Вероника всячески пыталась успокоить сестру, утешала ее и подбадривала. Но слезы на глазах старшей сестры говорили о ее переживаниях.

– Может, все еще будет хорошо? Я почти не знаю своего жениха, но мне кажется, что он не стал бы дружить с плохим и жестоким человеком. И отец наш никогда не ошибается в людях. Ты же знаешь. А он благословил ваш брак. Значит, все будет хорошо. Вот увидишь.

Трудно было сказать – вся это тирада предназначалась для утешения сестры или для собственного убеждения, что не все так плохо.

Что сделано, то сделано. За ошибки надо отвечать.

Девушки вышли из комнаты и направились вниз.

Гости и приближенные люди трех знатных семей собрались в центральном зале. Но в помещении стояла полная тишина, больше напоминающая похороны, чем свадьбу.

На звук женских каблуков по каменному полу все обернулись.

К Оливии подошел отец. Он был в своем праздничном наряде, на груди висел семейный герб на золотой цепочке.

– Тебя уже все заждались. Пойдем, дорогая, – сказал отец, протягивая дочери руку.

Он чувствовал, как дрожит ее рука. Для успокоения дочери он накрыл ее руку своей теплой и сильной ладонью.

Возле священника стояли Дерек с Робертом.

Дерек, как и вчера, был весь в черном. Только через полы черной туники проглядывалась белоснежная сорочка, расстегнутая на груди, обнажая широкую шею.

Подняв отрешенный взгляд выше, она встретилась с ним глазами.

И каково было ее удивление, когда она увидела заплывший синяком левый глаз своего жениха.

От увиденного у нее округлились глаза, и она с трудом сдержала улыбку радости, что хоть как-то смогла отплатить ему за содеянное.

Дерек с самой первой секунды их знакомства не знал, как реагировать на Оливию.

Она притягивала к себе взгляд, вызывала противоречивые чувства. Она падшая женщина с внешностью ангела, искушающая невинность. Простота, несущая одни проблемы. Он злился на нее и на себя.

Этой ночью у нее должно было быть свидание с другим, а в ловушку попал он.

Бежал от брака, а попал в сети раньше Роба. Жениться на женщине, которая успела наставить ему рога еще до брака, – в таком глупом и безысходном положении он находится впервые. Даже на поле боя всегда у него был выбор. Но не сейчас.

И вот, видя в глазах своей невесты радость от того, что она поставила ему огромный синяк под глазом, он готов был ее придушить.

Ритуал венчания для молодых закончился, не успев начаться.

Оливия пришла в себя и вздрогнула, когда святой отец сказал:

– Жених может поцеловать невесту.

На эту фразу Дерек никак не отреагировал. Не шелохнулся, не проявил никакого желания поцеловать ее, чему Оливия была очень рада.

Священник, понимая, что его слова были в пустоту, просто захлопнул Библию и резюмировал:

– Еще раз объявляю вас мужем и женой.

Первым нарушил гробовую тишину Роберт. Он подошел и похлопал по плечу Дерека со словами:

– Поздравляю, дружище.

Взгляд лорда Фергисона любого пригвоздил бы к полу. Но Роб не из робкого десятка. Он единственный, кто утром этого дня осмелился искренне заржать от вида заплывшего глаза Дерека. Смеясь и вытирая слезы, выступившие от смеха, он с трудом проговорил:

– Она – единственное живое существо во всей Англии и Шотландии, которое осмелилось дать тебе отпор. И эта женщина скоро станет твоей женой. Вот умора, так умора. Удар у девчонки что надо. Берегись, лучше не зли ее, если не хочешь вообще лишиться зрения.

Роберт мог себе позволить пошутить над Дереком. Но на самом деле он переживал за друга и знал истинные причины нежелания друга жениться.

И вот Дерек стал женатым раньше его самого.

Сразу после церемонии венчания лорд Фергисон обернулся к Оливии и, чтоб никто его не слышал, без прелюдий спросил:

– Ты беременна?

– Что? – опешила Оливия.

– Я спросил, ты беременна? И не смей мне лгать, – зашипел он на нее.

– Очень жаль, что подбила тебе только один глаз, – огрызнулась она.

Беря ее за руку выше локтя и притягивая к себе, он еще раз повторил вопрос:

– Ты беременна?

– Нет! – ответила она.

Вопрос Дерека задел ее самолюбие и гордость. Но чего она ждала, когда абсолютно голая лежала в его объятиях, позволяла себя целовать и с пылом отвечала на его ласки. О каком уважении может идти речь?

Испорченное настроение испортилось еще больше.

– Ты уверена?

– Да, – скорее прорычала, чем ответила, Оливия.

Дерек издал вздох облегчения и отошел в сторону.

* * *

Скудные поздравления, отсутствие музыкантов, веселья, танцев и степенная трапеза – все это представляло свадьбу младшей дочери лорда.

Несколько кубков вина за здоровье молодых – и еще один день завершил свое существование.

Последнюю ночь в доме своего детства Оливия провела сама. Дерек заявил, что спать будет на улице, под чистым небом.

Никто не настаивал на обратном, так как для всех они уже были мужем и женой, став ими на ночь раньше.

Осознание, что это ее последняя ночь дома, долго не давало Оливии уснуть. Также ее гложила судьба сестры. Своим поступком она могла сломать и ее судьбу.

