Эль Кеннеди - Риск

– Я хочу тебя. – Мне приходится откашляться, потому что мой голос звучит так, как будто я целую неделю курила сигарету за сигаретой. – Конечно, я хочу тебя.

И на одном дыхании добавляю:

– Я люблю тебя, Джейк.

Последний мальчишка, которому я говорила эти слова, раз за разом, не задумываясь, ставил себя превыше меня.

Но мужчина, которому я говорю это слова сейчас? Я верю, что для него на первом месте всегда буду я, всегда будем мы.

– Я тоже тебя люблю, – шепчет Джейк, и я не успеваю даже глазом моргнуть, как он уже целует меня.

Боже, как же я скучала по его поцелуям!

Прошло всего несколько дней с тех пор, как теплые губы Джейка прижимались к моим, но они кажутся мне целой вечностью. Я обвиваю руками его шею и жадно целую в ответ. От стен раздевалки эхом отскакивает его хриплый стон.

– Господи, – задыхаясь, говорит Джейк, – нам нужно остановиться. Сейчас же. – Он опускает глаза на свою промежность. – Черт. Слишком поздно.

Я следую за его взглядом и смеюсь, когда замечаю выпуклость на его штанах.

– Возьми себя в руки, Джейки. Тебе скоро играть в хоккей.

– А ты разве не знала? Хоккеисты очень страстные и агрессивные, – вкрадчиво произносит Джейк.

– Ха, точно. Я уже и забыла.

На моем лице сияет широченная дурацкая улыбка, которая никак не хочет уходить. Меня переполняет счастье – и это состояние мне было раньше совсем не знакомо. Не уверена, что оно мне нравится.

Нет.

На самом деле, оно мне очень нравится.

– Тебе пора, – нехотя говорит Джейк. – Команда завалится сюда в любую секунду. Ты останешься на матч?

Я киваю.

– Мой папа тоже здесь.

– Серьезно? Ну на фига ты мне это сказала? Теперь я буду испытывать на льду еще больше давления.

– Не волнуйся, Джейки. Опираясь на личный опыт, уверена, что ты будешь играть отлично.

Он подмигивает мне.

– Спасибо, детка.

– Ой, совсем забыла, но ты только не пугайся еще больше. Отец хочет пригласить нас на ужин после матча.

– «Только не пугайся еще больше»?! – Джейк проводит рукой по лицу. – Господи боже. Детка, уходи уже, а? Уходи прямо сейчас, пока мне совсем не стало плохо.

– Люблю тебя! – напеваю я по дороге к двери.

– И я тебя люблю. – За спиной раздается его вздох.

Я выхожу из раздевалки с сияющей улыбкой на лице и чуть ли не вприпрыжку (просто омерзительно!) иду по коридору, как какой-нибудь персонаж диснеевских мультиков. О нет! Я попала. Крутой Бренне Дженсен нельзя так сильно влюбляться в парня.

Но это уже случилось. Смирись.

Да уж.

Похоже, у меня началась новая жизнь.

Я поворачиваю за угол в конце коридора и сбиваюсь со своей счастливой походки, врезавшись в мускулистую грудь Дэрила Педерсена.

– Ух ты! Осторожнее! – улыбаясь, говорит он, но его улыбка исчезает в ту же секунду, как тренер Гарварда узнает меня. – Бренна. – Его голос звучит осторожнее. – Пришла поболеть за Коннелли, я полагаю?

– Ага. И пришла не одна, а вместе со своим отцом. – Педерсен становится чернее тучи, и мне с трудом удается сдержать смех. – Сегодня мы оба будем болеть за вас, тренер!

Он быстро приходит в себя и самодовольно усмехается.

– Можешь передать Чеду, что мне не нужна его поддержка. Никогда не была нужна и никогда не будет.

– Все еще не научились достойно проигрывать, тренер?

– Не знаю, на что это ты намекаешь, но… – резко начинает Педерсен, но я радостно перебиваю его:

– Я слышала, что вы приставали к моей маме, но она отшила вас. И я ни на что не намекаю – я недвусмысленно даю понять, что вы были жалким неудачником тогда и остаетесь им и по сей день. – Я пожимаю плечами. – Но как бы то ни было, сегодня вечером я буду болеть за Гарвард. Правда, это из-за Джейка. Не из-за вас.

Глаза Педерсена сужаются так сильно, что становятся похожи на две черные щелочки.

– Ты совсем не похожа на свою мать, – медленно говорит он. Но мне все равно не понятно, то ли тренер доволен этим открытием, то ли разочарован. – Мари была настоящей южной красавицей. А ты… ты совсем другая.

Я встречаюсь глазами с его негодующим взглядом и слабо улыбаюсь.

– Видимо, все остальное я унаследовала от отца.

На этом я продолжаю идти дальше по коридору этой отвратительной пружинистой походкой, которую не в силах контролировать, потому что сейчас всем рулит мое счастливое сердце, и единственное, чего хочу я, – это вернуться на трибуны и кричать до хрипоты, глядя, как человек, которого я люблю, выигрывает свой матч.

Сент-Пол, штат Миннесота

В последний раз я приезжала на «Ледяную четверку», чтобы поболеть за звездную команду моего отца. Тогда там играли Гаррет Грэхем, брат Саммер Дин и два Джона – Логан и Такер. И они выиграли этот чертов турнир. Я была счастлива, конечно, но не в таком восторге, как во время этого матча между Гарвардом и Университетом штата Огайо.

