Тамара Авецруб - Роковая ночь

– Потерпишь меня в своей постели? Это я вынужден тебя терпеть в своей постели.

– Потерпишь. Не первый раз.

– Как я посмотрю, для тебя тоже это не первый раз.

– Давай без обоюдных симпатий и комплиментов, – огрызнулась она и, не желая больше пререкаться с мужем, повернулась к нему спиной.

Она почувствовала, как матрац прогнулся под тяжестью мужа.

Дерек очень четко ощущал присутствие жены, прислушивался к ее дыханию. Тонкий запах жасмина витал в комнате. Так пахнет только его жена. Этот аромат дурманил, завораживал, манил.

Дыхание Оливии стало ровным, она явно уже спала, а он все никак не мог уснуть. Совершенно не платонические мысли витали в его голове.

Больше всего сейчас ему хотелось ощутить тепло и упругость ее тела, зарыться носом в ее волосы. Как днем у ручья, когда она прижалась к нему, ощутить то блаженство, которое наполнило его изнутри.

Трудно сказать, кто тогда переживал больше – он или Оливия? Его пугали чувства, которые она пробуждала в нем.

Еще ни разу и ни к кому его не тянуло так, как к собственной жене. Она первая, кто заполнил его мысли, отбил охоту смотреть и спать с другими женщинами.

Еще с возвращения домой у него ни разу не было ни с кем секса. Она парализовала его желания и возымела власть над ним.

Пытаясь унять болезненное возбуждение мужской плоти, Дерек боролся со своим желанием.

Неужели его удел – это падшие женщины? И еще убийцы к тому же?

Ненавидя себя за свои слабости, лорд только ближе к рассвету погрузился в сон.

Легкая прохлада наполнила комнату после ночи.

Ощущая контраст прохлады спиной и жар вдоль тела, Оливия открыла глаза.

Не сразу сообразив, где находится, она лихорадочно начала вспоминать события прошедшего дня.

Девушка ощутила щекой, что лежит на плече мужа, ее рука и пальцы утонули в поросли волос на его груди, а правая нога вообще заброшена на его бедро. Она буквально всем телом прилипла к Дереку, окутав его длинными волосами и своими объятиями.

В нос ударил приятный мужской запах – смесь мускатного ореха и ванильной сладости. Откуда у него такой запах? Она раньше не замечала этого.

Пытаясь отстраниться от мужа, она уперлась рукой в его грудь и начала медленно подниматься на локоть.

– Ну, наконец-то!

Оливия дернулась от неожиданности и посмотрела на мужа.

Он не спал. Двухдневная щетина покрыла его щеки и подбородок, делая его еще более привлекательным и брутальным. Непослушная прядь волос упала на лоб. Карие глаза заволокло дымкой таинственности. Сеточка мелких морщинок залегла в уголках глаз. Четко очерченные полные губы были плотно сжаты в маске недовольства.

– Я думал, ты никогда не проснешься.

– Я тебе что, мешаю? – огрызнулась она, понимая двусмысленность своего поведения во сне.

– Если бы ты меньше металась ночью по кровати, было бы легче выспаться с тобой.

– Я сплю спокойно.

– Я заметил! Это я навалился на тебя и мешал спать.

– Отодвинул бы меня от себя или разбудил. Кто тебе мешал?

«Никто не мешал. Я сам не хотел прерывать момент нашей близости», – признался сам себе Дерек.

Оливия, все еще находясь в опасной близости к мужу, ощутила, как его мужской орган упирается ей в бедро. Жар и сила исходили от его пениса.

Она отскочила от него на свой край кровати.

Ее тонкая полупрозрачная сорочка натянулась на груди, подчеркивая округлости пышного бюста и бугорки набухших сосков.

– Твоя грудь стала еще пышнее, чем два года назад, – не удержался Дерек от комментариев.

Оливия быстро натянула на себя одеяло, прикрывая свою открывшуюся наготу.

– Отвернись, мне надо переодеться.

– Я уже все видел, пока ты мирно спала на мне последние несколько часов.

– Я заметила, как твой орган среагировал на меня.

– Не обольщайся на свой счет, по утрам это бывает у всех мужчин. Независимо от ситуации и общества рядом.

Оливия знала о различиях между полами, но во многие подробности посвящена не была.

– Надо было тебе не только рану на плече зашить, но и еще парочку органов, – не удержалась от колкости девушка.

– Это ты какие органы имеешь в виду?

– Твой рот. Из него выходит одна гадость в мой адрес.

– Значит, заслужила.

– Чем это, интересно? Тем, что спасла тебе жизнь?

Опять он вывел ее из себя. В гневе она еще прекрасней. Глаза горят, грудь вздымается при каждом вдохе, руки зажаты в кулачки, волосы разметались по плечам и спине.

Истинная амазонка, а не бесхребетная леди сейчас возбуждала его в постели. Понимая, что может лопнуть от перевозбуждения, Дерек с ревом подскочил с кровати и начал судорожно одеваться, повернувшись к ней спиной.

Быстро одевшись, он буквально выскочил из комнаты.

– Ого. Вот это реакция. Я что-то не поняла! Он хотел, чтоб я спасала ему жизнь или нет? – проговорила в пустоту Оливия.

Приведя себя в порядок после ночи, девушка тоже спустилась вниз.

В зале была только сестра и люлька с Николасом.

