Юля помогла Клэр с посудой, заварила чай и ушла в свою комнату. А пока Клэр укладывала детей, Юля созвонилась с Петей.

А Михаил с Клэр все продолжили скандалить на кухне. Даже Петр заинтересовался, о чём они так громко спорят. Юля прекрасно всё слышала: как Клэр обзывала мужа, и проклинала такими словами, которые Юля даже боялась предположить, как переводятся. Как Михаил отвечал ей в не менее вежливой форме. Они очень громко ругались: Клэр гнала его из дома, чтобы больше не возвращался, тот в ответ орал, что, если её не устраивает такая жизнь, пусть уходит сама, сказал, что в своём доме будет обращаться с кем хочет и как хочет. Клэр не отступала — высказала ему всё, что о нём думает. Видимо от их криков, проснулась Мишель, она громко плакала, но взрослые не умолкали. Юля больше не могла выносить детских криков, она бросила Петру:

— Не могу больше это слышать! Я сейчас, — и вышла.

Клэр стояла с Мишель на руках, не прекращая перекрикиваться с Михаилом, тот орал на неё, а малышка Мишель орала сама по себе. Юля, не обращая на них внимания, забрала у Клэр ребенка и ушла в свою комнату.

Она опять села напротив ноутбука, дала малышке пустышку, стала плавно покачивать и напевать, чтобы успокоить.

Пётр удивлённо смотрел на неё.

— Нянечкой стала? — тихо и нежно проговорил он. — Тебе идёт роль мамы.

— Ой, нет, я никогда не захочу заводить детей, это просто катастрофа, — тоже тихо-тихо говорила Юля, потому что Мишель прикрыла глазки и мило подергивала щечками. — Ты слышишь, к чему это приводит.

— Юля, не суди по одному подонку обо всех, — пытался разубедить её Пётр.

— Я и с Лёшкой в детстве так нанянчилась, что мне хватит на всю жизнь. А после всего этого, — она кивнула в сторону кухни, — точно никогда не захочу детей, — серьёзно проговорила она и тут же нежно посмотрела на Мишель. — Хотя Мишель такая классная, такая крошечка. — Она улыбнулась и добавила, — когда не орёт как резаная.

Пётр усмехнулся.

— Похоже, они из-за меня сильно поругались, — почти шёпотом говорила Юля. — Ты был прав, нужно мне было сразу съехать. Петь, Клэр так несчастна в браке, мне её жалко. Я бы хотела чем-нибудь ей помочь. — Юля вкратце изложила Петру историю Клэр, про любовниц Михаила, про развод и потерю детей. — Чем я могу ей помочь?

Пётр лишь нахмурился, о чём-то задумался.

— Юль, это их семья, лучше не встревай в их отношения, они сами разберутся. Клэр нужно найти какую-нибудь работу, чтобы доказать в суде свою способность содержать детей, если она хочет развестись.

— Разве это лучший вариант — съехать от них и просто бросить Клэр? — печально проговорила девушка.

— Для твоей безопасности тебе лучше съехать. Ты не сможешь решить их семейных проблем, они должны сделать это сами, — тихо проговорил Пётр.

На кухне стало тихо, к Юле в комнату осторожно постучалась Клэр.

— Жюли, можно к тебе?

— Да, — тихонько сказала Юля. Она по-прежнему сидела на кровати перед ноутбуком, со скрещенными ногами и с Мишель на руках.

Клэр аккуратно забрала спящую малышку, ласково посмотрела на Юлю.

— Жюли, спасибо… за всё, — Клэр слегка улыбнулась, но Юля видела, что у неё заплаканное лицо. Клэр впервые была настолько расстроена. И Юля решила, что не бросит её. А пока не найдёт выхода, будет поддерживать морально и помогать с детьми. — Миша уедет от нас на два месяца, мы решили до Рождества не видится. Думаю, у него просто новая любовница. Можешь его больше не бояться, в ближайшие два месяца он не появится, — сказав это, Клэр ушла.

— Что она тебе сказала? — поинтересовался Пётр.

— Что у её мужа новая любовница и что он уедет на два месяца до Рождества, — перевела Юля, но помрачнела.

Пётр тоже нахмурился и вздохнул, видя, как опечалилась Юля.

Михаил к Юле не подходил и даже не разговаривал эти три дня до отъезда, но бросал на девушку подозрительные взгляды. В день, когда ему нужно было уезжать, Юля собиралась в магазин. Она как всегда взяла у Клэр список, деньги и уже собралась выходить, но Михаил вмешался.

— Я подброшу тебя, мне нужно кое-куда заехать, нам по пути, — сказал он Юле.

— Не нужно, я доберусь, — уклончиво отказалась девушка.

Клэр многозначительно посмотрела на него и нахмурилась.

— Поехали, я уже готов, — подгонял он Юлю. И той ничего не оставалось, она пошла за ним.

А как только они сели в машину, Михаил нахмурился.

— Значит, подружилась с моей женой, — сердито бросил он. — Ты не такая простая, какой кажешься.

Девушка молчала, она боялась его. Михаил повернулся и серьёзно спросил:

— Юля, сколько ты хочешь?

Она до конца не понимала, о чём тот говорит.

— Вы о чём?

— Ты будешь моей, когда я захочу, сколько ты за это хочешь? — всё так же серьёзно с невозмутимым видом проговорил Михаил.

У Юли появилось дикое желание ударить его и сбежать, ей было страшно от таких разговоров. Она собрала всё своё самообладание.