Накинув халат на плечи, она пошла в комнату Вероники.

Сестра тоже не спала.

– Сестренка, – с любовью в голосе Оливия подбежала к сестре и утонула в ее теплых объятиях. – Прости меня. Прошу, прости.

– За что?

– Я замарала наше имя, опозорила нашу семью в глазах твоего жениха. Он может плохо подумать о тебе, отказаться от своего предложения.

– Оливия, успокойся. Все не так плохо, как ты думаешь. Мы сегодня общались с Робертом.

– И что? Что он сказал?

– Сказал, что он не отказывается от своих слов, что свадьба будет через месяц. Оливия, я так рада. Мне даже стыдно перед тобой за свою радость.

– Глупышка, твоя радость для меня сейчас – отдушина. Ты камень с моей души сняла. Я боялась, что из-за меня Роберт откажется жениться на тебе.

– О, Оливия! – мечтательно проговорила она. – Он такой необыкновенный, нежный, внимательный. Я знаю его всего два дня, а мне кажется, что мы знакомы всю жизнь.

Искренне радуясь за сестру, Оливия немного отвлеклась от своих проблем. Они почти всю ночь болтали, боялись уснуть, зная, что завтра им расставаться.

Оливия уснула в кровати сестры, не желая засыпать одной перед разлукой и неизвестностью, уготованной ей судьбой.

Утром следующего дня весь дом был в сборах к дальней дороге.

Собрав все необходимые вещи и побрякушки, упаковав их в сундуки, Оливия была готова ехать в дом мужа. С собой она брала только свою служанку Деби, которая согласилась ехать с ней.

Как выяснилось, путь предстоял не такой уж и длинный. Три недели пути – и они в замке Фергисон. В родовом имении ее мужа. Какое это имение? Какая ждет ее жизнь там? Какой ее муж?

Печальные мысли Оливии прервал стук в дверь.

– Да, кто там?

– Это я, дочка, – сказал отец, входя в комнату.

– Папочка!

– Твой муж уже собрался и ждет тебя внизу.

– Отец, прости меня. Я не хотела, чтоб так все вышло. Я сделала ошибку. Не злись на меня.

– Девочка моя, я люблю тебя и как отец должен защищать твою честь. У меня был выбор: либо убить его, либо выдать тебя за него замуж. Я выбрал второе.

– Отец, если бы ты дал мне выбор, то я тоже выбрала бы второй вариант. Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью.

– Оливия, я очень хорошо знаю тебя. Знаю твой нрав и характер. Когда я делал свой выбор, я руководствовался твоим счастьем.

– Моим счастьем? – удивилась она.

– Да. Не торопись делать поспешные выводы. За кого попало, я не отдал бы любимую дочь. Дай шанс вашему браку.

– Отец, ты с ним познакомился всего несколько дней назад. Как ты можешь знать?

– Поверь старику.

Ивлен подошел к дочери, прижал ее к своей груди и поцеловал по-отцовски.

– Я принес тебе твой меч. Подумал, ты захочешь взять его с собой.

– О, папа! Спасибо тебе. Ты так добр ко мне. Я люблю тебя.

Впервые за эти два дня Оливия проронила слезу. Но кроме отца никто не видел, как она плачет.

* * *

Путь в замок Фергисон был утомительным.

Но Оливия больше устала от своих грустных и безнадежных мыслей, чем от тягот долгой дороги.

За весь путь она не перебросилась и десятком слов со своим мужем.

Путь она провела в карете со своей служанкой, а Дерек ехал в седле.

Настроение у Дерека было мрачнее тучи. Он злился на себя, на моросивший дождь и северный ветер, на ситуацию, в которой оказался. На то, что из-за кареты, в которой ехала его благоверная, приходилось ехать по длинному пути. Его раздражало присутствие жены. Он всячески избегал общения с ней. В пути это получалось, но брак – это на всю жизнь. И как жить дальше?

Вот путь подошел к концу. Они подъезжали к замку семейства Фергисон.

Взору Оливии открылись шикарные поля, засеянные пшеницей и солодом, небольшая деревушка с часовней, огромное озеро, как у нее дома, вокруг огромного каменного замка. Каменная стена, окружающая замок, была просто огромной. На башнях стояли часовые. Мост через озеро был опущен, встречая хозяина.

Слух о том, что хозяин возвращается домой не один, а с молодой женой, уже прошелся по всему замку и даже за его пределами.

Любопытных посмотреть на молодую хозяйку собралось множество – и стар, и мал.

Оливия не стала прятаться в глубине кареты. Ей было самой интересно посмотреть на людей, которые станут частью ее жизни.

Она не скупилась на улыбки, получая ответные улыбки от жителей деревни и замка.

Подъехав к замку, она вышла из кареты, не дожидаясь, когда ей подаст руку Дерек. Вернее, она знала, что он ее ей не подаст.

На пороге замка их встречали две дамы. Молодая дама, одетая по последней моде, с черными волосами, собранными в косу на затылке. Она была красива. Судя по ее надменному взору и открытому кокетливому взгляду, она и сама знала, что красива. Вторая дама – старше, выше и худее, была одета в серое, простого покроя платье. Ее внешность была неприметна на фоне яркой, броской внешности первой дамы. Но бросались в глаза ее чрезмерная сдержанность и холод во взгляде.