– Оливия, дорогая, я уже думала подняться к тебе. Мужчины только что ушли. А Дерек всегда такой угрюмый по утрам? Даже завтракать отказался. Или вы поссорились?

– С чего ты взяла?

– Я, если честно, его немного побаиваюсь. Он всегда смотрит так пристально, серьезно. А сегодня особенно как-то. Готов взглядом убить каждого.

– Не обращай внимания. Это от потрясения, что остался жить.

– В смысле?

– Не бери в голову. Дай лучше понянчить моего племянника, – сменила тему Оливия.

Весь день сестры не могли наговориться. Разлука не смогла отдалить их друг от друга.

И сейчас, наблюдая за Оливией, Вероника неожиданно спросила:

– Так когда вы порадуете нас своим первенцем?

– Вероника, давай не будем об этом. Нам что, поговорить больше не о чем.

– Погоди! Не увиливай от темы. Ты же знаешь, я вчера не стала настаивать. Хотя плохо спала полночи, мучимая вопросами и догадками. И сегодня ты что-то юлишь. Выкладывай, что у вас произошло? Я же вижу, у вас что-то не так.

– Ты умеешь своего добиться. От тебя ничего не утаишь, – и, не желая врать самому дорогому человеку, Оливия сказала: – Мы не планируем детей.

– Как это?

– А вот так! Похоже, мой удел быть только тетей для твоих детей.

– Что случилось? Он груб с тобой? Ты не хочешь иметь детей от него? Он бьет тебя? У него любовница?

– Нет. Он не груб со мной и не бьет. За любовницу не знаю, но возможно.

– Ого, как все запутано. Объясни толком.

– Вероника, мы с Дереком еще даже не муж и жена. Он ко мне ни разу не прикоснулся. Кроме тех нескольких минут в хижине два года назад и сегодняшнего утра. И от этого не рождаются дети.

– Но за два года назад я знаю. А что сегодня утром?

– Я проснулась буквально лежа на Дереке. А он меня обнимал.

– И?

– И все, больше ничего.

– Ты хочешь сказать, что у вас еще ни разу не было супружеских отношений?

– Нет. Мы спим в разных комнатах.

– Ты его отвергла?

– Нет. Наоборот.

– Он тебя отверг? Этого просто не может быть.

– Может. Он до сих пор не может простить мне то, что он был вынужден жениться. И, наверное, я не в его вкусе.

– Ты думаешь, что говоришь?! Ты когда смотрела на себя в зеркало в последний раз? Раньше от тебя было трудно отвести взгляд, а сейчас и подавно. На тебя весь день только и делают, что пялятся, все наши воины. Им сегодня медом помазано там, где ты. И не будь ты моей сестрой и миледи Фергисон, сегодня вечером была бы бойня за твое внимание среди мужчин.

– Значит, мой муж исключение. А еще он не верит мне. И даже обвинил в том, что я его пыталась отравить.

– Отравить?

– Да. Каким-то образом несколько дней назад за ужином оказался отравленным кусок мяса на тарелке Дерека. И лишь по Божьей воле этот кусок съела собака, которая тут же умерла. Он считает, что это дело моих рук.

– Ого. Все гораздо запутаннее, чем я думала.

– Вот и я о том же.

– А ты сама хотела бы стать ему настоящей женой?

– Трудно ответить. Сначала меня устраивало, что он ко мне не прикасается. Но сейчас, подержав Николаса на руках, я понимаю, что тоже хочу иметь малыша. Такого славного курносика, – увернулась от прямого ответа Оливия, понимая, что сама не может разобраться в своих чувствах и желаниях.

– Ой, не знаю, сестрица. Вчера я видела совсем другую картину, когда ты ему зашивала рану. Он не мог оторвать от тебя своего взгляда. А то, как он на тебя смотрел, ну, никак не назовешь дружеским взглядом или взглядом неприязни. Скорее, наоборот.

– Вероника, ты всегда была романтичной натурой. А сейчас и подавно. Видишь всех влюбленными друг в друга, как вы с Робертом. Но ты заблуждаешься. Он меня ненавидит. Для нас обоих было бы лучше, если бы я жила отдельно.

– Но это невозможно. Ты не можешь вернуться к отцу.

– Только если он сам меня отправит к нему.

– Это куда вы собрались? – послышался голос Роберта за спиной.

Девушки обернулись и встретились с мужчинами.

– Ужинать уже собрались идти. А вас все нет и нет, – ответила Вероника.

– Мы тут и очень голодны, – проговорил Роб, лукаво улыбаясь жене.

Вероника вся светилась от счастья. Гармония и любовь витали между супругами.

– Я прикажу подавать ужин, а ты отнеси Николаса в комнату, он как раз заснул, – обратилась она к мужу.

Роберт уверенно и с трепетом взял на руки маленького сына и понес в комнату.

Супруги Фергисон остались одни у камина.

– Оливия, – замялся Дерек, – я так и не поблагодарил тебя за вчерашнее. Ты мне жизнь спасла и помощь оказала.

Оливия молчала. Дерек мялся, не зная, что сказать дальше.

– Спасибо, – только и сказал он.

– Пожалуйста.

Неловкая пауза повисла между молодыми. Они смотрели и не знали, что сказать дальше. Их тянуло друг к другу, но бездна недоговоренностей и глупых случайностей стояла между ними.