- Спасибо, - негромко выдохнула, не глядя на подошедшего мужчину. - Если бы не ты...

- Это и есть те «неприятности», о которых говорил Харлей? - спокойно спросил Владислав, остановившись в каком-то шаге от меня. Получив кивок в ответ, блондин слегка дернул плечом. - Конспираторы. Почему сразу не сказала, что тебе нельзя выходить из дома?

- Я же не одна была, - тихо вздохнула, потирая ноющие запястья. И тут же замерла, осознав новую, и очень неприятную для меня вещь. Часы... уходя, ректор сорвал с моей руки часы! Те самые, Мишин подарок!

- Что-то не так? - заметив мою растерянность, тут же спросил Влад. И я не хотела говорить, правда... Но слова как-то сами собой сорвались с губ, вместе с непрошенными слезами обиды и разочарования:

- Часы... он часы забрал, которые Миша мне подарил...

- Ясно, - только и ответил мужчина, разворачиваясь и направляясь в сторону выхода. Догнала я его уже возле самых дверей, мертвой хваткой вцепившись в локоть, отрицательно качая головой, перепугавшись не на шутку:

- Влад, не надо! Это может быть опасно!

Смерив меня долгим взглядом, словно пытаясь что-то прочесть в моих глазах, блондин неожиданно кивнул. Вроде бы простой жест, лишенный всяких слов и эмоций, но у меня значительно отлегло от сердца. Я отпустила его руку, и Владислав вышел из магазина. Перекинувшись пару слов с Вовчиком, он вернулся обратно, а охранник немедленно ушел в сторону лестницы, с удивительной скоростью для его комплекции.

- Спасибо, - тихо выдохнула, машинальным жестом обнимая себя за плечи. В то, что все закончилось благополучно, еще не верилось, но меня, кажется, стало потихоньку отпускать...

Дойдя до расставленных синтезаторов, я забрала свой кофе и, открыв крышку, залпом допила напиток, чувствуя, как его холод обжег горло. Но вместе с этим в голове значительно прояснилось и руки, кажется, наконец-то перестали трястись.По крайней мере, в стоящую в углу урну пустым стаканом я попала с первого раза!

- Играешь на чем-нибудь? - незаметно подойдя ближе, коснувшись пальцами черно-белых клавиш, спросил Влад так, как будто ничего особенного не произошло.

- Немного, - невольно улыбнувшись, мысленно благодаря мужчину за то, что он не стал расспрашивать меня о подробностях недавних «неприятностей», я протянула руку и, включив ближайший ко мне синтезатор, переключила его в режим фортепиано. Подумала немного и...

Просторное помещение наполнилось первыми звуками. Пальцы сами по себе перебирали клавиши, не оставляя времени для вспоминания давно заученных нот.Композиция Бетховена «К Элизе» всегда была одной из моих самых любимых, и только на ней я никогда не запиналась...

Надо признать, с гитарой у меня были куда лучшие отношения в музыкальной школе, чем с обязательным для всех фортепиано.

- Бабушка любит классическую музыку, - как бы невзначай заметил Влад, не прерывая моей игры. - Или она еще о твоих талантах не знает?

- Не знает, - отрицательно качнула головой. Сыграла еще немного и, решив, что хватит, мягко закончила, позволив последней ноте красиво повиснуть в воздухе. А затем, улыбнувшись, отключила синтезатор. - И Миша тоже. И ты пока не говори, ладно?

- И почему же? - насмешливо поинтересовался Владислав, иронично выгнув брови.

Пришлось, вздохнув, признаться в умении играть и на другом музыкальном инструменте, а так же в хитром, коварном плане некоторых работников клуба...

Скрывать-то уже было бессмысленно.

- Гитара, серьезно? - усевшись за барабанную установку, за которой я сидела ранее, блондин кивком головы указал на ряд гитар, выставленных как раз напротив. - А почему не скрипка?

- Ты не первый, кто задает этот вопрос, - не сумела сдержать я смешка. Подойдя поближе, осторожно сняла приглянувшийся мне инструмент и слегка коснулась струн, привычно извлекая тонкий звук. - Я училась в школе больше за компанию,чем по собственному желанию. Мой сосед и скрипка, увы, вещи слегка... ну, несовместимые!

- Теперь понятно, почему я не видел дома гитары, - заметил Владислав, наблюдая, как я легонько перебираю струны, покрытые серебром. – Конспирация превыше всего?

