- Хорошей дороги.

Андрей лишь бросает в меня тяжелый взгляд.

- Здоровья вам.

Дочка спит, как будто понимает, мне нужно время прийти в себя. Смотрю в окно на аккуратный парк. Уже пожелтевшая листва округлых деревьев, газон. А за пределами белого забора – большой шумный город. Да, сейчас я бы сидела в офисе или была возле съемочной площадки. Суета, погоня за рейтингом. Капризные звезды, в случае удачи - премии. Мимолетные знаки внимания от мужчин, болтовня с подружкой. Сейчас от легкой жизни остались только мои имя и фамилия.

Зато в моей реальности появилось нечто важное. Вернее, некто. Маленький сопёнок в колыбельке, из-за которого я должна разбиться в лепешку. Ох, мой мозг уже, походу, превратился в этот предмет. Жестокие слова брата меня просто раздавили. Он как будто задницей чувствует правду! Впрочем, Андрюша всегда был хитроумным.

Я и сама знаю, как мне будет сложно и насколько зыбко общение с Горским. Мужчины бросают семьи после десятков лет брака! А тут внезапный малыш у успешного холостяка. Я все понимаю! Но как трудно сейчас найти силы, чтобы выстраивать свою жизнь. Саша позвал нас к себе, какая-то часть души хочет принять приглашение. С другой стороны, страшно ехать с малышкой в место, где я даже ни разу не была.

Глава 11

Приходит медсестра, отвлекает. Очередное кормление маленькой, после пытаюсь что-то съесть сама. Сотрудники хвалят мою спокойную принцессу. Да, она как будто знает, что мама и так выжатый лимон. Снова думаю о словах Андрея, родителях. У нас хорошая семья, но и правда все крутятся, чтобы жить более-менее нормально. Мне становится стыдно и жалко нас всех, уже не могу сдержать слезы.

И стоит мне только расплакаться, трезвонит телефон. Горский! Сразу беру трубку, потому что… Не хочу его обидеть? Или мне необходима доза его голоса? Не знаю, с чего вообще приходит в голову второй вариант. Пока мужчина здоровается, стараюсь сглотнуть и сделать нормальный тон.

- Привет, Саша.

- Как вы там? – бодро уточняет папочка.

Пытаюсь вдохнуть, но в носу мокро. Вырывается всхлип, вот черт.

- Марья, ты приболела? – настораживается Горский.

- Мм… нет.

- Да что случилось?! Как малышка?!

Его интересует дочка, но мне нужно радоваться и этому.

- У Камиллы все хорошо. Я… Немного расклеилась, но это, наверное, гормоны.

Мне хочется рассказать о разговоре с братом, поделиться. И в то же время не могу, накатывает стыд.

- А ты нормально себя чувствуешь? У меня здесь намечается работа допоздна. Один из ребят остался перед отпуском, нам нужно кое-что покумекать. Есть идея одного приложения… Впрочем, тебе вряд ли интересно. В общем, в другой день никак, завтра он вылетает в Штаты.

- Саш, даже не думай срываться! – понимаю, что там за мысли у Горского. – Занимайся работой.

Саша молчит немного.

- Точно ничего не произошло? – говорит он. – Если надо, у вас будет любое лекарство!

Хмурюсь, еще накличем неприятности.

- Саша, мы здоровы.

Горский тяжело дышит в трубку. Ох, еще его взбаламутила!

- Марь, если станет невмоготу, сразу звони. И я приеду.

Сижу и как дура улыбаюсь. Щеки тянет от высохших слез и другой жидкости.

- Приехать сейчас?

- Нет! – спохватываюсь. – Спасибо, но занимайся работой спокойно. Обещаю больше не мотать сопли на кулак.

Смеемся оба.

- Вот так лучше! – хвалит меня Саша. – Я на связи, пока.

- Пока.

Умываюсь и реально стараюсь успокоиться. Потому что дочка тоже начинает кукситься, отказываться от груди. Ей передаются мои нервы. Так что выкидываю из головы заморочки, остаток вечера спим. Ночь в итоге проходит терпимо.

А утром медсестры приносят мне новость, от которой всё вибрирует внутри. Наш папа приезжал около одиннадцати, мы как раз спали. Даже тихонько заходил в палату. Да, в этой клинике сервис и посещения круглосуточно. Но шокирует меня, конечно, далеко не это. Насколько Горского пробрали мои слезы…

Но не видимся мы после еще пару дней. Я больше не реву в трубку, беру себя в руки. Верчу в голове варианты, как лучше поступить, но к одному мнению не прихожу. Саша работает, они начали какой-то важный проект. По словам Горского, он может вытащить компанию на новый уровень.

Рада за него, хотя немного… скучаю? Или просто дни в клинике похожи один на другой. Впрочем, день сурка ждет меня еще много месяцев. Чувствую себя пока еще хреново, время от времени накатывает плаксивость. И когда начинаю ощущать себя совсем унылой субстанцией, объявляется Горский.

Звонит за двадцать минут, но я успеваю только ополоснуть и переодеть его дочь, которая, видимо, обрадовалась встрече с папой.

- Привет, как ваши дела?

Саша уже здесь и идет мыть руки. Я пытаюсь собрать волосы на затылке в пучок.

- Все хорошо.

- Какие вы молодцы!

