия. Больше экскурсий или больше групп по художеству.

– А что насчет той группы с площади? Тот класс, который ты увидела, когда впервые вышла погулять?

– Спасибо, что напомнила. На самом деле, на следующий день я разговаривала с женщиной из этой группы. Я собираюсь присоединиться к ним совсем скоро. Мне только нужно купить несколько новых кистей.

– Превосходно. Я приму все, что ты притащишь домой.

– Ты словно моя мама, которая постоянно вешала все мои рисунки на холодильник. Кстати, она делала это, пока я не окончила Университет...

– Говоря о родителях, как они?

–У них всё хорошо. Уход на пенсию превосходно на них сказался. Скоро я буду созваниваться с ними. Думаю, они беспокоятся обо мне. Я так долго избегала разговора с ними, хотя тебе следовало бы прочитать кое-какие письма от мамы. В них было написано, что с того момента, как я сбежала, мои родители несколько раз виделись с родителями Дэниела в загородном клубе, но самого Дэниела так ни разу и не встретили. Что странно, потому как он практически жил там.

И это было правдой, он всегда был на виду бо́льшую часть времени в отличие от меня, даже после того, как я повзрослела и посещала клуб вместе с родителями.

– Уверена, что у его матери голова взорвалась, когда она узнала от твоей мамы, куда ты уехала.

– Именно поэтому родители и хотят поговорить. Им нужны детали произошедшего, чтобы при следующей встрече с Битси им было что ответить. –Пришло время сменить тему. Я достала из сумочки путеводитель. – Говоря об Испанской лестнице, я решила прогуляться к ней сегодня.

– Посмотрите на её. Ты словно Льюис и Кларк, которые впервые открывают Рим. Горжусь тобой. –Она смахнула невидимую слезу. – Попробуй доехать на автобусе, это очень легко.


***


КАК БЫ НЕ ТАК.

Это её «очень легко» не включало то, что после места водителя стоит металлическая коробка, которая выглядит как таксофон, но без монетоприемника. Или что водитель не принимает наличные. Или что нужно было предварительно купить билет и только потом садиться в автобус. Тем не менее, после нескольких неудачных попыток и великолепной беседы с пожилой женщиной, от которой пахло как от куста розмарина, мне объяснили, на какой остановке мне нужно выйти, но далеко не в стиле «я дам вам точные координаты», я, наконец, добралась до места. И оказалось, что это место было всего в пяти минутах езды от дома! Ну, еще бы!

Выйдя из автобуса, я легко смогла найти дорогу. Мне нужно было всего лишь следовать указателям, которые направляли пешеходов по различным достопримечательностям.

Я дошла до Испанской лестницы, когда солнце уже начинало садиться прямо за ней. На ступенях сидело много народу, кто-то ел, кто-то рисовал, кто-то просто разговаривал. Я устроилась на одной из ступеней и достала телефон, чтобы сделать пару фотографий.

А затем мне в голову пришла идея. Развернув камеру к себе, я быстро сделала фото и послала его Марчелло прежде, чем смогла бы передумать. Фотография была очень милая–солнце отражалось в моих волосах и проникало сквозь кудри, так что я знала, что ему понравится. Я выглядела счастливой и такой довольной, какой не чувствовала себя уже многие годы.

Его ответ не заставил себя ждать.

Belissima.


ГЛАВА 10