- У меня ее просто нет, - отрицательно покачала я головой, со вздохом откладывая инструмент. - Была раньше, старенькая, с обычными медными струнами... Ее отец сломал, случайно, когда хвастался перед друзьями.

- Ясно, - усмехнулся блондин, покручивая между пальцев барабанные палочки, надо признать, весьма умело. И, заметив мой взгляд, понимающе усмехнулся. -Нет, Риш, я не играю на барабанах. Мой талант, к сожалению, закончился на художественной школе.

- Но хотел бы? - не знаю, зачем спросила, но мне правда было интересно узнать.

- Когда-то хотел, - пожал плечами мужчина. Оперевшись спиной на стенку позади себя, еще раз крутанул палочку, но уже как-то медленно, задумчиво. - В школе постоянно крутился на репетициях старшеклассников...

- В каморке за актовым залом? - я не смогла сдержаться, это было выше моих сил.И ту в голову вдруг пришла неожиданная идея... очередная за сегодняшний, насыщенный событиями день. - Влад, а если я тебя приглашу к нам на репетицию, ты придешь? Она как раз скоро, последняя перед открытием клуба.

- В качестве благодарности за спасение, или потому что боишься идти туда одна?

Вопрос оказался хоть и внезапным, но совершенно необидным - я ведь действительно хотела совместить, как говорят, приятное, с полезным...

- И то, и другое.

Не сдержав усмешки, мужчина просто кивнул, а я снова вернулась к гитарам, пытаясь скрыть охватившую меня радость.

Влад для меня сделал очень многое, и мне действительно хотелось его хоть как-то за это отблагодарить. Конечно, на возврат часов я почти не надеялась, но и без них помощь Мишиного брата оставалась просто неоценимой.

О том, что могло произойти, не вмешайся он вовремя, я вообще старалась не думать...

Как и том, как буду рассказывать Мише о произошедшем.

Мих вернулся домой поздно, хотя планировал объявиться хотя бы к вечеру.

Но планы - это одно, а последний день накануне открытия клуба после ремонта - уже совсем другое. Да еще и Харлей, промаявшийся с похмелья всю первую половину дня, и потому объявившийся только к пяти, и в состоянии, далеком от адекватного, тоже не оказывал посильную помощь. Верещагин же, хоть и приехал, но ненадолго. На какой-то чёрт утащил в сторону сначала арт-директора, а потом и

сисадмина, а вскоре и сам умотал, явно не собираясь надолго оставлять Эльзу дома одну.

Нет, Мих ничего против не имел - сам не очень горел желанием находиться в отдалении от своего Ришика, особенно в свете последних событий. Но за Ариной был организован хороший присмотр в лице его собственного брата, а так же суровой родственницы с ее не менее суровым охранником. К тому же, в людном месте, днем, да еще с довеском в виде лютой неформалки... В общем, за свою девушку владелец клуба был почти спокоен.

А вот у Эльзы кроме братьев, пропадающих сутками по долгу не самой простой службы, по сути, никого не было. Не считая, конечно, не в меру язвительного патологоанатома! Но охрана из нее надо признать, так себе - ничего серьезного не сделает, разве что заговорит кого угодно если не до смерти, то до дергающегося глаза точно!

Короче, начальник службы безопасности был отправлен домой благословенным пинком, благо вместо него по «Максимусу», свесив язык набок, пулей носился его и.о.... Шут там бегал, если уж совсем проще говоря! Парень активно помогая всем подряд, ругаясь по рации с охраной, дымя сигаретой, и собственной персоной таская за собой стремянку, то и дело влезая по ней, чтобы поправить несколько недавно установленных дополнительных камер видеонаблюдения... За что и получил от ржущего Кощея прозвище «иностранца с табуреткой».

На беду финансиста, Лёха, который был хоть и младше остальных, понял, о чем идет речь. Выдав озадаченным тоном знаменитую фразу из советского мультика «ничего не понимаю!», Шут в отместку окрестил Кощея и Лектора братьями-колобками, и гордо удалился в отремонтированный кабинет Верещагина, попутно едва не уронив многострадальную стремянку на ногу гогочущему Харлею.

Как и всегда, в клубе как всегда царил полнейший дурдом!

Так что не удивительно, что уставший, голодный и злой Мих заявился домой глубоко за полночь.

- Тяжелый день? - понимающе усмехнулся Владислав, заканчивая мыть кофейную чашку. Выключив воду и вытерев руки полотенцем, старший Алехин спокойно поинтересовался. - Есть будешь?