Счет три-один, ведет Гарвард. До конца игры осталось пять минут. Чтобы забить гол, достаточно и секунды, так что да, победа еще не у нас в кармане. Нет никаких гарантий того, что Гарвард выиграет, и я собираюсь делить шкуру неубитого медведя… Просто у меня хорошее предчувствие.

Рядом со мной родители Джейка, Лили и Рори Коннелли, надрываются до хрипоты. На самом деле, смотреть с ними хоккей довольно забавно – Лили ахает каждый раз, когда что-то происходит, не важно что; Рори морщится после каждого силового приема и провозглашает: «Да уж, завтра будет больно». Сразу понятно, что они не большие поклонники хоккея. Они совершенно не знают правил, но, кажется, им все равно. Однако каждый раз, когда Джейк получает шайбу, они вскакивают на ноги и кричат во все горло.

Мне бы хотелось, чтобы мой папа тоже был здесь, но он смотрит игру дома в Гастингсе. Тем не менее, это благодаря его связям мы сидим в частной ложе, где у нас лучшие места… и где относительно уединенно для того, чтобы родители Джейка устроили мне перекрестный допрос.

Где вы с Джейком познакомились?

Как давно вы уже вместе?

Ты ведь знаешь, что он переезжает в Эдмонтон, верно?

Как думаешь, ты сможешь тоже туда переехать?

Ты могла бы перевестись в местный колледж.

Последнее предложила его мама, и ее лицо так светилось надеждой, что я чуть не рассмеялась.

Когда они снова развернулись к ледовой площадке, я перевела взгляд на Хейзел и спросила: «Они всегда такие?»

Она криво улыбнулась и ответила: «Для них это настоящий праздник. У Джейка никогда не было постоянной девушки».

Что ж, так и быть, не буду врать – мне согревает сердце тот факт, что я первая девушка, которую он познакомил со своими родителями. Хейзел не в счет, они относятся к ней, как к дочери. И буду честной, девчонка старается. Она расспрашивает меня об учебе, о моих интересах, как будто искренне хочет узнать меня.

Правда, ей не нравится хоккей, и это настоящий удар в сердце. Не верится, что я смотрю самый важный для студенческого хоккея матч в компании троицы, которая не любит этот вид спорта. Но я все понимаю. С другой стороны, папа весь вечер шлет мне сообщения со своими комментариями по игре, и это здорово.

Мне нравится, какими стали наши отношения. Теперь мне легко с отцом. От Эрика по-прежнему ничего не слышно с той самой ночи, как мы спасли его. Хотя я едва вспоминаю о нем. Мне наконец удалось оставить ту часть моей жизни в прошлом, и теперь я сосредоточена на том, что ждет меня впереди.

А непосредственно передо мной происходит нечто невероятное. Джейк, словно молния, скользит по блестящему льду. Вот он с шайбой у средней линии, а вот уже на пятачке, делает бросок.

– ГО-О-О-О-ОЛ!!! – кричит диктор.

И арена сходит с ума. Счет четыре-один, Гарвард выигрывает. Мой мужчина выигрывает.

Семья Джейка снова вскакивает со своих мест и кричит. Как и я. В моем кармане в десятый раз вибрирует телефон. Наверное, это папа. Или Саммер. Она тоже дома в Гастингсе и тоже смотрит матч с Фитцем и остальными, включая Нейта, с которым мы снова друзья. Черт, эти сообщения могут быть даже от Холлиса. Он стал больше общаться со мной с тех пор, как я спасла их с Руби отношения. Теперь они официально пара, и ему, кажется, очень нравится рассказывать всем, что у него есть девушка.

Наверное, у Холлиса, как и у Джейка, до этого никогда не было серьезных отношений. В любом случае, я рада за него. Рупи, конечно, сумасшедшая, но в хорошем смысле этого слова.

На часах загорается обратный отсчет. Мою грудь и сердце наполняет чистейший восторг. Джейк заслуживает того, чтобы его карьера в студенческом хоккее закончилась такой значимой победой. Сегодня он играл блестяще, и я знаю, что так же блестяще он будет играть и в Эдмонтоне.

Звучит финальная сирена, и члены команды Джейка срываются со своей скамьи, выбегают на лед, и начинается настоящая вакханалия. Парни вне себя от радости. Даже у Педерсена откровенно счастливый вид, без капли самодовольства из разряда «ла-ла-ла, мы выиграли у вас». Сейчас кто угодно скажет, что он действительно любит своих игроков и любит хоккей. Пусть он играет грязно, но обожает этот вид спорта так же, как все остальные.

Мой телефон снова вибрирует. Еще раз обнявшись с родителями Джейка, я достаю его из кармана, предполагая, что это папа. Но это уведомление голосовой почты. А значит, до этого мне тоже звонили. И либо у меня галлюцинации, либо на экране действительно отображается «И-Эс-Пи-Эн». Наверное, очередная реклама в духе «а ваш провайдер кабельного телевидения может предоставить вам то же самое, что предоставляет «И-Эс-Пи-Эн»»?

Но рекламщики не стали бы оставлять мне голосовое сообщение. Правда ведь?

– Извините меня, я на секундочку.

Я касаюсь руки Лили и отхожу на несколько шагов, чтобы прослушать сообщение.

И чуть не падаю в обморок, когда звонящий представляется: