– Как твоя рана на плече? – первая нарушила паузу Оливия.

– Нормально.

– Давай перевяжу.

– Сейчас?

– Да. До ужина есть еще время.

– Но…

– Без но! Садись, сейчас принесу все необходимое.

Дерек и не думал больше сопротивляться и предоставил себя в полное распоряжение жены.

Оливия ловким движением сняла повязку. Нижний лоскут сильно прилип к ране. Хорошо размочив, она потянула его, снимая.

Дерек слегка рыкнул от боли и поморщил лоб.

– Тише, тише, – успокаивая его и слегка дуя на рану, Оливия опять наклонилась над мужем. – Рана розовая и не сочится. Гноя нет. Это лучше, чем я думала.

– Я же говорил, что ничего серьезного.

Наложив новый слой заживляющей мази, девушка начала накладывать новую повязку.

Слишком близко находилась жена к нему. Он ощущал ритм ее дыхания, отмечал каждый взмах длинных ресниц. Длинные локоны, выбившиеся из прически, приятно ласкали его лицо.

Дерек был напряжен, как струна. Спина ровная, как кол. Дыхание замерло. Челюсти плотно сжаты. В штанах стало тесно.

– Что с тобой? Больно? – спросила Оливия, отметив странное поведение мужа.

– Нет. Все нормально. Ты еще долго будешь возиться? – рыкнул Дерек, злясь на себя и на свое желание.

– Все готово, – небрежно проговорила девушка, обидевшись на его грубость.

Ее муж – загадка. Проблески нежности и заботы моментально сменяются грубостью и резкостью. То смотрит так, что весь мир вокруг перестает существовать. То так, что кровь застывает в венах. Взгляд, делающий тебя особенной и единственной. И взгляд, испепеляющий своей злостью и подозрительностью.

За ужином Оливия сидела напротив мужа. Их диалог ограничивался лишь несколькими брошенными друг на друга немыми взглядами.

Все присутствующие ощущали напряженность между четой Фергисон.

– Оливия, – пытаясь разрядить обстановку, обратилась к ней Вероника, – мы хотели предложить тебе стать крестной мамой нашему сыну.

– Мне? – с радостью воскликнула Оливия, отрываясь от своей тарелки.

– Да. Мы хотим Николаса крестить через месяц. И будем рады видеть тебя крестной мамой, – поддержал жену Роберт.

– Конечно, я буду только рада. Для меня это за честь престать крестной матерью перед Богом для маленького Милбоуна!

Ее глаза заискрились, появились маленькие ямочки на щеках и заблестела искренняя улыбка. В этот момент она выглядела превосходно, вся сверкая от радости. От нее трудно было оторвать взгляд и перестать любоваться.

Этим вечером красотой Оливии наслаждался чуть ли не каждый мужчина, находившийся в зале. Дерек весь вечер ловил мужские взгляды, обращенные на его жену. Многие воины Роберта шеи свернули себе, открыто пялясь на нее.

Он кипел от злости. Ревность съедала его изнутри. Каждому хотел лично намылить морду и расквасить мечтательные улыбки.

Оливия не замечала взглядов воинов, ее волновал лишь один взгляд. И этот взгляд был готов ее сейчас испепелить на месте.

«Почему я так ненавистна своему мужу? – думала она. – В чем он сейчас меня обвиняет? Что я опять сделала не так?»

– Оливия, – оторвала ее от мыслей Вероника, – я собираюсь кормить Николаса. Ты со мной?

– Конечно. Я уже сыта.

И, пользуясь случаем сбежать от взгляда мужа, резко поднялась со своего стула. Но тут произошло непредвиденное – подол ее платья оказался зажат ножкой соседнего стула. Потеряв равновесие, она начала падать.

Два воина Роберта резко подскочили, пытаясь подхватить Оливию.

Одновременно со своих стульев подскочили Дерек и его воины.

Здоровый воин с кучерявыми волосами первый подхватил Оливию за талию, предупредив ее неизбежное падение.

– Спасибо! – поблагодарила его Оливия, приходя в себя от своей неловкости и уверенно становясь на ноги.

– Рад вам помочь, миледи, – улыбаясь широкой и довольной улыбкой, воин не спешил отпускать ее из своих рук.

– Убери свои руки от моей жены! – зарычал Дерек, еще больше закипая от ревности.

Кучерявый воин резко убрал руки с талии девушки, откланялся и поспешил на свое место.

Оливия перевела взгляд на мужа.

Она вскипела от грубости мужа к человеку, который спас ее от падения. Дерек кипел от факта, что чужой мужчина прикасался к его жене.

Не уступая один другому, супруги продолжали смотреть друг другу в глаза. Открыто, с вызовом.

Тишина резала слух. Все молчали в ожидании бури.

– Оливия, пойдем. Николас уже, наверное, заждался и плачет, – попыталась погасить разгорающийся скандал Вероника.

– Да, конечно.

Оливия гордо отвернулась от Дерека, всех поблагодарила за ужин и последовала за сестрой.

– Дерек, я думаю, нам стоит с тобой выпить моего отменного виски, – предложил Роб, отметив странное поведение друга и догадываясь о его причине.

Оставшись одни, друзья не заметили, как приговорили полную бутылку виски.

Общество друга, тепло камина, хмель, ударивший в голову, наболевшие чувства и невысказанные слова полились рекой.

– Дерек, дружище, что с тобой? Я тебя не узнаю. Ты сам на себя не похож. Ходишь мрачнее тучи, вскипаешь без повода.

– Без повода? Ты видел, как твой курчавый лапал мою жену, – опять вскипел Дерек.

– Он всего лишь спас ее от падения.

– А ты видел, как она ему улыбалась?

– Она просто поблагодарила его. Не более.

– Ты так говоришь, потому что это не твоя Вероника, – не унимался лорд.

– Ты ревнуешь свою жену. Это нормально.

– Ревную? О, нет. Это не про меня. Это ее поведение вызывающее, она приманивает к себе всех мужчин. Позорит себя и мое имя.

– Она ничем себя не опозорила сегодня за ужином.

– Роберт, она и тебя окрутила. Я ж тебе говорил, что она пыталась меня отравить.

– Это еще не доказано. И, к тому же, она спасла тебя в лесу. Разве не так?

– Я ей не верю. В лесу встреча с бандитами была не случайна. А может, она сама ее и подстроила? Слишком много совпадений, чтоб казаться случайными. Весь фарс с браком, нападение бандитов, отравление собаки. Все очень запутано. Не могу ей верить. Не могу к ней притронуться.

– Ты хочешь сказать, что все еще не спал со своей женой? – удивился Роб.

– Да.

– Ого! Но ты ее хочешь?

– Да, черт возьми, – в сердцах признался Дерек. У него уже не было сил отрицать очевидное. Пора открыть глаза на действительность и не бегать от нее.

Осушив еще один стакан виски, Дерек посмотрел на друга.

– Роб, ты знаешь, ведь все эти два года я во снах видел Оливию. Как там, в хижине, – язык лорда стал заплетаться, виски возымело свой пьянящий эффект. – Я видел ее обнаженное тело, горящие глаза, слышал ее голос и тот единственный стон. Он до сих пор звенит у меня в ушах. Я закрываю глаза и вижу ее. Она стала моим наваждением. Моим наказанием. Проклятием.

– Но зачем такие страдания? Она твоя жена. Ты имеешь на нее все права. Утоли свое желание. Начни наслаждаться своим супружеством.

– Роб, как ты не понимаешь! В ту ночь она ждала другого. Ее любовником был Грэм. И не только он, наверное. Скажи, ты бы стал спать с женой, зная, что она любит другого и спит с ним? Или еще с дюжиной других мужчин?

– Нет!

– Вот! И я не могу спать с женой, которая ведет себя как… – Дерек не мог произнести вслух оскорбление в адрес жены, которое мешало ему спокойно жить все эти годы. – Мои рога не входят в эту комнату без стука.

– А ты уверен, что они были любовниками?

– Ты ее видел? Она такая красивая. Как от такой можно удержаться? На нее мужики летят, как мухи на мед. Ты сам все сегодня видел за ужином. Ей стоит только поманить – и дело сделано.

– Но жена совсем другое мне рассказывала о сестре. И я был первым у Вероники. А они ведь сестры.

– Значит, тебе, дружище, повезло больше, чем мне.

– Но ведь в ту ночь на простыне была кровь. Мы все ее видели.

– Это была кровь с моей раны на плече.

– Не понял, – переспросил Роберт.

– Роб, ты что, забыл мой синяк под глазом в день свадьбы? – икнул Дерек, делая еще один глоток виски.

– Это трудно забыть, – засмеялся Роберт, не отставая в своем опьянении от друга.

Громкий мужской смех заполнил стены зала.

– Она помимо моего глаза, – смеясь, продолжил Дерек, – еще ухитрилась зацепить рану, которая и перепачкала простыни в кровь.

– А мы все подумали, что это ты…, что она…, что это…

– Я знаю, что все подумали. Но нет. Я ее не тронул. Вернее, не успел.

– Вернее, она тебя отдубасила!

Роберт залился неудержимым смехом. Икнув, Дерек поддержал своего друга и тоже зашелся смехом.

– Грозного и бесстрашного Черного Ворона голыми руками побила хрупкая, маленькая обнаженная девушка.

– Роб, прекрати, у меня живот уже болит от смеха.

– Ты мне скажи, тогда зачем ты на ней женился?

– А ты мне скажи, зачем ты женился на Веронике?

– Она мне понравилась. И потом, ты помнишь приказ короля?

– А вот я не знаю, зачем женился на Оливии, – в задумчивости ответил Дерек и, окончательно опьянев, прыснул от смеха.

Он смеялся, чтобы скрыть щемящую боль в груди, отвлечься, забыться. И на этот вечер это у него получилось.

Еще долго зал наполнялся пьяным смехом мужчин.

* * *

А тем временем Оливия уже вернулась в свою комнату. Покормив малыша, сестры еще некоторое время пообщались и разошлись.

Приготовившись ко сну, она легла на кровать. Заснуть не получалось. Ворочаясь, она невольно ловила себя на мысли, что ждет мужа.

С каким настроением он будет, она и гадать не могла. Как себя поведет, и предположить затруднялась. Дерек для нее оставался загадкой.

Глубоко за полночь сквозь сон Оливия услышала шаги мужа в комнате. Его громкое дыхание, шуршащие звуки и грюк мебели вызвали интерес. Она приоткрыла глаза и увидела, что Дерек еле-еле стоит на ногах и пытается снять сапоги.

Он был пьян в стельку. Сняв рубашку и один сапог, он повалился на кровать и моментально захрапел. Запах спиртного ударил в нос.