- Верно, - усмехнувшись собственным мыслям, мужчина кивком головы указал на стул напротив. Вставать и подавать руку он не стал: да, парнишка заслуживал уважения, да, имел связи, да, приходился ребенком можно сказать друга, но... Не дорос еще, малец. Не те годы, и не то положение. - Присаживайтесь, Михаил. Рад знакомству.

- Взаимно, - по всей видимости, парень был прекрасно осведомлен о некоторых законах, и потому свою руку протягивать не стал. Спокойно опустившись на стул, не снимая пальто, словно намекая на непродолжительность предстоящего разговора, Михаил положил руки на стол перед собой и, сложив пальцы домиком, подтвердил словами действия. - Я не отниму у вас много времени.

- В общем-то, я не тороплюсь, - усмехнулся мужчина, разглядывая юнца, машинально отмечая его расслабленную позу, упрямство во взгляде и слегка, едва заметно напряженные плечи. Парнишка умел общаться с людьми выше себя по статусу, это было видно. Однако... подобный собеседник ему явно предоставился впервые.

- Владимир Николаевич, - выгнув брови, парень сдержал собственную усмешку. - Боюсь, этот разговор не из тех, что придется вам по вкусу. И вряд ли вы станете смаковать его за бокалом коньяка.

- Вот как? - отставив чашку с допитым кофе, Чернявский откинулся на спинку стула. - Что ж, время, как известно, деньги. Люблю деловых людей. Я тебя слушаю. Для чего тебе понадобилась встреча со мной?

- Речь пойдет о вашем племяннике, - переплетя пальцы, начал Михаил, внимательно наблюдая за реакцией своего собеседника. - Владлене Артуровиче Островском.

- Даже так? - протянул мужчина с ноткой удивления. - Неожиданно. И чем же тебе насолил мой... кхм, родственник?

- У вора в законе не может быть семьи, вам ли этого не знать? - с мягкой усмешкой на губах, парень проявил прекрасную осведомленность о том, с кем он сейчас имеет дело. - Однако, как я знаю, не поддерживая семейных отношений, вы связаны с ним некоторыми делами. Я не буду сейчас перечислять их, называть конкретные суммы, отмываемые через университет, а так же способы их получения и источники - вы и сами их прекрасно знаете.

- Занятно, - не подтверждая, но и не отрицая слова байкера, криминальный авторитет задумчиво склонил голову на бок, усваивая неожиданную для себя информацию. Побарабанив пальцами по столу, он хмыкнул. - Допустим, это так. И что ты хочешь от меня услышать в ответ?

- Ничего, - покачал головой младший Алёхин, до сих пор сохраняющий абсолютное спокойствие. - Кроме вашего слова, что вы не будете вмешиваться в то, что произойдет довольно скоро. Артур Островский сядет, и надолго - я об этом лично позабочусь. Денег и связей мне для этого хватит, как и доказательств.

- С чего ты решил, что я тебе позволю это сделать? – насмешливо поинтересовался вор в законе, рассматривая сидящего перед ним мальчишку с новой стороны. - Только потому, что я близко знаком с твоей родственницей? Не обольщайся, мальчик. Этого мало.

- Владимир Николаевич, ну я же не идиот, - со смешком заметил Михаил.

Откинувшись на спинку стула, оставив одну руку на столе, он хмыкнул. - И не настолько наивен, чтобы подумать, что вы поддадитесь влиянию женщины. Вам нельзя иметь семью, постоянных связей с одной и той же женщиной – это считается слабостью. Это один из воровских законов. Однако... Как мне стало известно, уже многие года вы нарушаете его, проживая совместно с некой Валентиной Семеновной Беловой, которая успешно скрывается у вас же дома под видом горничной. Более того, у вас с ней есть совершеннолетняя дочь. И чтобы это подтвердить, не понадобится даже тест ДНК - вы с ней почти на одно лицо.

- Ты понимаешь, кого ты сейчас собрался шантажировать, щенок? - не выдержав, гаркнул мужчина, подаваясь вперед. Особой терпимостью он и так никогда не отличался, а уж когда речь заходила о подобных вещах... - Ты ничего не докажешь!

- Возможно, - просто пожал плечами парень, ни капли не испугавшись, хотя стоило бы. За подобные разговоры куда более близким друзьям и соратникам бы пришлось расплачиваться, и очень скоро. - Только это и не потребуется.

Достаточно лишь пустить слух, и на ближайшей сходке с вас спросят. Вы, конечно, всё предусмотрите и заранее заготовите доказательства своей непричастности...

Но что если в доказательства вашей невиновности, вас попросят убрать эту девушку, дабы больше этот вопрос не поднимался? А в случае вашего отказа, кто знает, что вам грозит? По ушам вам вряд ли дадут, то есть своей короны вы не лишитесь. Но финансовое наказание, пощечина и, как следствие, падение авторитета вполне возможны. Последствия этого, думаю, вам известны.

- Сучонок, - сузив глаза, криминальный авторитет открыто и зло посмотрел на своего собеседника, не сдержавшись и нервным жестом поправив галстук на шее.

- Ты не понимаешь, кого пытаешься развести...

- Я прекрасно понимаю это, Владимир Николаевич, поверьте, - сцепив руки в замок, байкер подался вперед, говоря негромко, но уверенно. - Но у меня нет иного выхода. Мне нужно, чтобы вы остались в стороне, когда начнутся терки с Островким. Мне с вами не тягаться.