— Я не буду спать с вами ни за какие деньги, — спокойно ответила она, но внутри у неё сердце разбивало грудную клетку от страха и волнения.

— Гордая, принципиальная, набиваешь себе цену, — усмехнулся он. — Ладно, две тысячи евро и ты продолжаешь дальше дружить с Клэр, чтобы она ни о чем не подозревала.

Юля рассердилась, было ужасно обидно за Клэр.

— Да за кого вы меня принимаете?! — она негодовала и сердито выдала. — Мой окончательный ответ: ни за что!

— А ты не спеши с ответом, — усмехнулся он её возмущению. — У тебя будет время подумать о своей цене пару месяцев.

Юля нахмурилась и скрестила руки на груди, но Михаил больше не заводил никаких разговоров, они ехали в молчании.

Девушка облегчённо выдохнула только выйдя у магазина, но внутреннее беспокойство не покидало её, подобные разговоры выбивали из колеи и пугали.


Клэр с детьми в конце октября собирались на каникулы к её родителям в Каннах. Она зазывала Юлю с собой, но у девушки были занятия и репетиции, на которые она ходила, как на праздник и не могла их бросить, хоть и жаждала посмотреть Канны.

Когда Клэр с детьми уехала, Юля осталась совсем одна. После репетиций она гуляла по Парижу, иногда ездила по достопримечательностям в округе, где ещё не бывала. И весь вечер был свободен. Ей было немного страшновато оставаться в доме одной, поэтому она постоянно включала музыку и ходила по дому, пританцовывая. Пете она стала звонить сразу же, как только приходила домой, он в это время всегда бывал на работе, а Юля носила с собой ноутбук по всему дому.


Пётр надевал гарнитуру, и работал, изредка поглядывая за ней. Ему нравилось, как Юля дурачится, иногда она читала книги, иногда что-то готовила. А в один из дней ярко накрасилась, надела короткое платье, включила Alizee[9], взяла расчёску и ходила перед ноутбуком, будто пела и танцевала. Пётр не мог сдержаться и широко улыбался. Девушка специально откровенно танцевала, он даже забыл, о чём думал на работе, не мог оторвать от неё взгляда и тихонько проговорил, улыбаясь:

— Юля, перестань, я на работе. Я не могу так.

Но она лишь рассмеялась и все артистичнее делала вид, что поет и начала двигаться ещё откровеннее. Пётр хотел её, у него заблестели глаза, он широко улыбался и уговаривал Юлю перестать его соблазнять.

— Юль, я же на работе, пожалуйста, прекрати.

— Не нравится, не смотри! — продолжала смеяться Юля, но танцы не прекратила.

— В том то и дело, что очень нравится. Я же тут не один, — он говорил почти шёпотом, но подозревал, что в кабинете его слышали.

Пётр не сводил с Юли взгляда, по-идиотски широко улыбаясь. Под медленную мелодию Юля начала плавно, соблазнительно двигаться, а потом вдруг стала раздеваться, стягивая бретельки платья, медленно задирая юбку, проводила по своему телу руками, эротично изгибаясь. Пётр тяжело вздохнул, напрягся так, что даже мышка в его руке хрустнула. Он был готов отдать всё что угодно, лишь бы оказаться сейчас рядом с девушкой.

— Юля, что ты со мной делаешь?! Это уже издевательство! — Пётр просто сходил с ума от возбуждения.

Но Юля лишь хитро улыбнулась и плавно стянула с себя платье, оставшись в одном белье, продолжила покачивать бёдрами. Она прикрыла глаза и танцевала, наслаждаясь музыкой. А Пётр, завороженный смотрел на неё, сгорая от желания.

Затем заиграла более быстрая мелодия, Юля подобрала платье, надела его и начала танцевать уже не так откровенно, продолжая петь в расчёску. Пётр всё равно не мог оторвать от неё взгляда. Через пару песен она села перед ноутбуком.

— Я устала. Тебе понравился мой концерт?! — смеялась она.

— Очень! — широко заулыбался Пётр. — Ты мне сорвала рабочий день. Я теперь не могу работать.

Юля засмеялась и коварно улыбнулась.

— Я этого и добивалась. Иди уже домой, отдохни, ты же постоянно работаешь.

— Пойду, если дома меня ждёт продолжение концерта, — хитро улыбнулся он.

— Не… — протянула Юля, — я проголодалась, думала приготовить себе что-нибудь на ужин, но я всё равно хотела бы, чтобы ты отдохнул.

— Жаль, — вздохнул он, понимая, что продолжения не будет.

Пётр оторвался от экрана нетбука и обвёл кабинет глазами, все сидели и делали вид, что глухие, но по улыбкам Пётр понял, что все его прекрасно слышали. Он хмыкнул и снова переключился на работу, изредка наблюдая за Юлей, как она готовит, слушает музыку и пританцовывает.


Через неделю вернулась Клэр с детьми, и их созвоны вошли в привычный график. Юля жила репетициями, каждый вечер зачитывала реплики, у неё горели глаза, ей это безумно нравилось.

Примерно с середины ноября она стала приходить с репетиций в приподнятом настроении, что-то напевая и покачиваясь в ритме танца. Ни от Клэр, ни от Пети такие перемены в Юле не ускользнули. Девушка поделилась тем, что Франсуа учит их танцам. Петру это совсем не понравилось, он каждый раз расспрашивал, что они танцуют и отчаянно ревновал.