Горский как обычно пышет энергией. На нем темные штаны узкого кроя, клетчатая рубашка, подчеркивающая мощь плеч. У них в компании нет дресс-кода, но простая одежда сидит на моем «незнакомце» божественно. Густая шевелюра, блеск глаз. Мне хочется смотреть на него и смотреть.

Боже, посмотри лучше на себя, Марья! От каждого движения то ломит спину, то отдает в груди. Про интим лучше пока и не вспоминать, о внешнем виде не думать. Ладно, остаётся смириться и пообщаться с отцом своего ребенка.

Горский в приподнятом настроении, выходит из ванной и сразу шагает к дочери. Широко улыбается.

- Ну, как ты тут, дочь, не даешь скучать персоналу? – мужчина дарит дочурке мягкий взгляд и поворачивается ко мне. – Поможешь взять ее на руки?

Мне немного смешно, что здоровяк теряется перед крошкой. Но сказать по правде, я сама сначала не знала, с какой стороны подойти к ребенку. Так что подаю маленькую отцу, он уже сидит на стуле. В его больших накачанных руках так много места для нее.

Мы успели поесть до прихода папаши, теперь Ками в полусне. Двигает губками, но не плачет. Дочка - любительница полежать на руках. Горский смотрит на нее, не отрываясь.

- Я правильно ее взял, или головку повыше? – уточняет мужчина.

Сам не дожидается ответа, приподнимает ребенка. Маленькая кряхтит, и… модная рубашка папы впитывает капли молока. Уже побывавшего в желудке Камиллы.

- Упс, - я криво улыбаюсь, - не думала, что она еще раз это сделает. Нужно вытереть её! И тебя…

Не вижу смысла извиняться, в конце концов, это живой и не чужой Саше ребенок. Пусть немного развеет иллюзии. Однако нужно помочь бизнесмену привести себя в порядок. Но сначала вытираю салфеткой Камиллу, ее одежда почти не пострадала. Зато дочка начинает плакать. Хочу забрать ее и укачать, но Горский не отдает.

- Давай, попробую сам?.. Покажи как.

Мужчина поднимается на ноги с ребенком на руках. Я осторожно опускаю ладони на его предплечья, вместе находим нужный угол и скорость. Дело в общем-то нехитрое, а наш успешный программист действует смело. Ками разошлась и капризничает от души, но папа не пасует. Я смотрю на них и понимаю, что до сих пор держу руки на его мышцах.

Они такие же крепкие, как были тогда. Ух! Двигаются как сильный, слаженный механизм. Даю себе еще несколько секунд насладиться прикосновением. Убираю ладони от Горского, тру их друг о друга. Как будто хочу оставить на коже его тепло. Мужчина, тем временем, пытается унять дочку, даже приговаривает – ш-ш-ш. А Ками вроде начинает стихать. Мне кажется, ее сбили с толку убаюкивания на новый лад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока приходит момент положить малышку в колыбель, пятно на рубашке Горского засыхает. Салфетки не помогут, но надо привести его в порядок.

- Ерунда, - смеется сам Саша, - я даже в офис больше не поеду. Сейчас сразу домой.

Смотрю на него.

- Давай застираю и хоть немного высушу. Что за радость ходить в прокисшем молоке.

Горский бы не рассыпался, если б переоделся дома. Но мне вдруг хочется о нем позаботиться. За время в роддоме он из незнакомца все больше превращается в кого-то близкого. В общем, у меня руки чешутся за ним поухаживать.

- Ну, как скажешь, - сдается Саша.

И… А вот теперь выкинуть белый флаг придется моей выдержке. Мужчина начинает расстегивать рубашку сверху вниз. Я, возможно, выгляжу идиоткой, но слежу за его пальцами, не отрываясь. Сначала моим глазам предстают литые мышцы груди. По-мужски плоские, но четко очерченные и широкие. Смотрю ниже, Горский обнажает спортивный пресс.

Когда он нависал надо мной в ту ночь, я положила ладони на эту роскошь и большими пальцами ощупывала кубики. Божечки, как собраться? В палате теперь пахнет теплым мужским телом. Нотки парфюма и его кожи. Хочется уткнуться в нее носом и забыть обо всем.

- Может, всё-таки я? – напоминает о себе Горский, хотя я только о нем и думаю.

- Нет-нет! Давай мне.

Заодно и переведу дух в ванной. Оставляю Сашу с дочкой, с помощью капли средства для стирки и воды замываю место пятна. В санузле есть маленький утюг и откидное место для глажки. Так что подсушить рубашку не составляет труда. Под занавес работы даю себе вознаграждение, подношу ткань к лицу и вдыхаю аромат. Пару секунд кайфа… Так, Марья, возвращайся в комнату! А то еще Горский пойдет тебя искать.

Но Саша сидит возле дочери. Встряхиваю рубашку, но не отдаю ему.

- Пусть еще немного подсохнет.

Прячу хитрую улыбку. В конце концов, я недавно родила, привыкаю к материнству, разгребаю другие заморочки. Могу я получить хотя бы эстетическое удовольствие? А торс Горского, на мой взгляд, просто идеален. Мужчина как по заказу отходит от спящей дочурки, меряет шагами палату. Я пока вешаю его рубашку на спинку стула.

- Здесь даже утюг есть, - поддерживаю беседу, - очень удобно.

- Да, Семен знает свое дело, - кивает мужчина, - и кстати, нам ведь нужно закупить необходимые вещи для ребенка.