- Я ведь могу просто тебя убрать, - задумчиво произнес Чернявский тоном, от которого у людей обычно кровь стыла в жилах и они, испугавшись всерьез, начинали потеть и ерзать на своем месте, не зная, куда деть руки. - И никто не о чем не узнает.

- Можете, - вопреки всему, парнишка и теперь не испугался и просто пожал плечами. А после, медленно и показательно, чтобы не дразнить лишний раз ошивающегося неподалеку охранника, потянулся к карману за сигаретами, - Не возражаете? - получив разрешающий хмык, Михаил закурил и, взглянув на заснеженную улицу за окном, задумчиво проговорил, аккуратно счищая пепел о край пепельницы. - Вы можете убить меня. Мою семью, моих друзей, родных и

близких. Для вас репутация превыше всего, в том числе и человеческой жизни. Я понимаю. Но только нет никаких гарантий, что после моей смерти правда о вашей гражданской жене не всплывет на районом, а после и на федеральном сходняке.

Кто знает, кому я уже успел сказать об этом, и какие оставил распоряжения на случай, если со мной что-нибудь случиться. Вы любите рисковать, насколько я знаю. Но стоит ли Островский того? Подумайте.

- Что ты хочешь? - вопрос законника прозвучал резко и хрипло, а его глаза, напоминающие сейчас глаза дикого волка, смотрели диковато, жутко...

Настолько, что приближающая официантка решительно развернулась на половине дороги и поспешила скрыться обратно на кухне.

- Невмешательство, - смело смотря прямо на мужчину, ответил младший Алёхин, явно уверенный в своих действиях. - Только и всего. Мне плевать, что вы проворачиваете с Островским и как, кто и что будет после него... У меня с ним личные счеты. Он сядет, а потом делайте что хотите. Никто ни о чем не узнает - даю слово.

- Допустим, я тебе поверю, - прищурившись, задумчиво произнес Чернявский, постукивая по белоснежной шелковой скатерти кончиками пальцев. - И останусь в стороне... Один вопрос, парень. Чем же Владлен ухитрился тебе так насолить?

- А не нужно было трогать мою женщину, - откровенно усмехнулся Михаил, как прежде глядя в глаза вору в законе, не испытывая при этом и тени страха.

Он был уверен в своей правоте.

- Вот как... - изумленно выгнув брови, мужчина откинулся на спинку стула.

Задумчиво пожевал нижнюю губу, обдумывая произошедшее... И вдруг приказал. - Рассказывай. Всё, что знаешь.

- Особо рассказывать нечего, - снова закурив, байкер слегка дернул плечом, явно не испытывая никакого удовольствия от затянувшейся беседы. - Я уже сказал -мне плевать, какие дела он проворачивает в университете и за его пределами. Я не знал о них ничего, как и о нем самом. Но лишь до тех пор, пока к моим друзьям за помощью не обратилась моя же женщина, которую этот урод исполосовал ремнем в собственном кабинете. Трещина в ребре, отбитые внутренности синяки...

Вы не хуже меня знаете о последствии подобных побоев. И моя девушка стала не единственной - почти десяток девочек подверглись домогательствам с его стороны. Под угрозой отчисления, благодаря запугиваниям и избиениям они делали все, что он хотел.

- Родственники?

- Он выбирал тех, за кого некому было вступиться, - невесело усмехнувшись, покачал головой Михаил. - Он ошибся только раз. Не принял в расчет меня,

решил, что стоит напугать мою девушку моим возможным убийством, и она будет молчать. Зря. Я своего никому не отдаю. Тем более женщину...

- Значит, вот, в чем проблема, - задумчивость на лице Чернявского возрастала все больше, в то время как злость уходила из его глаз. Как любой законник, он не приемлил насилия над прекрасным полом. Только тот, кто слаб, обидит женщину.

А слабых уважать не за что... - Это меняет дело.

- И почему же? - иронично выгнул брови младший Алёхин, уже успевший понять по лицу Володи Черного, что шутить он не настроен.

- Да потому что, мальчик, - усмехнулся в ответ мужчина. - Что с Островским меня никогда не связывали никакие дела. Ни родственные, не финансовые. Он не наш, и никогда им не станет. Паршивой овце в стае волков не место...

Мих осознал свалившуюся на него информацию далеко не сразу.

С трудом добытая информация, тщательно выверенный план, бессонная ночь, в ходе которой он тщательно продумал весь разговор, куча потраченных нервов и времени, а в итоге... Всё зря?

Такие люди, как Володя Чёрный шутить не будут. И уж тем более не станут кидать отмазки и открыто отрицать свою причастность. За базар он отвечает, это бесспорно.

И потому выходит, что сам байкер только что крупно облажался.

- Твою ж мать!

- Мать - святое, - добродушно усмехнулся Владимир. Стрельнув у своего собеседника сигарету, закурил и, выпустив кольца дыма, подтвердил недавние мысли владельца «Максимуса». - Ладно, разрешу я твою беду, не гневи Бога почем зря.

- Интересно, как? - резко выдохнув дым, почти огрызнулся Мих, чувствуя, как все его прежнее спокойствие летит к чертям собачьим. Если раньше он держал себя в руках, зная, что перед подобными людьми показывать свои слабости не стоит, то теперь выдержки просто не осталось.